— Как Эмили?

Он прекрасно знал, к чему она сменила тему разговора.

— Хорошо, скоро как раз из университета вернется.

— Я рада, что у нее все хорошо. Она милая девочка, совершенно не заслужила то, что пережила. Честно говоря, я боялась, что ее все это сломит.

— Она сильнее всех нас.

— Ты любишь ее?

— Не понимаю твоих вопросов, мамуля.

— Так любишь?

— Люблю.

— А для спокойствия любимых мы готовы пойти на многое…

Эта игра могла затянуться надолго. Она могла еще долго провоцировать его вопросами, а он мог еще долго изображать непонимание, но рано или поздно, кто-то бы совершил ошибку. И что-то ему подсказывало, что в словесных дуэлях у Энди был куда более внушительный опыт, а значит, нужно было срочно менять тактику: прекращать отбиваться и брать инициативу в свои руки.

— Может спросишь уже то, ради чего пролетела несколько тысяч? — с усмешкой поинтересовался Ник.

— Прости?

— Я не глупый мальчишка, мамуль, думаешь, я не вижу, куда ты клонишь все темы? Я уже перерос это. Просто спроси прямо то, что ты хочешь.

— Хорошо, — Андреа помедлила, допила оставшийся виски и взглянула на сына, внимательно, пронзительно, будто старалась заглянуть к нему в душу, только Ника ее взгляд не смущал, души у него давно уже не было. — Это ты убил Маркуса?

— Ты серьезно? — Ник недовольно усмехнулся и вопросительно посмотрел на мать, положив руки в карманы джинсов, сделал шаг к ней, чуть склонившись к ее лицу, и прищурился, заглянув в глаза. — То есть ты правда думаешь, что я убил Маркуса? Браво, мамуля, — он наигранно похлопал в ладоши, только взгляда так и не отводил. — Ты превзошла сама себя, а я думал, что меня уже ничем не удивить. Ты смогла, поздравляю. И каково это, обвинять одного сына в убийстве другого? Приятное чувство? Но я же плохой сын, мамочка, так что смею тебя огорчить. Это не я убил его. И ты можешь и дальше пытать меня своими вопросами, можешь хоть землю носом рыть, перевернуть весь Лондон верх дном, только вот факт моей непричастности от этого не изменится. А теперь уж прости, но ты знаешь, где выход. Надеюсь, билет домой ты уже припасла? Он тебе пригодится.

— Нет, милый, не припасла, — выдержав монолог сына, усмехнулась Энди, но от него все же отошла и вновь выглянула в окно. — Мне нравится Лондон.

— Только ты не нравишься Лондону.

— Надеюсь, мое извинение хоть немного исправит эту ситуацию? — Андреа взглянула на Ника, который так и продолжил на нее молча смотреть. — Милый, извини, я не хотела тебя обидеть. Но последние месяцы плохо мне дались, мне иногда кажется, что я схожу с ума. Я просто должна была убедиться, что ты действительно к этому непричастен. У вас с Маркусом были некоторые проблемы… В любом случае, я надеюсь, что ты не будешь обижаться на меня слишком долго.

— Это все?

— Все, милый. И я действительно пойду, очень устала после перелета. Извини еще раз.

Посмотрев пару секунд на сына, Андреа направилась к выходу, но Ник чувствовал ее желание остаться. Только вот он боролся сам с собой, не зная, останавливать ее или нет. И говорили в нем далеко не чувства сына, хотя и они были где-то совсем глубоко, говорили в нем логика и осознание, как следовало дальше себя вести: в то, что мать так быстро сдалась и в одно мгновение поверила ему, не верил уже он.

— Где ты остановилась? — все же спросил он, глядя ей вслед.

— В «Риц», — она тут же взглянула на него, едва улыбнувшись.

— Надолго в Лондон?

— Не знаю, еще не решила.

— А как же муженек? — с усмешкой поинтересовался Ник. — Не против путешествий блудной жены?

— Мы развелись.

— Прости?

Теперь пришло его время удивляться. Зато теперь он точно понял, что так сильно изменило ее. Николас прекрасно помнил ее рассказ и то, на чем строилась семейная жизнь, видел, как она угнетает мать, хоть та и старалась казаться счастливой и довольной жизнью, только потухший взгляд выдавал ее с головой. А вот развод, похоже, действительно подарил ей ту свободу, о которой она мечтала всю жизнь.

