Сурайя тянется к застежкам на нарукавнике, и скрытый клинок летит на одну из подушек. Её пальцы ловко пробираются за край и моих шаровар, и я понимаю, что ещё пара секунд и…

Я же попросту рву на ней оставшиеся нижние полупрозрачные ткани и наощупь, не глядя, опускаюсь на тахту, мягко придерживая её на себе.

Облокотившись спиной на прохладную стену, я не сдерживаю нового рвущегося рыка, когда Сурайя теснее обвивает меня ногами, и тем самым трётся своими бедрами о мои, усаживаясь поудобнее.

И в этот миг мы оба, глядя друг другу в глаза, почти одновременно выдыхаем, когда долгожданно и плотно соприкасаемся — мой восставший и полностью готовый орган идеально упирается в абсолютно влажное сосредоточение её естества.

Зверь внутри ликует и бесчинствует.

А я запечатлеваю в памяти лицо Сурайи, прежде чем она скажет одно единственное слово: приоткрытые, влажные и алые губы, что так и манят меня; легкая морщинка на переносице из-за умоляющего выражения глаз, чья зелень расплавлена от желания; трепещущие крылья тонкого носика…

— Пожалуйс…

Я не даю ей его договорить.

Накидываюсь на её рот в новом обезумевшем поцелуе и одновременно впиваюсь пальцами в её ягодицы, чуть приподнимая девичье тело — под синхронный долгий стон нас обоих и из-за моего резкого движения вперед, наши тела соединяются. Раздается тихий звон её браслетов.

Дьявол…

В голове мутнеет от одного только вида Сурайи, которая, не убирая рук с моей шеи, запрокинула голову немного назад и выгнула спину, податливо приняв меня в себя в этот миг. Я не знаю, что будоражит меня больше: то, как каскадом вниз льются пряди её длинных каштановых волос от этого жеста, пока несколько прилипают к ключицам; то, как в ней умопомрачительно тепло и узко, так, что у самого сводит мышцы живота; или то, как развратно выглядим мы оба в этой сидячей позе, когда между нами нет ни миллиметра…

Отвергнув все лишние мысли, я в пылу чувств зарываюсь одной ладонью в ниспадающие локоны, притягивая Сурайю обратно к своему лицу, другой ласкаю её поясницу и мягкие округлости ягодиц и попросту начинаю плавно вторгаться в окутывающую меня тесноту.

Она кусает губы до крови, сдерживая возможность отзываться на мои движения в полную силу — это доводит меня, и я, держа волосы и заставляя Сурайю смотреть мне в глаза, ласково давлю пальцем на пухлый нижний изгиб, чтобы высвободить его из её зубов. И, не прекращая восхитительного единения и мерных толчков, отрывисто шепчу:

— Не смей… Громче…

Это действует на Сурайю, как долгожданный приказ — когда я вхожу в неё особенно глубоко, её мелодичный голос затмевает перезвон украшений и уже без стеснения подтверждает мне, как ей невероятно хорошо.

Я снова приникаю к шраму, засасывая его и зализывая, пока Сурайя ощутимо, но безболезненно царапает мне плечи. Через некоторое время я ослабляю свои объятия, потому что моя девочка подстроилась под наш ритм и теперь слегка приподнимается в бёдрах на каждый раз, когда я проникаю в неё.

Но терпеть долго то, как она дьявольски соблазнительно извивается на мне, и не желать большего — невозможно…

Слишком сильно.

Слишком горячо.

Слишком прекрасно, чтобы быть правдой.

Я каким-то одним молниеносным движением подхватываю Сурайю, не прерывая безумного контакта наших тел, опускаюсь на колени с тахты и укладываю её на спину, на ковер и подушки.

Каштановые пряди разметались вокруг её головы и выглядят, как ореол.

Она так красива…

Я нависаю над ней, видя, как испарина успела покрыть шикарное обнажённое тело; как умещающаяся в мои ладони грудь тяжело вздымается от страстного дыхания; как нательная цепочка дрожит на втянутом в ожидании животике. Покрываю поцелуями участок за участком, местами проводя дорожки языком и насыщаясь дурманящим вкусом, отчего одобрительные стоны наслаждения снова возрождаются в комнате.

Одарив Сурайю быстрым, но не менее диким, чем все предыдущие, поцелуем, я тихо произношу, не в состоянии договорить до конца:

— Позволь мне, милая…

И она в очередной раз будто понимает меня с полуслова и горячо выдыхает «да…», сама пребывая в нетерпении.

