— Да… — неуверенно произнес он, не в силах отвести взгляд от её рук, лежавших поверх его.

— О, Ирука-сенсей, я готова расцеловать тебя за такие слова!

Наруто откинул голову назад и громко рассмеялся, когда Ирука покачнулся на стуле. Он никогда раньше не видел того таким взволнованным.

— И следовало бы! — сказал он, широко улыбаясь Ируке, а его бывший учитель подпрыгнул от удивления.

К сожалению, Аяме, казалось, не услышала его.

— Ты слышал это, папа?! Ируке-сенсею нравится мой цукемен. Я же говорила тебе, что это займёт какое-то время, но люди оценят его! Цукемен — это будущее!

Она отпустила Ируку и исчезла в задней комнате, когда Теучи что-то крикнул в ответ.

— О чем ты только думаешь, сопляк! — Ирука воспользовался моментом, обхватил Наруто рукой за шею, крепко удерживая, и постучал костяшками пальцев по его голове. Блондин вздрогнул и попытался высвободиться. К счастью, Ирука был не так силён, как Сакура. Ускользнуть от крошечной розоволосой куноичи было гораздо труднее.

— Думаю, что пришло время, — сказал Наруто, поднося миску с супом ко рту. Жадно допив последние капли жидкости, он вытер рот тыльной стороной ладони и встал. — Ты ждал достаточно долго.

— Вот как? — сказал Ирука, его бровь подёргивалась. — Скажи мне, как дела у Хинаты?

Наруто вздрогнул, подняв руку в защитном жесте.

— И-и-ирука-сенсей!

— Не И-и-ирука-сенсейкай! — рявкнул Ирука, вставая. Он упёрся руками в бёдра, и Наруто на мгновение перенёсся назад во времени, когда на него, десятилетнего ученика академии, ругался этот мужчина. — Прошло уже много времени! Найди её и признайся.

Наруто почувствовал, как на лбу у него выступили капельки пота, несмотря на холодный зимний воздух.

— Это не так просто.

— Да? — саркастически произнес Ирука. — Быть того не может.

— Ладно, извини, — сказал Наруто, поднимая обе руки в знак капитуляции. — Мне не следовало ничего говорить.

Ирука выглядел довольным.

— Спасибо… Хотя тебе действительно следует поговорить с Хинатой.

— Почему ты так уверен в этом? — Наруто запустил руку в волосы. — Хината просто… странная, застенчивая девушка. Ей нравятся все вокруг. Это не доказывает, что я ей нравлюсь.

Ирука рассмеялся, опёрся на стойку и подпёр рукой подбородок.

— Я открою тебе маленький секрет, — он поманил Наруто, чтобы тот пододвинулся ближе. Когда Наруто наклонился, Ирука приложил ладонь к его уху: — Она такая только рядом с тобой, идиот. Разуй глаза.

Наруто уставился на своего бывшего учителя широко раскрытыми глазами.

— Ты имеешь в виду…

— Да, я имею в виду, — сказал Ирука, потирая глаза. — Я знаю. Саске и Сакура знают. Какаши-сенсей определённо знает. Я думаю, что большая часть деревни знает. И каждый, кто бывал в Конохе в течение последних, скажем, лет десяти и видел, как Хината смотрит на тебя, знает, — Ирука взглянул на него, нахмурившись. Неодобрение быстро сменилось удивлением, когда Наруто схватил его за плечи.

— Вы не знаете, где она сейчас? — спросил Наруто.

— Вопреки тому, что я говорил вам в академии, на самом деле я не знаю, где вы находитесь в любой момент времени. По большей части это был обман, чтобы удержать вас всех в классе, — усмехнулся Ирука.

— Я должен идти, — сказал Наруто, прыгая с одной ноги на другую. — До встречи, Ирука-сенсей! — он выскочил из раменной. — И спасибо тебе! — заорал он, спотыкаясь на дороге, одержимый желанием найти Кибу или Шино.

УЧИХА ИТАЧИ

Учиха Итачи уставился на яйцо в своей руке. Идеальной формы, пятнисто-коричневое, подходящего размера для красивой глазуньи. Сегодня он наконец-то овладеет обманчиво легкой яичницей.

Если бы только мать могла видеть его сейчас! Попросите его разделать и отменно приготовить рыбу — никаких проблем. Он знал, как замариновать осьминога и безукоризненно приготовить его на гриле, как приготовить жареный рис, который Саске жаждал в те немногие моменты своей жизни, когда у него было похмелье, и создать аппетитные блюда из ингредиентов, добываемых им в течение всего года. Попросите его безупречно приготовить яичницу, и, по-видимому, гений просто покидает его.