— Месяц назад, — она пожала плечами. — Официально мы, конечно, еще женаты, но это ненадолго.

— И кто же был инициатором развода с миллиардером?

— Я. Просто… устала что ли.

— И на что планируешь доживать свои деньки?

— Я не церковная мышь, милый, кое-что заработала за свою жизнь.

— Ладно, это не мое дело, — хмыкнул Ник и снова задумался, убрал рукой назад волосы, и подошел к матери, которая выжидающе смотрела на него. — Не хочешь поужинать сегодня?

— Ты серьезно? — она была удивлена, но улыбнулась, попыталась найти хотя бы намек на шутку на лице сына, но он был вполне серьезен. — Не отказалась бы.

— Тогда в девять я пришлю за тобой своего человека, такси в Лондоне, конечно, колоритные, но так надежнее.

— Если тебя не затруднит.

Он помог ей снова надеть пальто и даже проводил до улицы, посадив ее в такси, наблюдая, как машина скрывается за поворотом. Вдохнул холодный воздух и прикрыл глаза, поежившись. Первый раунд вроде был за ним. Разве что Андреа не придумала куда более коварный план, заманивая в собственную ловушку. Вот только сколько этих раундов еще предстояло, Ник не знал, мать явно дала понять, что уезжать не собирается. По крайней мере, пока.

Когда он поднялся в квартиру, Эмили еще не вернулась. Он покосился на часы и нахмурился: она задерживалась. Она могла просто задержаться на парах, зайти с подружкой в кафе или попасть в пробку, он не знал, но неприятное чувство медленно выедало его изнутри.

Устроившись за каменной столешницей, он закурил и сделал затяжку, хотел плеснуть себе еще виски, но усмехнулся, понимая, что даже для него это уже слишком. Когда сигарета была затушена в тяжелой пепельнице, и Ник потянулся за телефоном, чтобы позвонить Эмили, входная дверь хлопнула, а вскоре на пороге кухне появилась и сама Эми.

— Где была?

— У нас были гости? — вопросом на вопрос ответила она и вскинула тонкую бровку, но тут же добавила: — Слишком стойкий аромат женских духов.

— А, это, — Ник ухмыльнулся и поднялся, подошел к девушке и за подбородок поднял ее лицо. — Андреа заходила. Я вот и спрашиваю, где ты была и какой апокалипсис случился, что ты мне не отзвонилась и не предупредила, моя маленькая.

Ему показалось, что она побледнела. Большими испуганными глазами смотрела на него, а когда он убрал руку от ее лица, сглотнула, поджав губы. Зато Ник точно мог быть уверен, что его запугивания страшной и злой Энди, которая так и ждала маленькую Эми в Чикаго, возымели успех.

— И зачем… Зачем она приехала?

— Соскучилась, тем более я ее приглашал. Правда давно, но все же. Иди сюда, — все же смягчился Николас и прижал ее к себе, поцеловав в макушку. — Не бойся, она не причинит тебе вреда, я ей не позволю. Слышишь, маленькая? Я не дам ей обидеть тебя. Но вряд ли она за этим прилетела.

— Но как же Том? — она неуверенно подняла на него взгляд. — Ты ведь говорил, что она захочет отмстить ему…

— Она не дура, чтобы делать это здесь. Поэтому успокойся, все будет хорошо. Я, кстати, пригласил ее на ужин, в какой ресторан бы ты хотела пойти?

— Я… — она замялась, снова поджала губы и отвела взгляд, не зная, как дальше продолжать.

— Хочешь остаться дома?

— Если ты не против, я плохо себя чувствую, голова болит и…

— Иди отдыхай, — остановил поток ее лжи Ник и нежно поцеловал. — И не бойся, поняла меня?

— Поняла.

Ближе к девяти он действительно послал за матерью своего человека: Френка, которому доверил ответственное задание следить за каждым шагом Энди в Лондоне. Френк сначала даже обиделся на такое задание от босса, пытался что-то сказать против, ссылаясь на то, что это уже давно не его уровень, но после недолгих пререканий все же согласился.

Ужин прошел как и десятки таких ужинов в Чикаго, Андреа старалась изобразить из себя заботливую мать, которой были так интересны дела сына, а Николас старался сильно не язвить, понимая, что он сам был инициатором этого вечера.