— А у меня, значит, рекомендация есть, — отнюдь не вопросительно кивнул Гарри. Где раздобыть список выпускников Рэйвенкло за восемьдесят шестой — восемьдесят восьмой годы, он уже примерно представлял, и вряд ли там среди полутора десятков парней будет больше одного Стивена. Ну, а зная фамилию, уже можно отправлять сову.

— Ну тебя-то кто не знает, а вот иных-прочих… — как обычно, прямого ответа Гарри не дождался, да и не особенно он ему был нужен. Хагрид принес извинения, да так, что никто, кроме Гарри, при всем желании этого не понял бы.

— Хагрид… А этот самый Стив — он только продает или покупает тоже?

— Покупает, — вздохнул Хагрид, — только это уж совсем не у всех. Вот как увидит, что клиент правильный — может и напишет письмецо-т.

— А почему ты тогда не добавил «зря я это сказал», как раньше? Ну, раз он все равно у меня ничего не купит?

— А тебе тут риску никакого, раз не купит-т. Да и нечего тебе продавать пока. Позже — может быть, как что-то толковое делать сможешь. Ну и опаску заимеешь правильную, не без того. Чего зря-т? Вот когда детишек на что опасное подбиваешь — тогда да, зря, — вздохнул великан. Точно, извинения.

— Совета хочу спросить у тебя, Хагрид. Дружеского.

— Ммм? — Хагрид понюхал крайнюю сосиску и снова сунул стилет в огонь.

— За флейту, что ты мне на Рождество подарил, спасибо я сказал уже, я про другое немного. Как-то знаешь… не получается у меня тут друзей завести. Играть на ней мне некому, да и станцевать не с кем. Может нужнее им? Невиллу вон отдам… Ему вроде как надо.

— Песни с танцами тебя сами найдут, вот что тебе скажу. Радуйся-не радуйся… Нет, если совсем откажешься, то можешь и у стеночки постоять, вдруг да обойдется, так многие делают. А Невилл правильный парень, это точно. Хотя и тюфяк тюфяком с виду, а его сам Дамблдор отмечает. Не так, как тебя, конечно, но… Опять же, на Гриффиндор попал, не к Хаффам. Да и Рон тоже, хоть и не так все просто с ним, директор его тоже привечает-т.

— Великий человек Дамблдор! — в свою очередь потряс стилетом с сосисками Гарри. — Хагрид, вроде готово уже?

— Угу. Так вот, парни они хорошие. Да только решение это твое и только твое. Я свое принял уже. Твоя очередь теперь решать, как с Норбертом, — великан принюхался, — и прав ты, Гарри. За стол пора.

Первая пара сосисок пролетела в желудок Гарри с той же скоростью, что и у Хагрида. Потом, понятно, великан ушел в отрыв, так как Гарри жевал уже помедленнее. Было очень вкусно, как и тогда, на острове. Гарри даже подумал, что вопреки жалобам на отсутствие времени Хагрид накрутил сосиски сам, из собственной добычи, и потом подменил на них те, что были в фирменном пластике тем самым способом, которым кто-то — а может быть и сам лесничий — летом распихал по яйцам хогвартсские письма: магазинные сосиски такими вкусными быть просто не могли.

Хагрид прикладывался к пиву, Гарри потягивал травяной чай. Наконец великан рыгнул и откинулся назад:

— Гарри, ты это… Не дашь мне палочку посмотреть? Ту, что у этого отнял?

Гарри пожал плечами и протянул трофей. Хагрид внимательно оглядел его и вдоль, и поперек, даже понюхал.

— Где-то я уже видел ее, — вздохнул он, — давно уже, никак не припомню.

Гарри задумался. На палочку Квиррелла, которую тот неоднократно демонстрировал на уроках, трофей походил мало. Могла ли у профессора быть другая палочка, когда он только учился в школе? Или его подозрения — полная ерунда, и надо искать другого волшебника или, судя по стилю самой палочки, волшебницу?

— Возьмешь ее себе? — спросил Гарри. — У тебя же…

— Не-не-не, — замахал руками подобно мельнице Хагрид, аж ветром повеяло, — и не думай даже. Во-первых, мою-т старую Министерство сломало, официально — дальше некуда. И если с другой застукают — сразу Азкабан. Тюрьма такая, у волшебников. И лучше туда не попадать, вот что тебе скажу.

На несколько секунд Хагрид помрачнел, затем продолжил:

— Во-вторых, зачем оно мне? У меня вон зонтик есть, привык я к нему. А эта меня скорее всего и не послушает.

