— Почему? — с подозрением спросил мальчик.
— У девочки явные проблемы с… приоритетами, — пояснила Таппенс, — и пара советов от старых мудрых людей может помочь ей. Иначе… Иначе, боюсь, когда-нибудь она совершит что-нибудь, о чем будет жалеть до конца жизни. А она твой самый близкий соратник, и твоя обязанность заботиться о ней.
— Хорошо, — кивнул мальчик. — Я попрошу ее отвезти вам зелье.
— Кстати, оно прекрасно, — заметила Таппенс, — мы с Дереком очень тебе благодарны.
При этих словах мисс Стрит глупо, по-девчоночьи хихикнула и ткнула подругу локтем под ребра.
— А когда мы с вами расстанемся? — спросил их Гарри.
— Завтра. Тебе же надо еще коснуться рукой этого памятника в деревушке, не забыл? А чем дольше ты отсутствуешь, тем больше будут беспокоиться мадам Боунс и ее люди.
— Жаль, — сказал Гарри, — мне так не хватает занятий с вами со всеми…
— Это поправимо, — хитро улыбнулась Делла, — если хочешь, можем поспорить на твою шляпу, что такой Супермен, как ты, за следующий год найдет достаточно времени для занятий с нами.
— Не буду спорить, — мрачно ответил Гарри, — мне эта шляпа слишком дорога, а значит, если я поспорю на то, что не смогу этого сделать, у меня будет меньше стимулов искать это самое время. Это же называется «Конфликт интересов»?
— Вроде того, — улыбнулась мисс Стрит. — Спокойной ночи, Супермен!
Проснувшись утром, они остановились у маленькой придорожной гостиницы, где позавтракали и освежились, чтобы не перегружать хилую душевую кабинку в задней части автобуса. Десерт они захватили с собой, и теперь пили чай с простой, но очень вкусной деревенской выпечкой.
До Годриковой Лощины оставалось совсем немного, и майор приступил к финальному инструктажу, в заключение которого вручил Гарри инструкцию по обращению с книжками Малфоя, полученную ночью по факсу. Мальчик выучил ее наизусть, а потом, разумеется, сжег.
— Кстати, Гарри, — заметил Бутройд. — Один мой знакомый просил передать, что эти ваши волшебные сигналки с известного тебе умывальника сняты, — сказал он. — Так что можешь спокойно на него шипеть.
Гарри кивнул: теперь достать сброшенную шкуру василиска из подземелья будет значительно проще. Ну, а то, что неизвестный Гарри волшебник, завербованный майором, смог снять чары, наложенные самим Повелителем Памяти (хотя ломать — не строить), не могло не радовать.
Гарри сидел на скамеечке в тени огромного вяза недалеко от центральной площади небольшой деревеньки с церквушкой, пабом, парой десятков напоминающий друг друга старинных домов – и ждал.
Со своего места он прекрасно видел стелу, являвшуюся целью его путешествия. Будь при нем мантия-невидимка отца, проблем в том, чтобы коснуться ее, не было, но Хедвиг запаздывала: он переоценил время, которое понадобилось для того, чтобы обсудить все, что нужно, с примечательными леди и джентльменами и добраться до цели. Трюк с маггловским «Ночным Рыцарем» в исполнении Клуба оказался сюрпризом и для него тоже.
Сейчас же проблема была в том, что рядом со стелой прогуливался полицейский в форме, с дубинкой и с поскрипывающими ботинками на ногах. С поскрипывающими ботинками из драконьей кожи.
Кроме того, именно этот конкретный полицейский имел на него, Гарри Поттера, огромный зуб, ведь это был тот самый аврор Долиш, которого мальчик год назад развел на разрешение для Рона и Дина. Наверняка этому Долишу как следует попало, так что вряд ли он разрешил бы мальчику выиграть пари.
Наконец, с соседней улицы послышался гул мотора, и на площадь въехал автобус — не тот мобильный штаб, на котором он сам добрался до окрестностей деревеньки, а обычный экскурсионный автобус, из которого, едва он остановился напротив паба, вывалила толпа туристов, судя по безвкусной одежде и непосредственному поведению — американцев.
Это было ровно то, чего он ждал.
Пока Долиш, с видимым неудовольствием, внимательно наблюдал за нарушившими сонную жизнь деревеньки пришельцами, Гарри проскользнул за его спиной и подошел к памятнику.
