С противоположной стороны станции с ревом приближались сразу четыре белоголовых симментальца. Ближайший поддел рогами тяжелую повозку, и она взлетела на воздух, словно была сделана из картона. Чингисы и женщины-Озерницы взобрались на противоположный перрон.
Дикари метнули топоры, кто-то из солдат схватился за грудь. Карапуз наконец добрался до своего пулемета и открыл огонь. Он один оставался внизу; стоял, широко расставив ноги, стрелял и вопил так, что заглушал крики врагов.
– Митя, беги!!
Рубенс опустошил два барабана, стреляя в следующего быка, направлявшегося к пологой дорожке трапа, и тоже влез на платформу. Его усилия увенчались успехом: зверь издох на бегу, напоследок врезавшись в недоразгруженную телегу. Оба наездника вылетели из седла и шлепнулись под копыта встречной лавины. Телега опрокинулась набок, ящики посыпались в лужу.
Бык на перроне почти догнал Озерников. Но в последний момент они шмыгнули в нишу между будкой станционного кассира и трейлером с эмблемой микояновского комбината. Сопящий танк по инерции промчался мимо, взлетел по лестнице и пропорол рогами несчастного коня, брошенного Карапузом.
В воздухе засвистела новая партия томагавков. Пару штук Артур поймал в полете; чингисы так делать не умели, но сообразили, что следует постоянно перемещаться. Они метались взад-вперед по платформе, уклоняясь от вертящихся топоров, и довольно метко стреляли в ответ. Половина лесовиков уже висели мертвыми кулями, запутавшись в стременах, но остановить разгулявшихся быков было невозможно. Под напором рогов хрустнули борта еще двух телег, переломились оси, одна за другой с хлопками повылетали дуги, на которых крепились шкуры.
Коваль вскарабкался на крышу ларя с выцветшей эмблемой "Пепси" и закричал Озерникам, чтобы те не вздумали вылезать из своего укрытия. Савва что-то хрипло выкрикнул в ответ, но слова потонули в треске пулеметных очередей. Карапуз изрешетил трех симментальцев вместе с наездниками еще до того, как они достигли повозок, но тут у него кончились патроны. Бравый майор успел плюхнуться в грязь и закатиться под бетонный козырек перрона.
Две живые волны столкнулись, раскрошив в щепки фургоны и покалечив двух оставшихся внизу лошадей. Чингисы стреляли, не переставая, эхо выстрелов многократно дробилось и возвращалось несмолкающей канонадой. Коваль, экономя патроны, метал в наездников ножи. Он даже не успевал проследить, сколько лесовиков уничтожено. Шесть или семь фургонов встали на попа, перевернулись, сбившись в единую кучу.
А из тоннеля, как выпущенные из пушки ядра, мчались еще четыре пятнистых чудовища.
"Вот дьявол! Бесплатная реклама была бы для "Петмола"!… И неужели этот проклятый Дед ничего не может сделать? А еще колдун называется!" - ворчал президент, перезаряжая ружье. Ножи давно закончились, да и не планировал он вести в Зеленой боевые действия.
Непосредственной опасности для себя Коваль не видел, но ущерб имуществу был нанесен огромный.
Упала с разбитой головой одна из колдуний, затем рядом с ней охнул и осел гвардеец. В глазу у него торчала стрела. Рубенс замешкался, перезаряжая револьвер. Кто-то из солдат потянул губернатора в сторону, но не успел вывести из опасного места. Ревущий симменталец поддел рогами днище фургона и, тряся головой, толкал его перед собой. Оглобли уперлись в землю, а тяжелый каркас перевернулся прямо на платформу, накрыв губернатора.
На рельсах творилось что-то невообразимое. Визжали полураздавленные лесняки, исходила пеной кобыла: у нее были сломаны обе передние ноги, и кости торчали наружу. Быки без седоков, не в силах успокоиться, скакали на обломках повозок, превращая в щепу уцелевшие борта и днища. Карапуз орал из-под бетонного козырька, чтобы ему скинули еще патронов, но никто не знал, куда подевался мешок с пулеметными лентами.
Артур поймал еще две выпущенные кем-то стрелы и только теперь разобрал невнятное квохтанье Озерника.
– Нельзя убивать!.. - повторял Савва. - Не стреляйте, не гневите Зеленую!
Колдун даже высунулся из своей ниши, но его мигом загнал назад заскучавший бык. Голштинец лишился обоих седоков, столкнул на железнодорожные пути растерзанную лошадь и как раз искал, с кем бы схлестнуться. Из боков его ручьями текла кровь, бык качался и не стал добрее.
"Вот и не стреляй! - злорадно подумал Коваль. - Этому бизону теперь будешь объяснять про перемирие. Поглядим, как ты оттуда выберешься…"
Артур уже понял, что с командой, отправленной на заготовку бревен, что-то произошло. Все четверо так и не вернулись. Президенту было немножко стыдно, но в данный момент его больше заботила не судьба гвардейцев, а сохранность лекарства. Ведь можно было не мелочиться и взять с собой втрое больше людей, Озерники всё равно не сумели обеспечить безопасность!
Коваль успел выстрелить еще четырежды, потом "ремингтон" превратился в бесполезный кусок железа. С противоположной стороны станции ему нестройно ответили обрезы чингисов. Очередная атака дикарей захлебнулась, в живых оставалось человек шесть, и у них кончились метательные принадлежности. Потерявшие управление быки в слепой ярости лупили рогами опрокинутые фургоны. Два тяжело раненных колосса катались по шпалам, окончательно раскидывая штабеля ящиков.
– Патроны! - голосил скорчившийся в луже Карапуз. - Мать вашу, скиньте мне патроны!
Ларек под Артуром зашатался. Израненный бык воткнул рога в дряхлые жалюзи, закрывавшие окно, попытался вытащить их назад и застрял. Он принялся отступать и потащил за собой к краю платформы всю конструкцию. Чингисы на противоположной стороне зала не отваживались стрелять, рискуя зацепить президента. В тот миг, когда Артур уже решился спрыгнуть, на перрон взгромоздился еще один бык. Этот был помельче, помоложе и, возможно, поумнее собратьев, бестолково носящихся взад-вперед по мокрым шпалам. Он сразу выбрал себе занятие по душе, разогнался и протаранил киоск, на котором стоял человек.
Теперь уже две потные туши ворочались внизу; проржавевшие уголки киоска начали поддаваться натиску, крыша треснула. Сквозь расширяющуюся щель Артур увидел свое маленькое отражение в выпуклом багровом глазе.
До лестницы было не меньше тридцати метров - не добежать…
Если спрыгнуть на пути, придется удирать сразу от шести быков. Пока что они с азартом крошили телеги, но охота на человека, без сомнения, развлечет их гораздо больше…
"Дьявольщина! Когда же им наскучит тут играться?.."
Не успел он так подумать, как быкам наскучило.
Что-то произошло: словно раскаленные ладони хлестнули Артура по щекам, страшно заболел затылок, в ноздри ударил запах паленого мяса и…
У всех животных разом подогнулись ноги, они забились в конвульсиях, не в силах подняться. Пронзительно закричала Озерница. Схватившись за уши, застонали уцелевшие чингисы…
…И тут Коваль прозрел.
Он понял, кто вторгся в Зеленую столицу и принес с собой запах гари. Запах Плевков Сатаны.
На верхней ступеньке лестницы стояло трое мужчин в белом. Двое молодых совсем парней с коротенькими косичками и в центре - морщинистый, смуглый, с гривой до середины спины.
Бердер посмотрел президенту в глаза, и лицо его начало расплываться.
Хранитель силы готовился плюнуть огнем.
