Ключи коротко звякнули, протестуя, но мальчик испытывал такое глубокое чувство доверия и благодарности к великому человеку. Он посмотрел в голубые глаза и твердо сказал: «Да!»
Дамблдор достал свою палочку, напоминавшую грубо отломанную ветку с какого-то куста, и сказал:
— Постарайся смотреть мне в глаза, Гарри. Мне… очень трудно делать это, да и ты, возможно, будешь испытывать неприятные ощущения, но это действительно важно.
Гарри кивнул и взглянул прямо в сверкающие загадочным светом голубые глаза профессора.
— «Легилиментис!» — произнес тот, и Гарри почувствовал, что теперь их в его собственной голове двое. Если, разумеется, не считать тех ключей, которых теперь абсолютно не было слышно. И боль, та же самая боль, что обычно сопровождала взгляд Снейпа, но сейчас она была мягче, намного мягче.
Красные глаза, из которых валит прямо в его голову черный дым…
«Моя мама защитила меня!»
Разматывается тюрбан, сыплются вниз осколки зеркала…
Мама и папа — там, с камнем, теперь их нет, и камня тоже…
Квиррелл ломает Невиллу руку…
Ледяной ком в желудке. «…ликий Волшебник, Гарри Поттер!» — и аромат волос Гермионы, в которые он зарылся носом.
«Это должен быть я! Дамблдор не верит тебе!» — И направленная в лицо палочка...
«…х-хорошо, что нам не придется с-сражаться с ним с-снова».
«ГРИФФИНДОР!» — «Надеюсь, это не больно…»
Пальцы Рона и Гермионы, удерживающие серебряный ключ, пока Гарри вертит узел...
«В-ВЕДЬМА!!!» — и поток синего пламени...
«Наше время — двадцать три двадцать!»
«Просто внимательнее смотритесь в зеркало! А теперь вон отсюда!»
Сова в вышине, жара, экзамены.
«Ненавижу!!!»
Потрясающий вкус сосисок.
«ЭКСПЕЛЛИАРМУС!» — и капли серебристой крови, отлетающие от отброшенной заклинанием темной фигуры.
«Я всегда один, профессор!»
Мама и папа там, в зеркале…
Круговерть учебы, шахматы, снитч во рту.
«Я на самом деле хочу на Хаффлпафф, согласен на Рэйвенкло, но должен на…» — «ГРИФФИНДОР!»
Выплывающий из-за поворота, сияющий огнями над гладью озера Хогвартс.
«Вы не видели жабу?»
«Джинни от Гарри в залог дружбы», душная машина дяди.
Разноцветье Косого Переулка. «Палочка выбирает волшебника».
Слетающая с петель дверь.
Нож в руке Денниса и сразу — абсолютно никакое пятно беспамятства…
«В пятницу сходите в супермаркет, мистер Поттер. Вот список продуктов и деньги. Два фунта оставите себе за работу, отнесете тете», — и строгий, глаза в глаза, взгляд миссис Кейн.
Внезапно все прекратилось. Гарри снова остался один, боль тоже ушла.
Палочка в руке Дамблдора дрожала крупной дрожью. На морщинистом лице выступил пот, одна капля свисала с мясистого носа, чудом не падая. Голубые глаза больше не мерцали, в них стоял самый настоящий ужас.
— Профессор! — воскликнул Гарри. — Что с Вами?! Вам плохо?
— Н-не буду лгать тебе, Гарри, я бы… не отказался чувствовать себя получше. Ментальная магия — не самая безопасная вещь для того, кто ее практикует. Можно… случайно наткнуться на призрак из прошлого, и… это неприятно. Пожалуй даже… Нет-нет, все хорошо, Гарри, все хорошо.
Гарри задумался. Дамблдор проматывал его память, как ленту, все глубже и глубже, пока…
— Вы знали миссис Кейн? — спросил он.
— Я думаю, ты знал ее гораздо лучше меня. Я просто встречался с ней, один-единственный раз. Ты не подскажешь мне, как она поживает?
— Она… она сильно сдала за прошлое лето, — вздохнул Гарри, — тем более, что я не могу больше помогать ей по хозяйству. Надеюсь, она еще будет… жива, когда я вернусь в Литтл-Уингинг.
— Можешь рассказать мне о ней? Как вы с ней познакомились?
— Она учила нас в мой первый год в школе, а потом ушла, потому что ей уже не хватало сил справляться с классом. А потом я разбил окно в ее доме, — Гарри честно попытался вспомнить подробности, но они как-то стерлись из памяти, — и дядя сказал, что я должен отработать: бегать ей в магазин, убираться и так далее. Половину денег я отдавал тете, а половину….
