— Нет. Ты стреляешь намного лучше меня. И у меня же будут шахматы, — слабо улыбнулась девочка. — Ты же помнишь!

— Так ты все же… — ахнула Лаванда.

— Нет. Я играла честно. Просто у нас с ними что-то вроде договора. Еще с первого курса.

— Тогда мы с Лавандой садимся пониже, — решил Гарри. — Следим за Малфоем. Остальных попросим все же понаблюдать за Диггори, а то больно ему все в масть. Тем более, что до трибун Хаффлпаффа я из этой пукалки все равно не добью.

— Жаль, что меня не было с вами, когда вы на василиска собирались, — вздохнула Лаванда. — У вас так же по-деловому было?

— Я ж тогда в больничном крыле лежала, как статуя, — вздохнула ей в ответ Гермиона. — Так что мне тоже интересно было бы посмотреть. Но на ту, прошлогоднюю, дуэль с Малфоем Гарри меня примерно так же провожал.

— Это ты сама так же собиралась, по-деловому, — вздохнул Гарри. — И меня инструктировала.

— Я полагаю, Гарри Джеймс Поттер, больше василисков в замке нет? — попыталась пошутить Гермиона. — Но если что, запомни: «Петрификус Тоталус» снимается заклинанием «Фините Инкантатем». Запомнил? «ФИ-НИ…»

— Ладно, — решительно вмешалась мисс Браун, — я пойду, поговорю с нашими, насчет Седрика. Еще Парвати попросит Падму присмотреть за ним, если он сядет с Чанг, а я поговорю с Ханной и Сьюзен на случай, если он останется на своей трибуне. А у вас есть еще минут пятнадцать.

И, прежде чем Гарри или Гермиона успели что-то сказать, выбежала из лаборатории.

Они обнялись.

— Какой… Какой боггарт у тебя был? — спросил Гарри, вдыхая аромат волос девушки. — Не МакКошка же, в самом-то деле?

— Твоя могилка, дурак, — шепнула та. — С черной мраморной плитой, портретом на ней и датой рождения.

— Ну, если второй даты не было…

— Ее веночки закрывали. Многочисленные. От поклонниц. От Пенни, от Чанг этой, от Кэти, глаза ее бесстыжие… От Лаванды, между прочим. Розовенький с беленьким, как это ваше дурацкое кафе. И даже призрачный один…

— …От Миртл, ясно дело.

— …А от меня не было. Вот так-то.

— То есть, твой страх это…

Гермиона отстранилась и прикрыла указательным пальчиком губы Гарри.

— Нам надо поговорить, — сказала она. — Серьезно поговорить, Гарри Джеймс Поттер. Но после. Смешно, — она и правда хихикнула, — я совсем перестала бояться этой второй дуэли с Драко, вежливый он или нет. И да. Разницу я ему покажу.

Они вышли из лаборатории.

— О, вы снова здесь! — обрадовалась им висящая над подоконником Миртл. — Гарри, ты не представляешь, как я буду скучать по тебе, когда ты и твои девочки снова переедете в свою башню! Может, ты все-таки передумаешь?

«Призрачный венок, подумать только. Кстати. Мне бы тоже пора боггарта поменять», — подумал Гарри, следуя за Гермионой в шаге позади-справа.

====== Защита Грейнджер ======

Преподаватели и студенты медленно стекались к шахматному полю. Гарри рефлекторно поглядел в небо: оно было сравнительно чистым, только два черных силуэта маячили у въездных ворот. Можно было немного расслабиться: этого расстояния между ним и дементорами вполне хватало для того, чтобы голова оставалась сравнительно ясной, чтобы в ушах не звенел мамин крик и чтобы в глазах не сверкала зеленая вспышка.

Гарри устроился чуть ниже директорской ложи: это было достаточно высоко для того, чтобы видеть происходящее на доске и достаточно близко, чтобы в случае чего успеть на помощь Гермионе — магией, огнем или личным присутствием. К сожалению, вряд ли сегодня ему поможет «это» — действие должно было происходить на плоской поверхности.

Полузаполненные трибуны зашумели — в директорской ложе появился Дамблдор. Гарри обернулся: вслед за директором вошел и сел по центру министр Фадж, а с дальней от Гарри стороны пристроилась какая-то толстая низенькая тетка в блевотно-розовом, Гарри при взгляде на нее даже вспомнил какую-то «розовую жабу», которую легче перепрыгнуть, чем обойти, ее давным-давно, еще до Хогвартса, упоминал Хагрид.

