В конце концов, будем с Лешей гулять по городу по очереди и не портить себе поездку.

  Леша позавтракал и ушел гулять по очереди.

  Я проводила его чуть-чуть, чтобы осмотреться, благополучно вернулась обратно, пожарила Арине яичницу, и мы взялись за карты.

  Конечно, дешевле было бы играть в переводного дурака и даже в джин в Москве, не обязательно ради этого занятия лететь за 2 тысячи километров, но как сложилось, так сложилось.

  Утром в воскресение, когда я вышла из дома, чтобы оглядеть окрестности и выбрать подходящее место для рисования, я увидела два мешка с мусором, выброшенные возле нашего крыльца и немного развороченные, видимо, беспризорными животными.

  Проза жизни в контрасте с моими возвышенными намерениями.

  Мусорные мешки возле крыльца мне решительно не понравились: апартаменты для туристов за 600 евро за неделю могли бы быть и поопрятнее.

  Разделывая куриную грудку, купленную в пятницу с помощью женщины, любящей Москву, я старательно срезала с нее весь жир, а поскольку Арина еще не завела дружбу со своим черным другом, я просто положила жир на четвертинку бумажки и вынесла к помойке.

  К тому времени из мешков повытаскивали всякой дряни, и раскидали по тротуару.

  Кошки, наверное, подумала я, и ушла.

  Примерно через час, когда курица кипела, я услышала шум под окнами, выходящими на улицу, недовольные женские голоса, потом стук в двери, я открыла и вышла.

  Три жительницы города (много национальностей в Стамбуле, древнем портовом городе, и я не берусь их отличать), стояли у нашего крыльца и при виде меня загалдели и стали указывать на кучу мусора.

  Я все поняла, я полностью разделяла их негодование, мне тоже не понравилась свалка под окнами.

  С видом глубоко оскорбленной невинности, как и положено человеку, чье воспитание не позволяет кидать кучу мусора под собственные окна (под чужие, конечно, вопрос), в чем позволило себе усомниться неинформированное о моих достоинствах население города Стамбула, я спустилась с крыльца, подобрала уже освобожденную от пищи четвертинку моей бумажки, сложила ее в маленький комочек, и прижала к груди.

  Потом указала на два разодранных мешка, подняла руки ладонями наружу и покачала руками из стороны в сторону, повторив этот абсолютно прозрачный международный жест отрицания для большей убедительности дважды.

  Женщины, это было видно по их лицам, сразу мне поверили и впали в раздумье, если не я, то кто же?

  Я оставила их размышлять и позволила себе удалиться.

  Впрочем, наш дом для туристов состоял из трех этажей, и, что остальные жильцы не бросают мусор, я поручиться не могла, тем более, что мусор никак не выносился, никаких уборщиц и в помине не было, и мы в дальнейшем выкидывали отходы в урну в конце улицы, а верхние жильцы нашего дома могли и просто оставить его у крыльца.

  В конце дня какой-то старик утащил мешки.

  Положил все в свой большой черный и унес на спине.

  А наша машина, вывозящая контейнеры для мусора, здесь никогда бы и не развернулась, да что развернуться, могла бы и не въехать.

  Святая София

  После обеда была моя очередь гулять.

  Леша довел меня до того угла, где мы расстались утром и показал направление вверх по узкой уличке.

  - Иди, - сказал он, - и выйдешь к тылам Голубой мечети, а там, на площади, уже сориентируешься.

  И я мужественно потащилась в гору.

  Я хотела посетить святую Софию.

  Нельзя же побывать в Стамбуле и не увидеть главную ее достопримечательность.

  Собор снаружи с серым куполом и оранжевыми стенами с подпорками производил впечатление космической награможденной архитектуры, прилепленные по бокам минареты пытались создать воздушность, устремить здание ввысь, к богу, но очевидно было, что этим хилым пикам не удается уравновесить приземленность здания.

  В общем, храм впечатлял размерами, но не слишком, ибо рядом ничего для сравнения не было.

  Я отстояла в очереди, причем все туристы стояли смирно, а вот местные следили за перемещением людей зорко и напряженно, и, как только происходила заминка при подходе к одной из касс (а их было три), какой-нибудь молодой мужчина ловко подлезал под парапет и ухитрялся приобрести билет в образовавшуюся паузу.

  Недосуг местным торчать тут и терять время, уподобляясь жалким иностранным туристам.

  Я вошла в собор по каменным плитам, отполированным до зеркального блеска поколениями ходивших по ним людей.

  Собор был огромный, самый большой в мире купол возвышался над головой, но пространство храма было отгорожено лесами: здание реставрировали.

  На отбитых фресках были видны очертания фигур христианских святых.

  Лик спасителя смотрел сверху, и рядом была арабская надпись из Корана.

  Храм был старый, роспись значительно проще и грубее, чем в Голубой мечети, но возможно, эта примитивность придавала особой шарм, шарм безыскусственности, древности.

  В путеводителе было написано, что восхищенные величием и красотой храма Святой Софии посланцы князя Владимира так живописали его по возвращении в Киев, что князь склонился к православию.

  Я походила по церкви, потрогала руками древние стены, поднялась по узкому и низкому, серпантином идущему наверх коридору на галерею. Галерея была расположена высоко над полом храма, не менее трех этажей, но и отсюда купол казался также недостигаемо высоким, как и снизу.