— Говорят, здесь есть жуткий дом, полный привидений, — услышал он голос с сильным техасским акцентом. — В какой он стороне, офицер?
Ответного бурчания Долиша Гарри не разобрал. Ему оставалось сделать всего два последних шага, как вдруг он замер.
Такого он не ждал.
Вместо стелы с множеством имен перед ними возникла скульптура. Трое людей: взлохмаченный мужчина в очках, женщина с длинными волосами и младенец у нее на руках.
Гарри стоял, вглядываясь в лица родителей сквозь выступившие на глаза слезы. Он и представить себе не мог, что им поставлен памятник… Так странно было видеть самого себя в виде каменного изваяния. Счастливый, веселый малыш без шрама на лбу.
— Коснись его, Гарри, — услышал он знакомый сухой голос. — Ты заслужил это, и я понимаю, каково тебе сейчас.
— Но, мадам Боунс… — возразил мужской голос позади него.
— После, Долиш. Побудь человеком хотя бы немного. Инструкцию ты этим не нарушишь.
Гарри сделал два последних шага и коснулся мраморной ноги отца.
Когда он очнулся, ни туристов, ни автобуса уже не было, мадам Боунс смотрела на него с сочувствием, а Долиш, как и ожидалось — с плохо скрываемой злобой.
— И как Вам это удалось, мистер Поттер?
Грамотно врать прямо сейчас Гарри не мог, так что он просто достал из кармана джинсов и продемонстрировал начальнице ДМП экскурсионный билет с тем же самым логотипом, что был на автобусе. Майор был хитер и предусмотрителен, как истинный слизеринец.
— Мы еще поговорим об этом, Долиш, — сказала через плечо мадам Боунс. — Идем, — сказала она Гарри. — Раз уж ты сам добрался сюда, обманув добрую дюжину моих сотрудников, я проведу тебя по деревне лично.
— Я не буду создавать Вам проблем, мадам. Я только… Я хотел бы сначала зайти на кладбище, — сказал Гарри, демонстрируя мадам Боунс букет из четырех алых гвоздик, купленный им в соседней деревне.
Мадам Боунс кивнула.
Они дошли до окраины деревеньки и протиснулись через узенькую калитку. Гарри двинулся по тропинке между старых, а временами и древних надгробных камней. Видимо, волшебники жили здесь с незапамятных времен: на одном из надгробий было написано «Аббот», а на другом Гарри машинально отметил знак, который он видел в единственной книге сказок, которая существовала у британских волшебников: треугольник с вписанным в него кругом, рассеченный пополам вертикальной чертой. Фамилию на памятнике Гарри не разобрал: слезы мешали.
— Это здесь, — сказала мадам Боунс.
Плита на могиле родителей была из белого мрамора, и Гарри смог прочитать надпись, несмотря на слезы:
«Джеймс Поттер. 27 марта 1960 года — 31 октября 1981 года
Лили Поттер. 30 января 1960 года — 31 октября 1981 года
Последний же враг истребится — смерть.»
— Это же…
— Да. Пожиратели Смерти, подручные Того-Кого-Нельзя-Называть, использовали тот же самый девиз. Но твои родители действительно сражались против них, и даже трижды сталкивались с Самим…
— …С Самим Томом? — Гарри опустился на колени и положил гвоздики на мрамор.
— Да, с самим Томом Реддлом. Спасибо, что сообщил мне его имя, полагаю, мне удастся накопать что-то в архивах. Как только, — тут мадам Боунс невесело усмехнулась, — я найду кого-нибудь, кому могу доверять по-настоящему.
Гарри кивнул. Помимо пожилых леди и джентльменов, сам он мог доверять всего троим — Фреду, Джорджу и Гермионе. Причем Фреду и Джорджу — только если речь шла о действительно важных вещах. Он поднялся и повернулся, чтобы покинуть кладбище, но внезапно замер.
— Дамблдор? — удивленно спросил он. — Тут похоронены… — он указал на такую же белую плиту неподалеку от могилы родителей.
— Это мать и сестра Альбуса, — пояснила ему мадам Боунс, но Гарри уже и сам прочитал надпись:
«Кендра Дамблдор и ее дочь Ариана.
Где сокровище ваше, там же будет и сердце ваше»
— А его отец?
