Чемоданы за ними везет носильщик.

  Таких женщин нигде, кроме Стамбула, я не видела. В Анталии мы пару раз проходили деревни, там женщины были с открытыми лицами. Правда, они купались в платьях.

  Женщины в черном прошли, минута бежит за минутой, а деда с внучкой нет и нет.

  Когда я начинаю придумывать всякие немыслимые несчастья, могущие произойти с Ариной и Лешей и не позволяющие вернуться, они появляются.

  Оказывается, Арина захотела есть (еще бы, не завтракала), и они были в буфете.

  - А я думала, у кого-то из Вас понос, и вы застряли в туалете, - сержусь я.

  Дед с внучкой, показавшись мне, снова уходят. Алексей хочет поменять оставшиеся лиры обратно на доллары и выменивает 18 долларов.

  Потом мы регистрируемся, проходим таможенный контроль и смирно сидим за столиком в кафешке, ничего не покупая. Ждем вылета.

  Минут через пятнадцать Арина начинает стонать, ей хочется пить.

  Денег у Леши нет. Выменял лиры на доллары. Я выворачиваю карманы, нахожу три лиры, отдаю металлические кружочки Арине.

  - Может быть, на воду хватит, - неуверенно говорю я. Арина с Лешей уходят к стойке, Арина возвращается с бутылочкой воды.

  ?- Стоит пять лир, но ей дали за три, - сообщает Алексей.

  И мы смеемся. Здесь хорошо относятся к детям и тем, у кого нет денег.

  В самолете жуткая жара, турки не разрешают включать кондиционеры, пока не заведут двигатели.

  Это большой минус в обслуживании аэропорта, я вынуждено стою рядом со стюардессами до той поры, пока они не закрывают двери.

  Летим аэрофлотом, говорим на родном языке, девочки стюардессы капают мне корвалол, чтобы я вынесла взлет.

  В Шереметьево нас встречали Валера и Катя.

  Мы сообщили, что привезли им рахат-лукум, как они и заказывали.

  - Леша даже ходил за ним на египетский базар, - добавила я.

  В результате оказалось, что Катя заказывала не рахат-лукум, а пахлаву. Ей очень понравилась пахлава, когда они были в Стамбуле.

  Ох уж эта Аришка! Все-то она перепутала.

  Но рахат-лукум тоже пошел.