— Помнишь, ты сказал, давно, еще в детстве, что я похожа на деда? Что во мне течет кровь Огневых… Наверное, ты тогда впервые ошибся. Я не хочу быть похожей ни на кого из твоей семьи.

Василиса думала, что после такого признания отец разозлится. Возможно, даже ударит ее, даст пощечину и до хруста вцепится в запястья. Она, черт возьми, была готова к этому. Какая-то ее часть даже отчаянно хотела крови и ярости, бешеного адреналина. Но Нортон все продолжал разглядывать ее, словно только вчера узнал о наличии дочери.

— Поэтому сейчас тебе придется меня отпустить, хочешь ты этого или нет. Можешь постараться запугать меня, шантажировать или еще как-то… — Василиса осеклась, так как отец странно усмехнулся, — все это неважно.

— Мы с Лиссой помирились.

Тихий вздох потонул в груди, так и не сорвавшись с губ. Во снах она слишком часто слышала подобные слова, чтобы удивиться им.

— Рада за вас.

— Разве это не возможность начать нам все сначала? Всем нам?

Василиса вцепилась в край стола, так как голова пошла кругом. Ей вспомнилась детская комната, мамин смех по утрам, запах корицы… все то, что можно вечно перебирать, словно жемчужины. Девушка закрыла глаза, откинувшись на спинку. Все это, как бы ценно не было, остается прошлым, а ей нужно будущее.

— Я хочу свою семью, — она сама не заметила, как мысли стали словами. — Прости. Прости за то, что я собираюсь сделать. И ты прав, нам действительно стоит начать все сначала. И вам, и мне.

— Ты думаешь он того стоит? — отец очень внимательно смотрел на нее, будто каждое ее слово могло повлиять на что-то.

Василиса закрыла глаза. Стоит ли?

— Да.

Нортон усмехнулся ее ответу, словно старой шутке, которая давно забылась, но от этого не сделалась менее смешной.

— Знаешь, в юности я тоже готов был бросить все ради Лиссы, — Василиса замерла, до этого отец никогда не делился воспоминаниями, особенно такими личными. — Тогда был вечер, солнце светило нам прямо в лицо, а я молился, чтобы уже завтра мы бежали с ней вместе, куда глядят глаза. Прочь от матушки, от обязательств, от всего… но она отказала мне, — взгляд Нортона затуманился. — Иди, Василис… Иди и делай то, что собиралась. Или не делай, но пойми, чтобы ты сейчас не решила, это останется с тобой на всю жизнь. Пройдет время, и ты поймешь, правильно ли поступила, но изменить что-то ты сможешь лишь сейчас.

ЧарДольская неуверенно поднялась. Ей казалось, что где-то тут прячется подвох, засада… сейчас отец передумает, схватит ее и вновь заставит поступить, как считает нужным. Но Нортон продолжал сидеть, только лицо его все больше хмурилось и на нем прорезались морщинки, которых Василиса раньше не замечала… Она вдруг поняла, что совсем не знает ни отца, ни матери и смутно представляет, о чем те думают и чем живут.

— Так ты отпускаешь меня?

— Да. Но если ты передумаешь или Драгоций окажется умнее вас обоих, — тут отец снова усмехнулся, — то возвращайся. У меня есть, что предложить тебе.

Василиса наклонила голову. Секунду ей казалось, что она знает, о чем речь. И от этого во рту становилось сухо, а пальцы, наоборот, леденели.

— И что же?

— То, что тебе причитается, — Нортон вдруг подался вперед и накрыл ее руки своими, легонько сжав пальца, — так что есть над чем подумать. А теперь ступай. И помни о моих словах, выбрать ты сможешь лишь сейчас, а потом тебе только и останется, что раз за разом вспоминать этот день…

Василиса осторожно освободила руку, все еще теплую от чужого прикосновения. Кажется, она начинала понимать, что хотел сказать ей отец… и от этого становилось куда страшнее.

========== Глава 59. Фэш ==========

Драгоций проснулся от чьего-то настойчивого потряхивания. Сон еще не окончательно отпустил его, и вся комната плыла в полудреме. Кошмар? Они в последнее время навещают его, но утром испаряются, оставляя лишь испарину на лбу.

— Фэ-э-эш, — голос сестры заставил его вздрогнуть, — вставай.

