Наконец, тяжелая машина качнулась и начала плавно набирать ход, оставляя позади весь этот балаган. Майкл откинулся спиной на прохладное кожаное сиденье и мечтательно закрыл глаза.

Его одежда всё еще хранила чарующий аромат ее духов. Этот волнующий запах мгновенно запустил в его голове цепочку воспоминаний: пьянящий запах ее кожи, разгоряченной его ласками, волнующий вкус ее губ, такой сладкий, но с едва уловимой горчинкой, ее тело, безмолвно просящее о все новых и более страстных прикосновениях, ее тихие, сдавленные стоны, ответные поцелуи, от которых он просто сходил с ума.

Боже мой, как все-таки восхитительно она целуется! Иногда робко и трогательно, как неопытная девочка, а иногда так страстно и изощренно, что он сам порою поражался, что такое можно вытворять языком в принципе.

Майкл отчетливо ощутил, как от этих воспоминаний у него наступила стойкая эрекция. Он машинально раздвинул шире ноги и шумно выдохнул. У него вдруг возникла мысль, а не позвонить ли какой-нибудь из подружек или не осчастливить ли очередную фанатку? Но он быстро отмел эту идею в сторону. Может Элизабет права, и пора уже остепениться? Ну, по крайней мере, он твердо решил, что попробует. Попробует принадлежать одной-единственной женщине. И посмотрит, что из этого получится.

***

Майкл крепко зажмурил глаза и сделал резкий выдох, подставляя спину под прохладные струи воды, в желании хоть как-то сбросить накопившееся сексуальное напряжение. Но его всё никак не отпускало. Он уперся ладонями в стеклянную поверхность душевой кабины и, закрыв глаза, подчинился своей фантазии. Его воображение рисовало картину того, чего он так страстно желал, сидя с Наташей в машине, но что так и осталось лишь его мечтами.

Он представлял, как девушка не спеша и изящно перебирается со своего водительского сиденья к нему, усаживаясь сверху. Вот она поводит своими бедрами вперед-назад, как бы невзначай прижимаясь своей промежностью к его невыносимо ноющей от сильного возбуждения выпуклости. Она приподнимает бедра, игриво отстраняясь от него, и одновременно целует в губы — нежно и почти невинно. Его рука начинает скользить по ее ноге все выше и выше, пока, наконец, его пальцы не заныривают под край невесомого черного кружева. Она целует его губы более страстно, в то время как он неглубоко вводит один палец и начинает мягко и плавно двигать им в ней. С ее губ слетает едва различимый стон, девушка прогибается в спине, даря ему еще большую свободу движений, утыкаясь горячими губами в его шею и касаясь своей грудью его груди. Он обхватывает одной рукой ее затылок, притягивая женское лицо к своему. Его язык грубо раздвигает ее губы, проникая ей в рот, в то время как он все так же плавно продолжает двигать другой рукой, присоединив еще один палец.

Их поцелуи становятся всё более развязными, а ее стоны всё более громкими и протяжными. Наконец, уже три его пальца, заставляют содрогнуться ее тело в конвульсиях, унося прочь остатки его здравого смысла. Он стаскивает девушку с себя и, открыв дверь, выталкивает из машины. На ходу расстегивая ширинку брюк, он разворачивает ее спиной к себе, заставляя наклониться и упереться ладонями в капот.

Он яростно берет ее сзади и, намотав длинные женские волосы себе на ладонь, начинает неистово насаживать на себя, притягивая к себе за плечо другой рукой. Наташа начинает стонать всё громче и громче, двигая бедрами ему навстречу. Ему плевать, что их может кто-то увидеть, в глубине души он даже этого хочет. Хочет, чтобы все видели, что эта женщина принадлежит ему, и что ей очень хорошо с ним…

Звук его собственного голоса, так некстати, вернул его в реальность. Он громко стонал, стоя под прохладными водяными струями, и быстро двигал рукой по нестерпимо раскаленному органу. Еще пара движений, и по его телу прошла долгожданная, сладостная судорога, выбрасывая на ладонь белую вязкую жидкость, которая тут же исчезла вместе с потоками воды. Издав протяжный стон от наступившей наконец разрядки, Майкл выключил воду и, обмотав бедра белоснежным махровым полотенцем, вышел из душа.

