— Прости, они всегда так… когда намокают…

Оборачиваюсь и хитро смотрю на него — умоляющий взгляд, пунцовые щёки, руки сжимают края сиденья… Ах, с каким удовольствием я бы вылизал ему ноги, пока они сохраняли свой естественный запах… Член упирался в джинсы, желая порвать их.

— Ничего страшного, расслабься… — щекочу пальцами стопу Роме, а тот отвлекается и смеётся. Так-то… Теперь можно двигаться дальше…

Медленно, словно использованный презерватив, скручиваю чёрный носок. Изящные изгибы стопы постепенно оголяются, и передо мной предстаёт маленькая красная пяточка и аккуратные пальчики, с немного неровно подстриженными ноготками. Загорелая плоть местами окрашена в чёрный цвет мокрого носка, и вся такая открытая и беззащитная… Так и просится в рот! Рома с опаской следит за моими действиями, даже приоткрыл свой чудный ротик…

— Не бойся, не откушу, — насмешливо бросаю и берусь за второй кроссовок. Юноша краснеет ещё больше и стыдливо опускает глаза.

Оголяю вторую стопу, бросаю кроссовок к его товарищу, а носки связываю вершками и кидаю сверху. По салону теперь ощутимо пахнет несвежими ногами. Массирую маленькие пальчики, ощущаю, какие они холодные. Как так? Я-то люблю лизать и сосать тёпленькие… Хм-м, уж не согреть ли их языком прямо сейчас? Гляжу на Рому — тот сидит с полусогнутыми коленками, обнажая свою ложбинку между бёдрами. А бёдра-то… мама дорогая! Гладкие, загорелые, идеального размера и формы, и даже грязь не смогла их испортить. Скорее наоборот — из-за грязи Рому хотелось грубо взять прямо сейчас, закрыть ему рот рукой, сорвать ненужные шорты и войти в него, пронзить, подмять под себя… Я облизнулся, чувствуя влагу в трусах. И почему я не храню смазку в машине? Ладно, поигрался и будет, пора заканчивать, не то я точно за себя не ручаюсь…

— Рома, клади ножки на панель, горячий воздух в миг тебя согреет.

— Но мне не холодно…

Кончики моих пальцев проходятся по стопам Ромы, и он снова трясётся от щекотки.

— Не спорь, а делай.

Рома подчинился и положил пяточки на мягкую панель. Я сглотнул от шикарного зрелища — изящные босые ноги на коже дорогущего автомобиля. Одно идеально дополняло другое.

— Вот так… Теперь расслабься и грейся.

— А стекло?

— Что стекло?

— Не испачкаю?

— Рома, не парься по ерунде.

Он кивает и стопы расслабленно раздвигаются в стороны, пальчики ложатся на тёплое лобовое стекло. Я представил, как это выглядит со стороны, и вспомнил фильмы «Доказательство смерти» и недавний «Однажды в Голливуде». Да, старина Тарантино определённо знает толк в фут-фетише.

— Ну как?

— Прикольно… — Рома смущённо улыбнулся. Опять… Когда он улыбался, его чудные губки расплывались, обнажая верхний ряд больших белоснежных зубов. Интересно, а не будут ли они помехой при минете? Я только сейчас заметил свой ход мыслей и то, куда я вообще целюсь… А не прифигел ли ты, приятель?! Пощупал пацана за ноги и уже вообразил себе не пойми что! Он что, шлюха — расплачиваться телом? Нет, я-то, конечно, не против. А если он не захочет? Не стоило гнать лошадей раньше времени… Ладно, в любом случае, первый шаг, самый трудный, я уже сделал — не бросил его одного в беде, не проигнорировал, а это главное, кто бы что ни говорил, и что бы я там сам себе ни нафантазировал.

Какое-то время мы снова ехали молча, только слушали на этот раз не звуки дождя, а другие треки: «Thunderstruck», «Big Gun», «Back In Black». Ромка расслабился и притих. Его бежевая кофточка быстро высохла и он расстегнул её. Теперь под ней виднелась синяя футболка, вместе с синими шортами создававшая вид полноценной футбольной формы. Пока он отдыхал, я играл в типичную дорожную игру «Не угробь своё авто». Готов поклясться, что, если бы асфальт здесь меняли чаще, чем раз в двадцать лет, то мы бы добрались до гостиницы раза в три быстрее. Нас уже нагоняли чёрные тучи, готовые в любую секунду разразиться громом и молниями, и скорость сейчас была важна как никогда. Свет фар выхватил столб с указателем гостиницы, и я свернул в ближайшие ворота.

