— А что насчет Европы?

— В Германии и Австрии многие еще не забыли Гриндевальда, он с наци сотрудничал, и вроде как вдохновлял даже. Да и в Дурмштранг волшебников из обычных семей до сих пор не берут. Во Франции… Директриса Шармбатона, французской школы, куда вы хотели отправить Гермиону, скрывает, что она полувеликанша. Хотя это и не так-то просто, — оба мужчины усмехнулись.

— То есть такой расизм везде? — нахмурил брови мистер Грейнджер.

— В России после этой их революции его нет, но все волшебники там под колпаком Тринадцатого Отделения Тайной Канцелярии, они его даже не переименовывали, ни в эту их революцию, ни когда коммунизм рухнул.

Эти сведения ему, разумеется, с подачи мадам Боунс, сообщил Сириус. Мистер Грейнджер медленно помотал головой: не вариант. Гарри продолжил:

— Австралия… Там такой пакости нет, потому что волшебников раз-два и обчелся, не считая местных шаманов, конечно. Но и прятаться из-за этого труднее. И у австралийцев довольно тесные связи с Метрополией, и вся надежда на то, что пока что Тому будет не до другой части света. Но да. Это, пожалуй, лучший вариант. Или Бразилия. И…

— И недавно я внезапно воспылал страстью к охоте, — успокоил его мистер Грейнджер. — И купил-таки дробовик. Кстати, сынок. Это тебе.

Он достал из кармана и пустил через стол полиэтиленовый пакет с лежащим в нем полным вальтеровским магазином и еще тремя патронами вроссыпь. Неверный свет масляных ламп играл на гоблинском серебре пуль.

Гарри достал магазин и осторожно, очень осторожно, выщелкнул два патрона, ссыпав их в пакет.

— Чтобы пружина не ослабла, — пояснил он мистеру Грейнджеру, — эти я в другой магазин потом забью, чтобы всегда готовы были.

Жаль, что он уже отослал «Вальтер» вместе с остальными необходимыми для Операции вещами Мародерам. Хотя, с другой стороны, план Операции и не включал немедленное устранение Тома «вглухую». Ну и для проверки надо бы отстрелять хотя бы один патрон из другого «Вальтера», с не столь впечатляющей Историей.

— Намучался я с ними, — вздохнул мистер Грейнджер, — но получилось. Собственно биоматериал в тефлоновом контейнере, в основном, пульпа, в ней максимальная концентрация яда — там, под напылением из этих ваших сиклей, оно не слишком толстое и при попадании в цель сотрется. А так-то эта гадость действительно прожигает все, чего касается, кроме разве что тефлона. Два верстака пришлось заменить и сжечь от греха, пока не догадался. И вот еще…

Он выложил на стол нож с рукояткой из оленьего рога, в серебряных, обтянутых шкурой василиска — явно из доли Гермионы — ножнах.

— Эмма решила, что глупо пилить такую великолепную коронку на одноразовые изделия целиком, — заметил Дэн. — И, как я слышал, патроны имеют неприятное свойство кончаться в самый неподходящий момент. Так что для них мы использовали только шеечную часть, а три с половиной дюйма острия превратили вот в это. Не вынимай его из ножен без нужды, Гарри. Этот чертов яд не держит даже обычное серебро — мы угробили материала на три сотни фунтов. К счастью, бабушка оставила мне часть фамильного сервиза — и это серебро, старое, подошло.

— Я… не знаю, что сказать, сэр. Просто «спасибо» будет недостаточно.

— Ничего не говори, сынок. Просто сбереги ее.

— Да, сэр.

— И никаких «если смогу»? — прищурился Дэн.

— «Магия есть желание», — пожал плечами Гарри. — Так сказала Гермиона, а я привык ее слушать, — Дэн понимающе-весело посмотрел на Гарри. — А сохранить ее… Это для меня намного важнее, чем выжить самому. И… кое-какие умения, помимо желания у меня… у нас точно есть.

— Мы не сможем остаться здесь на само соревнование, — вздохнул мистер Грейнджер. — Как раз из-за этих чертовых расистов, которые вот-вот понаедут. Да и Гектор не слишком любит оставаться с няней надолго. Но… Плешивый бабский угодник обещал держать нас в курсе. Представляешь, Гарри, он умудрился обаять даже мисс Джеррисон, которая сидит на ресепшне в нашей клинике!