И всё же мы не просто были посланы друг другу судьбой.

Она поистине как моя путеводная звезда…*

Разведя расслабленные бедра Сурайи шире, я устраиваюсь на коленях между ними и наслаждаюсь видом её покрасневших от смущения и желания скул. Она раскрыта передо мной полностью, как никогда раньше и во всех смыслах. Ладони захватывают девичью талию, и, немного приподняв, я начинаю вбиваться в неё своим быстрым темпом, слыша, как все последующие «да!» Сурайя адресует моему сумасшедшему овладеванию ею.

Ещё.

И ещё.

Тугие мышцы обхватывают каменное от возбуждения достоинство настолько сильно, что стоны и прорывающийся хрип присоединяются к звукам моей девочки.

Она почти на грани.

Ещё.

Вот так.

Мои пальцы оставляют следы на бедрах и на тазовых косточках Сурайи, когда она наконец выгибается и пульсирует вокруг меня, почти выкрикивая последнее «да!» и моё имя вслед.

А я, окончательно выпав из реальности и наслаждаясь лишь ею и её телом, с глухим несвязным рычанием делаю последний рывок и взрываюсь, изливаясь на живот Сурайи, которая, потянувшись, обхватывает напоследок мой орган ладонью и проводит несколько раз по его длине.

Мы обессиленно падаем в объятия друг друга, не обращая внимания на влажность наших тел из-за пота и моего семени, а я нахожу её губы, чтобы поцелуем высказать всё то, что навряд ли когда-либо смогу словами.

Комментарий к Цепочка на теле

*Сурайя — с арабского переводится как “звезда”, если мне не изменяет память. 🤗

========== Тайное становится явным ==========

Комментарий к Тайное становится явным

Дорогие читатели!😊

Я уже писала о том, что стараюсь следить за достоверностью используемых терминов и какой-либо информации, чтобы соответствовать духу того времени. Но я нигде не смогла найти, как назывался во времена Альтаира Китай - а он мне в этой главе был нужен. Мои знания предсказывают, что тогда его Китаем точно не называли. Поэтому не судите строго ту словесную замену, которую я использовала. А если кто-то обладает этой информацией, ибо интернет молчит, напишите в отзывах или в личку.🥰

Плюс вы найдете в главе небольшую отсылку к одному предмету, который встречается в других частях игры - я решила его ввести, так как посчитала, что именно он идеально впишется, как некая причина кое-чего в моем сюжете.

Большое спасибо, что читаете!🤩

Давайте ещё и немного повизуализируем 🤤:

https://b.radikal.ru/b07/2003/c6/d752ca46f567.jpg — простой коллажик, с ещё одним вариантом внешности Сурайи.

https://c.radikal.ru/c11/2003/29/65acedd33190.jpg — то, как выглядела бы наша героиня, если бы была не обычным информатором, а ассасином.

Все картинки принадлежат их владельцам👌.

Сурайя

Я вслушиваюсь в дыхание Альтаира на своей шее, пытаясь в мельчайших деталях запомнить каждую частицу каждого мига.

Сама дышу так, словно лёгкие вот-вот остановятся…

Разум не до конца осознаёт произошедшее, но всё то, что связано с подсознательным и чувствами, ликует, как в последний раз. Это для красного словца, потому что судя по намерениям усмирившего свой пульс и вдохи Альтаира, приподнявшегося на одном локте и почти плотоядно вглядывающегося в моё лицо, раз этот явно не последний.

Так и есть…

Он притягивает меня к своему лицу, лаская мою раскрасневшуюся щеку ладонью, и одаривает долгим, мучительно глубоким поцелуем, попутно вновь нависая надо мной. Я отвечаю ему со всей пылкостью, на которую способна.

Сама тянусь к его фигуре, касаясь руками горячей, покрытой испариной кожи и ощупывая перекатывающиеся мышцы плеч, спины, живота — везде мои пальцы натыкаются на многочисленные отметины жизни наёмного убийцы: шрамы, царапины, где-то неверно сросшиеся косточки и выпуклые синяки… Целая таинственная карта.

Мне так хочется спросить о каждом из них, но его губы не позволяют мне ни слова, забирая лишь очередные стоны, которые я не в силах сдержать.