Останавливаюсь у крыльца небольшого двухэтажного домика с вывеской с названием гостиницы «У поворота», заглушаю двигатель и оборачиваюсь к Роме. Тот отключился в пути, да, так и дремал, с голыми ногами на панели. Его тонкие ноздри раздувались и опускались в неспешном темпе, а плоская грудь равномерно поднималась и опускалась под футболкой. Я любовался этим зрелищем как завороженный. Уснул в моём присутствии, доверился мне так, словно он мой… сын? Не-е, слишком уж я молод, чтобы иметь такого взрослого сына… А как насчёт племянника? Хм-м, вполне может быть… Из сестёр у меня имелась только троюродная, которую я уже лет двадцать не видел, но, тем не менее… Она как раз на восемь лет старше меня, и вполне могла родить мне… тьфу ты, то есть, мужу такого прекрасного сына… Который подошёл бы на роль моего племянника… Блин, а это дельная мысль! Временно побуду Роме дядей, раз уж его собственный такой подонок… Как можно было бить его, когда он такой милый? Сейчас ему не хватало только большого пальца в рот, для полноты картины… Спящий Рома настолько растрогал меня, что я не сразу заметил женщину, подошедшую к окну, и заглянувшую в салон. Какого?! Чувствуя укол ревности, отстёгиваюсь как можно тише, накидываю куртку, тихонько открываю дверцу и выхожу.

— Извините за бестактность, я подумала, что вы не знаете, где вход… — оправдывающимся тоном поясняет женщина начального пенсионного возраста с зонтиком в одной руке и с почти докуренной сигаретой в другой.

— Ш-ш-ш, — прикладываю палец к губам. — Он устал, пусть поспит. Лучше поговорим внутри.

Она понимающе кивает и говорит идти за ней в дом. Захожу и оказываюсь в предбаннике, где расположилась деревянная стойка ресепшена с отделениями для ключей, со всякими шкафчиками и прочими вешалками. В углу стоят два кресла со столиком, над ними тикают огромные настенные часы. Ёлки-палки, уже вечер? Быстро время пролетело… Жёлтый свет в прихожей позволяет мне разглядеть имя управляющей на её бейдже: Анастасия… Овчаренко, кажется. Не знал, что бейджи используются даже в такой глуши. Так-с, ладно, некоторые коллеги хорошо отзывались об этом месте, значит, пришло время проверить правдивость их слов. Прохожу вперёд и деловито облокачиваюсь о стойку — я ж клиент, как-никак. Анастасия выбрасывает окурок в урну, ставит раскрытый зонтик на пол и спешит на привычную позицию по ту сторону ресепшена.

— Итак… как могу к вам обращаться?

— Александр, — отвечаю и оборачиваюсь на свою машину, вижу голые ноги, которые по-прежнему лежат на панели. Отлично.

— Очень приятно, Александр. Меня зовут Анастасия, я управляю этим местом. Чем могу быть полезна?

— Да, собственно… нам бы номер, я думаю…

— Минутку, сейчас сверим… — она лизнула палец и начала листать тетрадку.

Я глядел на её красновато-рыжие волосы. Интересно, почему женщины её возраста так любят краситься? Неужели только затем, чтобы скрыть седину? Мне кажется, в этом у них имелся какой-то свой, особый азарт. У мужчин то же самое. Взять, к примеру, меня — я ведь купил свою дорогущую иномарку вовсе не затем, чтобы скрыть свою бедноту, нет. Это как раз одно из проявлений азарта. Коллекционируешь маленькие машинки в детстве, а потом вырастаешь, и машинки вырастают вместе с тобой…

— Вам очень повезло, Александр…

— Это уж точно, — вставил я, имея в виду Рому.

— …из-за непогоды у нас много гостей, но одна комната до сих пор пустует, правда она…

— Беру, беру, беру! — нетерпеливо перебиваю. И слушать не хочу, что она скажет. Пусть там хоть одни голые стены! Мы с Ромой и так прекрасно согреем друг друга! Анастасия поднимает на меня скептический взгляд.

— Вы не дослушали: это комната молодожёнов. Она тесновата, и всего с одной кроватью. Вас устроит?

— Нас всё устроит! Вы же не выгоните нас из-за какой-то кровати, когда там творится такое? — я указал на окно, в котором разразился шквальный ливень вперемешку с ветром и постоянными молниями. Управляющая понимающе усмехнулась и махнула рукой.