— А меня?

— А тебя, может, и послушает. Это ж трофей твой. Какие-то палочки — они верные, ни за что другого волшебника, или ведьму там, слушать не будут. А какие-то — вертихвостки, прости Мерлин, кто отобрал, того и она. А то попробуй?

Гарри взял палочку в руку:

— Люмос!

На кончике загорелся огонек, потусклее, чем на своей собственной, да и тепло по руке от нее не разливалось, но все же трофей слушался мальчика вполне охотно. «Наши с Томом палочки — сестры! — внезапно вспомнил Гарри. —  Может быть… Может быть, это палочка самого Волдеморта?! И тогда понятно, почему она слушается меня». Он пожалел, что не может посмотреть, не перо ли феникса спрятано внутри трофея. Конечно, ходить с таким вот девчачьим с виду инструментом любому уважающему себя Темному Лорду должно быть западло, но мало ли! Или все же…

— Вертихвостка, — с каким-то даже удовольствием заметил Хагрид, — это, значит, будет “в-третьих”. Ты только ей зря не свети ни перед кем. Оно, знаешь ли, полезно бывает иногда-т. Вроде и мелочь, — слово «мелочь» Хагрид произнес с легким ударением; ясно стало, что великим людям до подобных мелочей дела тоже нет, — а, глядишь, и пригодится. И еще это… Ты остаток-то сосисок возьми себе. Угостишь кого, может.

— Кого угощать-то? Спят все уже. Малфоя, что ли? — извинения извинениями, но информировать великана о том, что его, может быть, ждут, Гарри не собирался. Пусть директор лишний раз портреты погоняет, что ли.

— Это точно, этот не заслужил. Да и давно Клык его увел, часа два прошло, не меньше. Небось, уже спит в ихнем подвале, ну или не спит, а дрожит с пережитого. Хотя чего там пережитого того… А коли не найдешь кого — утром разогреешь, делов-т. Прямо так на стилете и бери, в камин сунешь у себя там. Не боись, тут опасный только один был, да и прибрал я его.

Гарри внимательно оглядел полускрытое сосисками лезвие. Грани выглядели неестественно острыми. Ну и представления Хагрида об опасном и безопасном были немного специфическими. С другой стороны, и извинения были просто гигантскими, ну или великанскими, так точнее. Самым ценным, разумеется, была возможность покупать что-то маггловское прямо из Хогвартса.

Благодаря вечерним посиделкам с миссис Кейн ценность такого канала Гарри представлял прекрасно. Как и опасность того, что о нем узнает кто-то, кому не положено. Но подводить Хагрида и пока еще незнакомого Стива он, само собой, не собирался. Плюс настоящий клинок: такой бы ему на Хэллоуин, да в ноздрю троллю… Хотя мимо мозга можно было и промахнуться, уж больно он у них маленький: Гарри потом посмотрел в книжке, которую читала, разумеется, Гермиона. Да еще и палочка — впрочем, та была его личным трофеем, но и тут Хагрид помог ему хотя бы подсказкой. В общем, отработка удалась. Хотя и палочка, и стилет могли быть не извинением, а очередным этапом накачки героя на подвиг. Правда, нанизанные на стилет сосиски резко снижали градус героического пафоса.

Гарри широко, с чувством, зевнул, и лесничий засуетился. Зажег фонарь, вышел на крыльцо. Подбежал Клык, вновь демонстрируя грозность и готовность порвать и защитить, и Хагрид приказал ему отвести Гарри к воротам замка. Разумеется, едва они отошли от хижины, волкодав растерял весь свой грозный вид и начал жаться к ноге Гарри. Тот взял в одну руку палочку — разумеется, остролистовую, а в другой (острием вверх, чтобы Клык с испугу не дотянулся до вкусненького) так и держал боевой шампур, надеясь, что сосиски в случае чего не сильно помешают ткнуть, куда придется. Но избавиться от них он был не готов.

Встретивший их у входа Филч, несмотря на присущий ему ночной образ жизни, был совсем сонный, и даже обыскивать не стал, лишь шуганул тянущего ноздрями аромат сосисок Клыка. Так что, зря он испачкал жиром мантию, пряча стопроцентно запрещенный к проносу стилет за ремнем на спине. Дальше по замку его провожала миссис Норрис — то ли тоже тянулась за вкусненьким, то ли конвоировала до общежития. Гарри поднялся в башню, разбудил крайне недовольную этим Полную Даму и тихо прошел в гостиную.