«Завтра. Она будет здесь завтра. Нужно уснуть. Просто уснуть, чтобы поскорее наступило утро», — мечтательно думал он, звездой распластавшись на своей огромной кровати.

========== Глава 16. Ошибка резидента ==========

28 декабря 1986 года. Особняк Майкла Джексона. Утро.

Майкл Джексон, в приподнятом настроении, бодрым шагом спускался со второго этажа, когда услышал рычание мотора во дворе своего дома. Мгновенно забыв, куда, собственно говоря, он шел, мужчина выскочил на улицу.

Темно-синий спортивный автомобиль, утробно урча, как хищный зверь, стоял прямо перед парадным крыльцом его особняка.

— Такси для мистера Джексона! — крикнула, оборачиваясь на него, красивая девушка и игриво подмигнула.

Майкл, с восторженной улыбкой на лице, подскочил к ней и, совершенно позабыв о том, что их могут увидеть, привлек к себе за талию и мягко и почти невинно поцеловал в губы.

— Позавтракаешь со мной? — спросил мужчина, глядя на нее горящими от радости глазами.

— Ухм, — девушка утвердительно кивнула и заглушила мотор.

Майкл, с вежливой улыбкой, посторонился, пропуская девушку вперед. «Чтобы было удобнее пялиться на мой зад», — хихикнула про себя Наташа.

И Майкл, действительно, не сводил с нее своих восторженных глаз. Сегодня она была одета в черный с золотом шелковый бомбер, расшитый на спине причудливыми цветами и райскими птичками. Черные обтягивающие джинсы подчеркивали все достоинства ее красивой фигуры. Не удержавшись, певец легонько хлопнул широкой ладонью по ее аппетитной попе.

— Эй! — игриво возмутилась девушка, на что мужчина негромко и весело рассмеялся.

«Не знаю, как ей удалось уговорить Билла самой отвезти меня на студию звукозаписи», — думал Майкл, с игривой улыбкой поглядывая на девушку, в то время, как они неслись в ее спортивном купе в сторону Лос-Анджелеса. Правда, Билл Брей с командой выехали практически вслед за ними, так как у Наташи не было ни времени, ни желания ждать несколько часов кряду, пока Джексон, как она выразилась, «закончит со своими песнопениями».

«Я ведь даже не знаю, чем она занимается», — подумал Майкл про себя, но не стал дальше развивать эту тему. На самом деле, ему было абсолютно всё равно, какой у нее род занятий. В эту минуту он был просто и абсолютно счастлив.

Все сотрудники звукозаписывающей студии, которые работали с Майклом Джексоном, отметили про себя, что певец прибывал сегодня в превосходном настроении. Он постоянно шутил и подкалывал окружающих его людей, кидался во всех попкорном и прочей хренью, даже как-будто заигрывал с девушками, а счастливая улыбка просто не покидала его лица. Он был вежлив, собран и даже если что-то шло не так, высказывал свое недовольство тихим голосом и в очень мягкой форме.

Но, несмотря на то, что студия звукозаписи была для певца домом родным, он стремился сбежать сегодня отсюда как можно быстрее, и у него на это были весьма веские причины.

Вернувшись в поместье, Майкл нашел Наташу в своем домашнем зверинце. Она сидела по-турецки, прямо на земле, перед клеткой с пантерой и, не отрываясь, смотрела на животное. На лице у девушки не было абсолютно никаких эмоций. Мужчина перевел взгляд на пантеру и с удивлением увидел, что та сидит почти возле самых прутьев и также пристально смотрит на девушку немигающим взглядом.

От этой картины ему стало немного жутковато. Он буквально загривком ощутил, как между ними переливается какая-то древняя, первозданная энергия. «Может, моя пантера шарит в шумерском?» — мысленно пошутил Джексон, вспоминая как такой же неприятный холодок пробежал по его телу, когда Наташа читала поэму о дожде на этом мертвом языке.

Внезапно девушка повернула голову в его сторону и внимательно посмотрела на него своим удивительным изумрудным взглядом.

— Привет, мистер! Что ты там прячешь? — сказала она, поднимаясь с земли и едва заметно улыбаясь.

Певец подошел к ней ближе и, высвободив руку из-за своей спины, протянул ей огромный букет белых роз.