Тогда я также не знал о ее намерениях выйти за меня замуж, мне нарожать как можно больше детей! В те времена на своем английском языке я мог объясняться подобно молодому салаге – двумя, трем обще употребляемыми фразами, а также жестикуляциями своих рук. Если я на этом языке что-либо и понимал, то совсем немного!

После этого звонка мы оба быстренько поднялись с койки, оделись. Салли почему-то снова мне продемонстрировала свои наручники, я же снова в ответ на ее предложение отправиться в тюрьму отрицательно покачал своей головой! Таким образом, своим молчанием и отказом отправляться в тюрьму я как бы сделал ей официальное предложение – выходить за меня замуж! Видимо, Салли довольно-таки быстро сообразила, что я – настоящий русский пень в реальном знании английского языка! Поэтому она на меня не стала терять времени, чтобы мне объяснять свои дальнейшие намерения. Тогда она меня попросту взяла под руку, мы оба вместе покинули этот дурацкий хостел. Мы оба вместе зашагали по Сосновой улице Сиэтла, чтобы воссоединиться в счастливую американскую семью, чтобы вместе приступить к строительству нашего совместного и общего будущего.

Салли меня поначалу привела в свой съемный дом. Там она меня отмыла от грязи моего бродяжничества по Америке, переодела в новую и вполне приличную одежду. Словом, после пары часов пребывания в ее девичьем доме я превратился вполне в современного по тем временам молодого американца, но пока без официального имени. Салли оказалась девчонкой не промах, за время своей работы с армейскими преступниками, она собирала и на всякий случай хранила кое-какие ненужные им документы. Так что прежде чем мы оба вместе покинули ее дом, я получил свое официальное имя, стал лейтенантом канадской армии по имени Валери Варньей, канадцем французского происхождения.

После чего она меня на своем Кадиллаке Эльдорадо отвезла к одному из своих друзей священников в Ванкувере, служившего капелланом в канадской армии. Тот быстренько нас обоих окрутил в своем костеле, а затем ее и меня отправил в мэрию Ванкувера для получения соответствующей официальной регистрации о нашем браке! Таким образом в Сиэтл я уже вернулся лейтенантом канадской армии Валери Варньей!

После столь неожиданного даже для нее замужества Салли отказалась продлевать свой армейский контракт, хотя ей предлагали чин капитана, должность командира роты военных полицейских – настоящих отморозков в своем ремесле! Ее совершенно не интересовали ни большие деньги, ни большие возможности карьеры офицером, открывавшиеся перед ней в этой связи. Получив расчет, Салли меня повезла в свой родной город Финикс штата Аризона.

Всю дорогу до Финикса мы с Салли занимались любовью, английским языком. Именно тогда на собственном опыте я убедился в том, что мне со своей супругой было бы лучше держать свое ухо востро! С ней было бы лучше вообще не спорить, либо ей в чем-либо противоречить, так как она даже во время нашей любви, когда я делал что-то не так или ее ласкал не особенно нежно, не говоря уж об моих ошибках в произношении на уроках иностранного языка, особенно не стеснялась. Пару раз Салли мне своей ладонью так сильно врезала по моему затылку, что я едва не проглатывал своего языка! Но в конечном итоге еще до нашего появления в Финиксе от своего русского мягкого акцента не осталось и следа, словно я никогда не был простым русским парнем! По крайней мере, ее родители меня принимали за полнокровного канадца французского происхождения.

По нашему приезду в Финикс Салли себя со всей своей родней повела довольно-таки жестко, старалась с ними вообще не поддерживать каких-либо отношений или контактов. Только однажды она позволила своим родителям посетить наш дом. Тогда я с дуру их посещение назвал празднованием нашего новоселья и на стол выставил все то, что было в наших холодильниках. Салли моему поведению совершенно не удивилась, но ее родители, чета Джорджа и Маргарет Донованов чрезвычайно удивилась подобному моему поведению. Они стали на меня поглядывать с некоторым подозрением. В ходе празднования новоселья за столом, которое было бы трудно на деле вообще назвать празднованием, ее отец, Джордж Донован, мне вместо денег всучил какую-то дранную бумажонку, исписанную чьим-то каллиграфическим почерком. Салли из понятного только ей и ее родителям принципа, от своего же отца тут же потребовала расписку о безвозмездной и добровольной передаче данной бумажонки в мое исключительное пользование. Этот факт добровольной передачи данной бумажонки она в присутствии родителей заверила нашим соседом нотариусом всего лишь за какие-то десять баксов.

