Литмир - Электронная Библиотека
A
A

– Братцы, все наверх!! - ревел Карапуз, перекрывая своим трубным голосом шум схватки. - Подпалите шкуры ублюдкам!

Артур удерживал тигра и обоих летунов. Меньше всего он хотел, чтобы пострадали звери. Аборигены продолжали вопить на такой высокой ноте, что, казалось, рвались барабанные перепонки. Возможно, для них самих это был вовсе не крик, а способ коммуникации.

Когда в ворота подземного склада ворвалось свежее подкрепление, Артур решил, что атака отбита, и надумал встать на ноги. Но его тут же повалили назад собственные охранники. А на них откуда-то сверху посыпалась очередная партия большеухих красавцев. Их когти не могли прорвать латы и кольчуги, но каждый зверь был гораздо сильнее взрослого мужчины. Двоим гвардейцам в считанные секунды оторвали руки. Еще двое разлетелись в стороны, как кегли, и не смогли больше подняться. Летуны рванулись в бой, колотя шипастыми хвостами налево и направо. В какой-то момент Артур с Косматым остались в одиночестве перед сплошной стеной черных клыков, но место убитых гвардейцев тут же заняли люди Мити Карапуза.

Предводитель чингисов улегся на спину и без устали палил вверх, уперев приклад пулемета в живот. Пули звенели, выбивая искры из стен; с потолка сыпался горячий град из свинца и брызги крови. Предводимые Даляром, на склад ворвались новые толпы солдат с факелами в руках. В подземелье стало светло, как днем. Огненная река расползалась по сумрачным ущельям, сея смерть. Еще одни большие ворота, расположенные напротив параллельного "проспекта", были сорваны с петель и повалены. По ним тут же пронеслись десятки ног. Это явилась команда, спустившаяся по лифтовой шахте. Клыкастые уродцы могли бы спастись в своих норах, взобравшись наверх по стенам, но они продолжали тупо сражаться, не изменяя первоначальной тактики. Словно цирковые гимнасты, они перепрыгивали с опоры на опору, норовя сверху обрушиться на незваных гостей. Но теперь каждую вылазку встречал град пуль и стрел.

Внезапно среди массы взрослых особей Коваль различил несколько подростков. Они были гораздо меньших размеров, ощутимо слабее и не лезли в самое пекло. Напротив, стайка из четырех ушастых "обезьян" пыталась скрыться от преследователей на перекрестных стропилах под самым потолком. Солдаты с хохотом кололи их пиками и забрасывали горящими тряпками. Отчаянные гвардейцы уже разгуливали по верхним настилам и пихали тлеющую паклю в жерла вентиляционных колодцев. Очень скоро вонючий удушающий дым начал распространяться по норам.

Битва шла с явным перевесом регулярного войска и превращалась в бойню. Полковник разбил наступавших на десятки и послал прочесывать все закоулки. Пробежавшись по верхним ярусам склада с факелами, бойцы по сквознякам обнаружили скрытые лазы за железными листами. Наспех сколотили лестницы и закидали отнорки гранатами. Однако первая же попытка залезть внутрь окончилась трагически. Ход вывел разведчиков в следующую пещеру, еще крупнее предыдущей. Но они не успели ни спуститься на пол, ни разжечь костер. Назад, из двух отделений, сумели вернуться только три человека; остальных растерзали за несколько секунд.

Полковник умолял президента выпустить собак. Пока армия пробивала проход в соседнее хранилище и укрепляла выходы, из командирского броневика доставили полную стаю - восьмерых лысых псов. Даже поодиночке лысые невские мутанты генерировали вокруг себя слабое гипнотическое поле, а стая была способна заморочить и обездвижить целое стадо скота.

– Полковник, выяснил, сколько наших убито?

– Человек двадцать, и пока не подсчитать, сколько утащили…

Оценив потери, Коваль изменил тактику дальнейшего наступления. Ниже этажом разведка натолкнулась на двери еще двух хранилищ, но распылять силы не стали. Штатному канцеляристу дали лист бумаги, и он на ходу стал набрасывать карту, пока чингисы зачищали квадрат за квадратом и расставляли в узловых точках охрану. Теперь впереди трусили собаки, за ними бойцы катили насос с огнеметом, и, укрывшись под железными щитами, словно римская "черепаха", двигался взвод солдат. Расчистив очередные пятьдесят метров коридора, проводники давали отмашку для продвижения основных сил. Обнаруживая засаду, псы замирали, а затем принимались медленно кружить, выманивая противника из потайных ходов. Одурманенные зверо-люди вылезали, не в силах противиться внушению, и тут же становились добычей арбалетчиков.