— Захарра? — Драгоций приподнялся на локтях, — какой час? Что ты тут…

— Тш-ш-ш, — девушка почти забралась на него. В темноте ее глаза казались черными, но даже так Фэш заметил их ехидный прищур. — До утра еще далеко. Вставай. И одевайся.

И прежде, чем он успел мягко выставить за дверь, эта бестия продолжила:

— К тебе кое-кто приехал. Кое-кто важный.

Только бы не Рок, было первой мыслью Драгоция, а вторую он погнал от себя прочь, пока та не успела пустить корни. Все происходящее начинало напоминать один из недавних кошмаров. Там Драгоция тоже манил ее призрак, но потом сон обрывался, а Фэш просыпался один, в холодной постели.

— И не смотри на меня так. Я честно не знаю, что она тут забыла… но не выставлять же твою подружку на ночь глядя, — Захарра впилась в его лицо взглядом, будто видела там нечто занимательное. — Ну у тебя и физиономия… ты будто ежа проглотил… Эй, Фэш.

Но Драгоций уже не слушал ее. Он рывком поднялся с кровати, изо всех сил сдерживая желание схватить сестру за шкирку и пару раз нещадно встряхнуть. Ну кто… кто тянул его за язык и заставлял исповедоваться вечером? Знал же, знал, что это не приведет ни к чему хорошему. Но с другой стороны… Фэш понимал, что просто сбежал от Огневой и рано или поздно она бы настигла его. Пожалуй, так будет правильно. И честно по отношению к ней — попрощаться, глядя в глаза.

— Сиди тут и не показывайся, — он злобно глянул на притихшую Захарру, — но позже мы все обсудим.

Девушка задрала нос, словно обиделась, но, кажется, ей стало стыдно. Во всяком случае, Фэш очень хотел верить в это.

На лестнице Драгоций чуть затормозил. Как он не бился с собой, но времени прошло слишком мало и от мысли, что Огнева ждет его там, внизу, перехватывало дыхание. Что будет, когда он увидит ее, Фэш старался даже не думать.

Он еще не увидел Василису, но кожей ощутил ее присутствие.

— Тут стало уютнее, — ему казалось, что голос у нее будто бы стал другим… или нет, — но пыли осталось столько же.

Василиса откинулась на спинку дивана и улыбнулась ему, словно они расстались только вчера. Оставалось лишь сесть с ней рядом и будь, что будет. Фэш уже устал бежать сам, не зная куда и к кому.

Свет путается у нее в волосах и оттого они кажутся медными. У девушки краснеют щеки, а в глазах пляшет пламя. Фэш почти жалеет, что они расстанутся врагами…

— Визитку, — Василиса протягивает руку, — мне же нужно знать, кому звонить. Так дай визитку.

Драгоций молча протягивает карточку и понимает, эту девушку он запомнит надолго. Но чего еще ждать от одной из Огневых…

— Не ожидал тебя встретить, — Фэш просто не знал, как еще начать разговор. Что она хочет услышать? Извинения… Сожаления… Надежду? — Будто я все еще сплю, а ты снишься мне. Знаешь, я бы совсем не удивился, Огнева, явись ты мне в каком-нибудь кошмаре.

Драгоций не стал бы признаваться, что такое уже случалось.

— Ты не спишь. А я не кошмар, чтобы пропасть с рассветом.

— Когда-то такую подвеску носила моя мама, — чеканит Василиса каждое слово, а Фэш лишь усмехается. — А потом в сердцах избавилась от нее, утопила прямо во время отдыха…

Сегодня она едет на встречу с Астрагором, и Драгоцию почти жаль эту гордую девочку, стремящуюся выслужиться перед идиотами-родственниками. Но потом Василиса вскидывает подбородок и улыбается так, будто добилась всего на свете… маленькая, глупая девочка, которая так и не выучила правила.

Василиса все никак не отпускала край подушки, перебирая его в руках. Нервничает. Фэш чувствовал, что она хочет заговорить, но все не решается.

— Я виноват, что ушел тогда, не попрощавшись, — кажется, это хотят услышать все женщины: когда мужчина признает свою вину. Возможно, это избавит Василису от мучений, и она прекратит сидеть, как на углях. — Правда, виноват. Надо было дождаться тебя.