— Ага, — улыбнулся Гарри, — узнаю... э-э-э… мистера Бонда. Мой крестный — он тоже настоящий кобель, хотя и сильно моложе. Хотя сейчас он, по-моему, попал, — он кивнул в сторону окна, за которым прогуливалась семья Делакур, сопровождаемая степенно вышагивающим у ноги Флер чистым, аккуратно подстриженным и причесанным, хотя и все равно довольно страшноватым с виду Зоргом. — Он будет нас страховать, — Гарри положил руку на подрагивающие кулаки Дэна, — да и не только он. Мистер Люпин, который проводит вас домой… он тоже в деле, так что на чай он не останется.

— Приедешь к нам на лето, Гарри? В… — Дэн замолк, когда Гарри жестом остановил его прежде, чем он назвал место.

— Да, но не сразу, сэр. Мне хотелось бы, чтобы сначала вы поговорили с Гермионой. Честно поговорили. Не хочу давить на вас.

— А на нее?

— А на нее давить невозможно. Я попробовал как-то, не подумав, и до сих пор в ужасе от того, что могло бы случиться. Но обошлось. И… и не думайте, что вы плохие родители, сэр. У плохих родителей не бывает таких замечательных дочерей. Ну да, где-то вы друг друга не поняли. Но вы справитесь.

— Помоги Бог моей дочурке, — засмеялся Дэн. — Да и тебе тоже, парень.

Они обернулись, услышав смех Эммы, и Гарри в легкой панике подумал, что она смеялась над совершенно аналогичной фразой.

Мадам Розмерта принесла ланч прямо к ним в комнату, и они, вместе с профессором Люпином и аврором Тонкс, пообедали, болтая о пустяках и забавных — действительно забавных, а не страшных! — случаях.

Дэн особенно смеялся над тем, как Сириус под личиной Рона Уизли выиграл у предводительницы русалок свободу заложников. Выяснилось, что мистер Грейнджер и сам любил покер, так что сыграть с настоящим волшебником он бы не отказался. Гарри вздохнул и заявил, что сейчас крестный занят ровно тем же, что и он сам: общается с родителями своей невесты, причем при этом самом слове Дэн снова не попытался прибить его, хотя сидел он достаточно удобно, а Эмма даже несколько мечтательно прищурила глаза, словно примеряя на дочку белоснежное свадебное платье.

Потом, после рассказа Гермионы о том, как быстро, четко и абсолютно, абсолютно безопасно она справилась с драконом, миссис Грейнджер весело-назидательно заметила, что зелья зельями, но и старой доброй жевательной резинкой пренебрегать не следует. В ответ оба гриффиндорца продемонстрировали по пачке «Орбита» — апельсинового у Гарри и мятного у Гермионы. Пивз уже стал нерешительно показываться в коридорах, и следовало быть во всеоружии.

Кстати, с новой улыбкой Гермионы, исправленной при помощи магии, стоматологи смирились легко — ну еще бы, после всей этой истории что с Турниром, что с жутко ядовитым клыком, что с появлением у кровиночки «не просто парня».

Потом они немного погуляли — показали родителям мисс Грейнджер квиддичный стадион (не упоминая о том, что Третье Испытание пройдет именно там), хижину Хагрида (загон для соплохвостов был уже пуст, и Гарри с Гермионой переглянулись тайком от Дэна и Эммы), карету Шармбатона и корабль Дурмштранга (Лаванды рядом со стоящими на палубе Крамами пока не было видно — экзамены еще не закончились) и пошли к собственно Замку, на всякий случай, из-за статьи Скитер, оставив профессора Люпина в Хогсмиде.

Гермиона увела родителей показывать им Хогвартс, пока не закончились экзамены и не понаехали зрители турнира, а Гарри, схватив Тонкс за руку, быстро потащил ее по коридору.

— Я думала, что ты более постоянен, зайчик, — насмешливо сказала та, когда гриффиндорец затащил ее в пустой класс и бросил на дверь запирающее заклинание. — Кроме того, я не уверена, что это подходящее место для интима. И время. И…

— Место-то у нас другое есть, — буркнул Гарри. — Не одно даже. И время мы с Гермионой тоже находим. И вообще. Мы. Есть. Друг. У. Друга. И это все.

Тонкс уже не подсмеивалась над дядюшкой и потенциальной тетушкой, а откровенно смеялась над его смущением.

— Тонкс, мне нужна помощь аврора, — отмахнулся от ее смеха Гарри, и та, глядя на его серьезное и обеспокоенное лицо, смела с лица улыбку. — Настоящего аврора. Срочно. Прямо сейчас.