Он не успел додумать: двери Большого Зала распахнулись, и профессор МакГонагалл ввела колонну мокрых до нитки первокурсников. Двое потирали макушки: видимо, им тоже досталось от водяных шаров Пивза, а один, самый маленький, был закутан в гигантскую кротовую шубу Хагрида, отчего напоминал самодвижущийся меховой холмик с торчащей из него головой.

— Колин, представляешь, я упал в озеро! Я в озеро с лодки упал! — на весь зал шепнул он, и Гарри понял, что это и есть Деннис Криви.

Профессор МакГонагалл метнула в него строгий взгляд, не оказавший, впрочем, никакого видимого действия, и вздохнула: мальку явно светил ее факультет.

Так и случилась: едва пацан вскарабкался на табуретку, а профессор возложила ему на голову Распределяющую Шляпу, та, ни секунды не размышляя, закричала «ГРИФФИНДОР!», и Деннис, путаясь в полах шубы, плюхнулся рядом с братом.

— Представляешь, Колин, я нагнулся посмотреть, что там, в глубине, а тут как грохнет! Молния, гром, бабах! И я вылетел из лодки прямо в озеро, здорово, правда? И меня что-то подхватило, огроменное такое, а потом закинуло обратно! — на одном дыхании пропищал он, ерзая по скамейке своим шиловместилищем.

— Наверное, это был Гигантский Кальмар, — авторитетно заявил Колин, — как бы его снять-то…

— Ва-а-ау! — воскликнул Деннис. — Вот это приключение!

Гарри показалось, что профессор МакГонагалл, возлагавшая шляпу на голову кудрявой брюнетки, услышала это и тяжело вздохнула. Слабоумие и отвага, что поделать.

— А вот, гляди, Деннис, это тот самый Гарри Поттер! — показал Колин. — Помнишь, я тебе фотку показывал, где мы вместе сняты?

— О, привет! — не растерялся малек. — Я Деннис, Деннис Криви. А правда, что ты самый молодой ловец столетия?

Гарри не успел ответить. Последнего по алфавиту первокурсника, Кевина Уитби, наконец, распределили в Рэйвенкло, МакКошка унесла табурет и шляпу, а профессор Дамблдор, одетый в умопомрачительную, расшитую звездами и полумесяцами, мантию (к слову, разноцветные носки прекрасно ее дополнят, — решил Гарри), поднялся и хлопнул в ладоши, чтобы привлечь к себе внимание.

— Скажу вам одно, — провозгласил он. — Ешьте!

— Наконец-то, — буркнул Рон Уизли, накладывая себе побольше картофельного пюре. — А то так ведь и помереть недолго.

Факультетское привидение — Сэр Николас де Мимси-Порпингтон, или Почти Безголовый Ник, осуждающе посмотрел на него, сокрушенно качая недоотрубленной головой.

— Между прочим, пир вообще мог не состояться, мистер Уизли, — строго сказал он. — Сегодня на кухне были неприятности. Пивз выразил желание присутствовать на банкете, — пояснил он остальным. — Но Совет Призраков по настоянию Кровавого Барона, — кивнул он в сторону привидения Дома Слизерин, — решил не позволять ему присутствовать. Он же совершеннейший дикарь — не может смотреть на тарелку с едой без того, чтобы не опрокинуть ее на чью-нибудь голову.

— То-то Пивз сегодня такой зловредный, — понимающе кивнул Гарри. — Всех водой залил…

— Если бы только это, — поджал губы сэр Ник. — Еще до вашего прибытия он учинил полный разгром на кухне. Разбросал все горшки и сковородки, опрокинул котел с супом, домашние эльфы были в ужасе.

— Что?! — Гермиона опрокинула стакан с тыквенным соком. — В Хогвартсе есть домашние эльфы?!

— Мы же предлагали тебе познакомиться с ними в позапрошлом году, — пожал плечами Фред.

— Их там целая сотня, — пояснил Джордж, — у нас в Хогвартсе самая большая община домовиков Британии!

— Но они… С ними хорошо обращаются? Они получают зарплату? У них есть выходные, отпуска и пенсии?

— Выходные и отпуска — это последнее, что нужно домашним эльфам, — ответил Джордж. — Они любят работать. Помнишь, как Винки зыркнула на Перси, когда он попытался убрать соринку с кресла ее хозяина?

— Ага, — подтвердил Фред, — ну и насчет зарплаты — помнишь, как та же Винки возмутилась тем, что Добби просил деньги за свою работу? Они просто считают получение зарплаты чем-то позорным!

— Это рабский труд! — вспыхнула мисс Грейнджер. — Все здесь создано рабским трудом! Я не желаю в этом участвовать! — она отодвинула от себя тарелку.