Фигуры — черные и белые — уже выстроились напротив друг друга. Они были неподвижны.

— Я после каждой партии так боялась, — тихо-тихо шепнула ему прямо в ухо сидящая рядом Гермиона, — что… что после игры фигуры не смогут восстановиться, и моя защита, та самая, пропадет.

Гарри легонько сжал ее руку, успокаивая и приободряя, и она ответила ему благодарной улыбкой.

В первом ряду зеленых трибун Гарри увидел Драко Малфоя. Похоже, Вежливого Драко Малфоя. Он отметил, что свита Слизеринского Принца поменялась: вместо вечно льнущей к блондинчику курносой и энергичной Паркинсон рядом пристроилась Дафна Гринграсс, на взгляд Гарри — совершенная пустышка, о которой и сказать-то было особо нечего. Но красивая, да.

Оба малфоевских сквайра — Крэбб и Гойл — сидели на непочетных местах сзади, а рядом с Драко теперь примостился Теодор Нотт — тихий и незаметный, но, судя по совместным урокам, умный. Гарри удивило, что обычно аристократичный до тошноты Нотт чуть ли не стелился перед Малфоем, которого раньше очень тонко, так тонко, что и сам-то Гарри понимал это через раз, обстебывал.

— Лаванда, — шепнул Гарри блондинке, сидящей рядом с Гермионой с другого бока, — ты обратила внимание?..

— Конечно, Гарри! — улыбнулась та. — Я с близняшками Патил уже все обсудила. Паркинсон теперь часто видят заплаканной. Наверное, ее обожаемый Дракусик ее обижает. Или он просто решил, что «эта» красивее. А Нотт почему-то его резко зауважал, как раз после того, как проиграл ему в четвертьфинале, — добавила информации Лаванда.

— Это да, — сказал Гарри. — Я, собственно, про него и спрашивал. Драко с Ноттом — это значительно опаснее, чем Драко с Крэббом и Гойлом. А про Паркинсон… Ты считаешь это важным? Значительным?

— Отношения мальчиков с девочками всегда очень важны и имеют первостепенное значение, — строго сказала Лаванда, — и тебе, Гарри, давно пора бы понять это. Да и Гермионе тоже.

— Итак, — поднялся со своего места Министр Фадж, — позвольте мне открыть заключительное соревнование этого года — финал Шахматного Кубка Хогвартса! — уже полностью забитые студентами трибуны зааплодировали. Фадж дождался тишины и продолжил. Минут через двадцать Гарри пришел в полный восторг: это было высочайшее искусство политика — говорить обо всем и не сказать ни о чем. Было понятно, что толстенький коротышка находится полностью на своем месте.

— А теперь, — улыбнулся директор спустя еще сорок минут, когда Фадж получил свои заслуженные аплодисменты и сел, — представление участников финального матча!

Ли Джордан в комментаторской кабине зевнул и прокашлялся.

— Дамы и господа, леди и джентльмены, львы, барсуки, орлы и змеи! Давайте поприветствуем участников сегодняшнего турнира…

Гермиона проскользнула мимо Гарри и двинулась вниз по лестнице, Гарри и Лаванда улыбнулись ей.

Драко тоже встал со своего места и, не обращая внимания ни на Нотта, ни на Гринграсс, вальяжно направился в сторону директорской ложи. Ли Джордан продолжил:

— Драко Малфой, Слизерин, и… умнейшая ведьма Хогвартса (простите, профессор МакГонагалл!), бесподобная и устрашающая Гермиона… Гре-е-е-е-ейндж-же-е-ер, Дом…. Эээ… Извергнутая из Дома Гриффиндора! Встречайте! — заорал Джордан, трибуны заревели.

— Все-таки я несколько удивлена, Дамблдор, — услышал Гарри противный голос тетки в розовом, — наглость магглорожденных тоже должна иметь свой предел! На Вашем месте я бы…

— Если мисс Грейнджер действительно виновна в этой истории, то невербальный беспалочковый «Конфундус», неоднократно наложенный на… не самые слабые артефакты, достоин всяческого одобрения и поощрения, — вежливо улыбнулся Директор, — согласитесь, Долорес, не каждый чистокровный может похвастаться таким достижением в четырнадцать лет.

— Признаться, Дамблдор, я ни одного такого не припомню, — заметил Фадж, — девочка довольно талантлива. Вы уверены, что она не?..

— О, ее родители самые настоящие магглы, — обернулся к нему Дамблдор. — Если мне не изменяет память, они что-то наподобие наших целителей, знаете ли. Весьма достойные люди.