Вторую лысую стаю вместе со взводом стрелков спустили через люк, найденный Паинькой. Они отыскали склад, где на деревянных постаментах покоились десятки моторов. Спустя три часа беспрерывного избиения туземцев оба отряда встретились на нижнем, четвертом этаже, перед входом в лифт.

Президент в сопровождении охраны спустился по лестнице. Его встречали развороченные проемы дверей и сотни трупов, утыканных стрелами. Возбужденные запахом крови псы тяжело дышали. Находясь в состоянии драки, они почти не контролировали себя и с трудом отличали своих проводников от врагов. Ковалю пришлось их успокаивать и заталкивать в клетки.

Когда над фиолетовыми холмами взошла луна, хранилища Госзаказа перешли в руки питерской армии. Понадобились четыре роты, чтобы обеспечить полный контроль над подземным городом. На площадь перед ангарами выносили и укладывали трупы погибших товарищей. Батюшка читал заупокойную молитву, а бригады грузчиков уже начали подъем ценностей.

В обеих лифтовых шахтах оборудовали лебедки. Перед походом Коваль примерно набросал инженерам, какое оборудование может потребоваться, но на месте пришлось многое менять. К полуночи при свете горящих бочек с нефтью и смолой удалось наладить цепную передачу и впрячь в поворотный механизм тяжеловозов. Массивные шестерни, снятые с портовых кранов, заскрипели, канаты натянулись, и с тридцатиметровой глубины поползла наверх первая платформа с оловом в слитках. Четверо клерков в сопровождении дюжины писцов не успевали заполнять списки.

– Металл белый, мягкий, брусками по восемь кило, шестьдесят семь брусков…

– Это люминий, дурья твоя башка!

– Проволока медная, в кольцах, по шесть колец на вязанку… Сто тридцать четыре вязанки! Эй, бригадир, всё забирать?

– Всё до последнего гвоздя! Господин президент велел весь металл поднимать!

– Эй, старшой, пиши! Гвозди черного металлу, длинные, двести десять ящиков…

– Что значит "длинные", Лавочкин? Тут гвоздей восемь видов, ты длину точную давай!

– Бригадир, серого цементу по сорок кило наберется больше двух тыщ мешков.

– Господин бригадир, а что такое "а-бра-зи-вы"?

– Старшой, как стекло подымать? Там листы, метра по три. Побьем всё по дороге…

– Я те побью, остолоп! Так в рамах и тащите!

Президент шесть раз поднимался наверх, чтобы глотнуть свежего воздуха, и снова возвращался на нижний ярус. Каждые пять минут требовалось его присутствие, для идентификации тех или иных образцов. С огромным сожалением он примирился с мыслью, что не удастся поднять наверх тяжелые дизеля и трансформаторы. Скоро стало очевидным, что без специальной техники не сдвинуть с места секции корабельных и портовых кранов. До лучших времен пришлось бросить сорок гусеничных тягачей, типографские машины и несколько сотен труб большого диаметра, так пригодившихся бы для восстановления канализации. Артур только кивнул на жалобную просьбу полковника выдать солдатам водки и разрешил посменный ужин. Сам он попытался пожевать на ходу, хотя не испытывал ни малейшего голода.

Артура не оставляло нехорошее предчувствие. И дело было не в крови и не в убийствах - он видывал картинки и пострашнее.

Словно он что-то недоглядел. Словно в суматохе упустил нечто важное.

Даже самые темные крестьяне, призванные в армию, не могли не понимать, какое богатство свалилось им в руки. И клерками, и военными овладела азартная эйфория после того, как президент помещал сотую долю от реализации пустить на премию. Невзирая на время суток и голод, валясь от усталости, две тысячи человек поочередно становились грузчиками или выходили в караулы. На рассвете к отправке было готово не более четверти фургонов, а внизу еще оставались неисследованными десятки секций.

9
{"b":"70634","o":1}