— Отсутствие зарплаты — не признак рабского труда, — умиротворяюще произнес Гарри. — Например, префекты за выполнение своих обязанностей зарплату не получают, но они же не рабы? Признак рабского труда — подневольность.

— Им просто внушили это, чтобы не платить за их труд! Это психологическое насилие! Вот что это, Гарри Джеймс Поттер! И я не буду есть пищу, приготовленную руками бесправных рабов!

— А, — кивнул Гарри. — Тогда держи, — он протянул ей завернутый в бумагу сэндвич, до которого у них не дошли руки в купе Хогвартс-Экспресса. — Не оставаться же тебе голодной!

Гермиона взяла сэндвич и сердито впилась в него зубами.

— Мистер Грюм с тобой согласен, Гермиона, — проворковала Лаванда Браун, — смотри — он тоже сэндвичи ест. И пьет он тоже только свое, — она указала на преподавательский стол, где отставной аврор как раз в это время отхлебывал из фляги.

Мисс Грейнджер нахмурилась: видимо, поняла, что над ней подсмеиваются.

— Он же параноик, — сказала она. — Он и у вас ничего не ел!

— Параноики живут дольше, — совершенно серьезно подтвердил Гарри. — На твой день рождения я продам тебе такую же фляжку. За один кнат. И ты всегда можешь воспользоваться Хедвиг, чтобы заказывать еду у мадам Розмерты.

— Хедвиг не примет у нее денег за доставку, — возразила Лаванда. — То есть это все равно будет использованием рабского труда.

— Она же сова! — воскликнула мисс Грейнджер.

— Вот именно, — ответила Лаванда. — Чем рабство почтовых сов лучше рабства домовых эльфов?

— Но совам не нужны деньги! И вообще…

Юноше на мгновение показалось, что сейчас Гермиона заявит, что никогда больше не будет пользоваться совой Гарри… но этого не произошло. Видимо, то самое брошенное в запале «не смей ничего дарить мне!» на втором курсе, из-за которого Гарри и пообещал не подарить, а продать ей флягу — кстати, в контексте получилось довольно обидно — оказалось слишком горьким уроком.

Вместо этого она насупилась и на пару дюймов отодвинулась от Гарри.

Когда школьники покончили не только с ужином, но и с пирогами (с патокой и с изюмом), Дамблдор снова поднялся со своего трона. Гарри попытался перехватить его взгляд, но Повелитель Памяти не задержался на его лице ни секунды — значит, либо не придал его письму значения, что вряд ли, либо его планы откровенности с Гарри не предусматривали.

— Как обычно, у меня есть несколько объявлений, — сказал директор. — Прежде всего, позвольте представить вам нового преподавателя Защиты От Темных Искусств, бывшего аврора и преподавателя аврорских курсов, профессора Грюма.

Профессор, скрипнув деревянной ногой, привстал, а искусственный глаз в его левой глазнице, как показалось Гарри, просканировал весь зал.

— Затем, — продолжил директор, — я вынужден напомнить, что Запретный лес по-прежнему остается запретным, а список нежелательных предметов вырос до четырехсот тридцати семи позиций и, если вдруг кто-нибудь пожелает ознакомиться с ним, находится в кабинете мистера Филча, нашего завхоза.

Завхоз — к слову, тоже сквиб, как и брат Лаванды, лишь покрепче обнял сидящую у него на коленях старую кошку по имени Миссис Норрис, с которой он почти каждую ночь патрулировал замок, ловя нарушавших правила школьников.

— И, наконец, я вынужден объявить, что Чемпионат по Квиддичу в этом году проводиться не будет.

— КАК?! — хором воскликнули Фред и Джордж Уизли.

— Да, мистер Уизли, мистер Уизли, — улыбнулся Дамблдор, — поскольку в этом году Хогвартс принимает у себя возрожденный Триволшебный Турнир…

— ВЫ ШУТИТЕ, ПРОФЕССОР!

— О, нет, я не шучу. Впрочем… Впрочем, я мог бы рассказать анекдот про тролля, лепрекона и ведьму-заику…

Профессор МакГонагалл демонстративно прокашлялась.

— Эхм… Пожалуй, сейчас действительно не время, — согласился директор. — Так что тем, кто пока не успел прочитать хотя бы «Историю Хогвартса», я расскажу, что это такое. Турнир был основан около семисот лет назад и проводился каждые пять лет. Студенты трех крупнейших европейских школ — Хогвартса, Шармбатона и Дурмштранга — выставляли по одному Чемпиону от Школы, которые и сражались за главный приз в трех достаточно трудных Испытаниях.