— Ну что ж, вполне резонно.
— И она всегда помогала мне с заданиями, когда я заканчивал работу по дому. Она очень похожа на профессора МакГонагалл, такая же строгая. И уж всяко лучше Снейпа.
— Профессора Снейпа, Гарри.
— Извините, сэр. И… профессор Снейп тогда, вечером перед тем, как мы… Он сказал мне, что я похож на своего отца. И вряд ли он хвалил меня при этом. Он… ненавидел папу?
— Увы, да. У них были… сложные отношения. Примерно, как у тебя с мистером Малфоем.
— Я не ненавижу Драко, сэр. Скорее, я его презираю.
— Напрасно, Гарри. Презрение может лишить тебя друзей, а если тебе не суждено стать с ним друзьями — может привести…
— …к недооценке противника? Скажите, директор — ведь профессор Снейп знал мою маму еще до школы? Они дружили? И, наверное, он поэтому ненавидит папу? Ну, потому что он увел ее у него?
— Полагаю, об этой дружбе тебе рассказала тетя? — Гарри не мог вспомнить, так ли это, но на всякий случай кивнул. — Разумеется, это тоже сыграло свою роль. Но позже. На самом деле, они враждовали с первого курса. И, кстати, о презрении — мне больно говорить, но твой отец именно что презирал юного Северуса. Так что не стоит повторять его ошибки.
— Хорошо, — сказал Гарри, — Вы правы, сэр. Тогда я буду его ненавидеть.
Он подумал, что не уточнил, кого именно он будет ненавидеть — Снейпа или Малфоя. А Дамблдор сделал вид, что не услышал того, что сказал Гарри.
— А потом произошло то, что профессор Снейп не может простить твоему отцу до сих пор. Джеймс спас ему жизнь. Извини, я не могу рассказать подробностей, — отмел он возражения жестом. — Эта тайна может навредить еще кое-кому. Но магия, — Дамблдор задумался, — магия не дает так вот просто забыть о таких долгах.
— Но Квиррелл… Или мне надо называть его «Профессор Квиррелл»? Он… говорил что-то про господина и слугу. Вы же сами видели это? У меня в голове?
Дамблдор молчал. Внутри Гарри что-то скрутилось, и вверх по горлу начала подниматься волна тошноты.
— Профессор Снейп… был слугой Волдеморта? — он сглотнул, горло обожгло желчью.
Дамблдор обеспокоенно посмотрел на него — наверное, почувствовал состояние мальчика. И, видимо, решился.
— Я… не случайно просил тебя прекратить вражду с молодым мистером Малфоем, Гарри. К сожалению… О, разумеется, Снейп тогда еще был не профессором, а, наоборот, студентом. И даже еще дружил с твоей мамой. Но, в том числе и из-за этой вражды с твоим отцом, он… действительно примкнул к Волдеморту. И именно поэтому твоя мама рассталась с ним.
— Только не говорите… что он причастен… — Дамблдор молчал. Тошнота внутри Гарри стала почти невыносимой, — я же поверил Вам, профессор, а Вы… — он рефлекторно сглотнул, ища глазами тазик, но Дамблдор положил ему ладонь на лоб и заговорил, Гарри снова стало полегче.
— Снейп… предоставил Тому некую информацию, которая сыграла роль в гибели твоих родителей. Но тогда он не знал, что она касалась именно их. А когда узнал — ужаснулся. Он пришел ко мне в тот же вечер. И с тех пор мало было у Волдеморта более упорных и знающих врагов, чем Северус.
— То есть мой отец спас ему жизнь… Потом Снейп помог его убить. А теперь он ненавидит меня за то, что я похож на собственного отца, к смерти которого он причастен?
— Я не оправдываю Северуса… Он действительно совершил страшную ошибку. И эта ошибка сейчас жжет его собственную душу изнутри. Но люди устроены так, что переносят свою ненависть на других, когда у них уже нет сил ненавидеть самих себя, — при этих словах Дамблдора Гарри подумал, что это объяснило бы и отношение к нему Дурслей; все-таки профессор Дамблдор очень умный и он действительно Великий Волшебник, — но, как бы профессор Снейп ни относился к тебе, — а я надеюсь, что это не ненависть, — он как минимум один раз за этот год спас тебе жизнь. Ты знаешь это?
— Эээ… на квиддичном матче, сэр? Ведь если мою метлу проклял Квиррелл, а не Снейп…