— Нии-сан? — сонно спросил Саске. Итачи поднял глаза и увидел, как его младший брат выходит из спальни. Саске зевнул и сел, запустив руки в свои растрёпанные волосы.

— Доброе утро, — ласково поздоровался Итачи.

Саске наклонился вперёд и заглянул в сковороду, его взгляд стал слегка встревоженным, когда он заметил яйца.

— Я думал, ты сдался, — осторожно сказал Саске.

— Я не из тех, кто легко сдаётся.

Саске фыркнул.

— Ты даже не любишь глазуньи.

— Но ты любишь, — сказал Итачи с улыбкой, протянув руку и ещё сильнее взъерошив волосы младшего брата. Саске увернулся и надулся, его щёки пылали красным, когда Итачи убрал руку.

Медленными, неторопливыми движениями Итачи расколол скорлупу и вылил яйцо на горячую сковороду. Саске склонился над стойкой, внимательно наблюдая за движениями Итачи, пока тот добавлял соль и перец, прежде чем накрыть сковороду крышкой. Братья Учиха ждали в напряжённом молчании: Итачи скрестил руки на груди, а Саске слегка постукивал кончиками пальцев. Наконец, решив, что прошло достаточно времени, Итачи ухватился за крышку и осторожно поднял её.

Когда из сковороды поднялся пар, Итачи и Саске наклонились ближе, чтобы рассмотреть яичницу. Яйцо сохранило свою круглую форму, желток соблазнительно блестел красивым оранжевым цветом. Он уже собирался мысленно поздравить себя с тем, что всё получилось, когда желток внезапно сдулся и растёкся по всему яичному белку.

Итачи тупо уставился на свою несостоявшуюся глазунью, глубоко вдохнул через нос и стиснул зубы. Он был не из тех людей, которые легко впадают в отчаяние или злость, всегда предпочитая сохранять хладнокровие. Да, он испортил яйцо. Но оставалось ещё около дюжины яиц. Он просто будет продолжать в том же духе, пока не доведёт глазунью до совершенства.

— Э-э, нии-сан, — сказал Саске, схватив его за предплечье, когда Итачи двинулся, чтобы выбросить еду, назвать которую завтраком было бы оскорбительно. — Я собираюсь это съесть.

— Саске… — начал было Итачи, сильно нахмурившись.

— Я действительно доволен этой яичницей, — намеренно сказал Саске, выхватывая кусок хлеба из тостера и кладя яйцо на подрумяненный ломтик. Он сел, не сводя тёмных глаз с Итачи, будто ждал, что старший брат выбросит еду, когда он меньше всего будет этого ожидать. Итачи тяжело вздохнул.

— Какие у тебя планы на сегодня? — спросил он, садясь напротив Саске.

— Тренировка, — ответил Саске, откусывая кусочек тоста. — А у тебя?

— Кажется, у меня сегодня выходной, — сказал Итачи. — Меня не ожидают до завтра.

— Ты был на миссии три недели. Я полагаю, что даже у АНБУ есть свободное время, — Саске пожал плечами, доедая свой тост. Несмотря на неудачу Итачи, казалось, его младший брат не возражал. Он встал со стула, обошёл стойку и налил себе стакан воды.

— Как поживает Наруто-кун?

Саске допил воду и сел.

— Прогресс идёт медленно. Он никогда не был лучшим учеником.

— Обучение использованию природной Стихии часто занимает годы. Наруто-кун изучал дзюцу Стихии Ветра и раньше, но объединить его с Расенганом… Четвёртый не достиг этого вплоть до своей смерти, — задумчиво произнёс Итачи.

— Какаши использует сильные стороны Наруто, чтобы ускорить обучение.

— Вот как? — спросил Итачи.

— Наруто тренируется с несколькими теневыми клонами, — объяснил Саске.

Итачи молчал.

— Понятно, — сказал он наконец. Печально известный Копирующий Ниндзя нашёл способ выжать результат из тренировок, занимающих годы, за несколько недель. Какаши всегда был изобретательным человеком.

Когда Саске скользнул в свою комнату, чтобы собраться, Итачи налил себе чашку чая и сел за стойку, спокойно обдумывая, чем заняться днём. Он смотрел, как Саске поправляет свою форму и застегивает молнию жилета, задаваясь вопросом, всегда ли он был таким… домашним.