Данная бумажонка, оказавшаяся на деле патентом на сердечное лекарство, разработанное ее отцом, в течение последующих двадцати лет нашей совместной жизни нам принесла где-то около тридцати миллиардов долларов!

В Америке я появился по личному распоряжению своего покровителя Юрия Владимировича Андропова. Когда он стал Генсекретарем ЦК КПСС Советского Союза и узнал о том, что его болезнь прогрессирует, что дни его сочтены, он долго не проживет. Тогда на одной из встреч со мной Юрий Владимирович мне неожиданно приказал срочно покинуть родину с тем, чтобы, оказавшись за рубежом, я занялся бы вопросами обеспечения безопасности его личных агентов влияния, которых я курировал, когда работал из Москвы.

Все эти агенты влияния имели семьи, своими семьями они жили и работали в странах Запада. То есть все они находились за пределами СССР, вне зоны влияния Комитета государственной безопасности СССР. Юрия Владимировича обеспокоила мысль о том, что за ними, когда он покинет наш мир, начнется настоящая охота западных контрразведок. Ведь, своими делами, своей работой на Андропова, на Советский Союз они, наверняка, нанесли большой экономический ущерб, а также политическим интересам своих стран. Что у каждого из них обязательно найдется достаточно много политических врагов, которые хотели бы со всеми ними раз и навсегда покончить, забыть даже об их существовании.

Я прекрасно понимал подобную обеспокоенность своего шефа! Совсем недавно я сам ему сообщил об убийстве одного из его агентов влияния. Дядюшку застрелили в упор во время одной из его прогулок по родному городу. Причем его убили на людной оживленной улице, неподалеку от большого торгового центра. Когда я Юрию Владимировичу показал фотографию тела убитого Дядюшки, распростертого посредине улицы, то председатель весь затрясся от гнева, он меня едва не убил своими руками! Мне пришлось едва ли не бегом покинуть его кабинет! Юрий Владимирович меня вызвал к себе и на следующее утром, чтобы сказать:

– Сергей, я дам тебе звание генерал-майора, осыплю тебя орденами и медалями, если ты узнаешь, кто его сдал?! Кто и за что убил моего Дядюшку?! Кто вообще посмел на него понять свою руку?!

С большим трудом тогда мне удалось-таки выяснить, что Дядюшку пристрелили якобы из-за утечки информации из нашей канторы о том, что он был одним из главных андроповских Призраков! Но я так и не успел проработать тот момент и узнать, кто же мог организовать утечку подобной информации?! Ведь, она существовала только в одной моей голове, других документов попросту не существовало в реальности! Но тем не менее Дядюшку убили, но попыток выяснить, кто же в него стрелял, ни американские ЦРУ, РУМО, ни французская ДРМ не предприняли!

В то утро Юрий Владимирович продолжил говорить, обращаясь ко мне то по имени, то по моему званию:

– Возможно, сейчас не время об этом говорить, но могут наступить времена, когда ты, полковник, должен будешь нас покинуть, навсегда оставить свою родину. Ты должен будешь обосноваться на Западе, пустить там корни и заниматься формированием своей собственной агентурной сети из моих двенадцати Призраков! Каждого из них я уже проинформировал о твоем существовании, о том, что все они будут работать под твоим началом. Ты вместе с ними будешь выполнять только мои личные распоряжения. Станешь независимым разведчиком, никому не будешь подчиняться, кроме меня, разумеется! Со временем для выполнения этой работы в твое распоряжение, Сергей, я выделю столько опытных в этой области офицеров, сколько тебе потребуется …