— Ты ее балуешь сверх всякой меры, Лисса. И в итоге вырастишь капризную разнузданную девицу, — дождавшись, когда Василиса скроется, начал страдать Нортон. В последнее время он слишком часто лез в их с дочерью отношения.
— Ее должен хоть кто-то любить и баловать в семье! Ты посмотри, твои двойняшки изводят ее, а эта карга во всем им потакает, Нортон. Наша девочка, — Лисса укоризненно посмотрела на мужа, как будто стараясь отпечатать эти слова у него на лбу, — наша девочка заслуживает лучшего.
— Она сама часто лезет на рожон. И ты только посмотри… начала врать, — мужчина подошел к жене и приподнял ей лицо, заглядывая в глаза, — Лисса, если бы ты любила «моих двойняшек» хоть в половину также сильно, как «нашу девочку», то все были бы куда счастливее.
— Я люблю их, Нортон. Как могу, — женщина чуть вздрогнула в его руках, — поверь, куда сильнее, чем любая другая на моем месте. Я просто… просто Василиса так похожа на меня.
— Знаю, — Огнев мягко привлек в себе жену, уткнувшись губами ей в волосы, — поэтому я и хочу, чтобы она выросла такой же сильной и… а ты вечно идешь у нее на поводу.
Женщина грустно улыбнулась. Да, в этих словах была правда. Но как мать могла любить своего единственного ребенка меньше? Она и так не додавала ей времени, теплоты и заботы, а как она может не додавать еще и любви.
— У нас с тобой прекрасные дети, верно? — спросила Лисса, — мне кажется… мне кажется, они вырастут чудесными людьми и будут счастливы.
Нортон очень внимательно слушал ее, словно ждал еще чего-то.
— Надеюсь, все так и будет.
— А как же иначе? Мы же не дадим их в обиду… никому не дадим. Я хочу, чтобы каждый из них сам выбрал то, что ему нужно. И не ошибся.
Огнев посмотрел на нее без прежней прохлады. Его глаза мягко мерцали фисташковым блеском, а лицо разгладилось и смягчилось.
— Ты права… Ты права, Лисса. Все так и будет.
В этот миг женщина почувствовала, что можно рассказать о предложении Астрагора. О новой работе и о той плате, что ей надо будет отдать. Но потом Нортон так нежно привлек ее к себе, что она решила отложить этот неприятный разговор. Впереди у них еще бесконечное число дней — успеется.
В ее кровати уже сопела Василиса в обнимку с плюшевым огнежаром. Девочка чуть вздрогнула, когда мама легла рядом, подтолкнув одеяло. Лисса какое-то время молча наблюдала за дочкой, а потом шепнула ей:
— Ты будешь самой счастливой, принцесса. Самой-самой.
Наверное, в тот вечер пошли первые трещины, расколовшие их семью. И наверное, Лисса ЧарДольская могла остановить их просто загляни она в спальню к двум другим своим детям, также ждавшим ее полночи и отчаянно всучивающихся в каждый шорох. Вот только женщина никогда не считала их «своими» до конца.
— Иногда я думаю, что была не самой лучшей матерью, — неожиданно даже для себя сказала Лисса. — Или вообще ею не была.
Нортон косо глянул на нее. Видимо, ему не нравились все эти разговоры, ворошащие прошлое, но ЧарДольской действительно было важно знать правду, поэтому он собрал нервы в кулак и ответил:
— Им было плохо без тебя, Лисса. Наверное, это единственное, что тебе нужно знать…
— Может быть… — женщина глубоко вздохнула, будто в комнате стало душно, — может быть еще не поздно все исправить… мы ведь были не такой уж плохой семьей, Нортон.
Лисса посмотрела на мужчину, хотя это было сложно. На секунду ей показалось, что не было этих лет разлуки, ссор и холодного одиночества… что он все тот же Норт, волнующийся, когда она не звонит после работы.
— Ты за этим приехала? За этим решила помочь?
— Нет… то есть, — Лисса закрыла глаза, собираясь с мыслями, — я просто устала быть одна. Я чувствую, что все это время мы могли бы быть счастливы, Норт. Могли бы провести его вместе, рядом, с семьей… а вместо этого мы прячемся за старыми обидами, которые уже давно пора оставить в прошлом. Мы потратили столько лет ни на что… столько счастливых лет. Ты никогда не думал о них?
Огнев не смог скрыть удивления, и его светлые брови чуть сдвинулись, но мужчина больше никак не выдал себя. Лисса почувствовала, будто с нее содрали кожу и вскрыли все нарывы разом. Но ЧарДольская ни капли не жалела о своих словах, если время чему и научило ее, то это не терять момент.
— Я хотел съездить к Мираклу… у нас есть пара нерешенных вопросов. Ты еще не собираешься покидать нас?
— Меня волнует отъезд Василисы… как бы они с Драгоцием не натворили дел, — Лисса дотронулась до волос, — нет, я еще немного попользуюсь твоим гостеприимством.
— Дочери, — Нортон вымученно вздохнул, — с ними вечно столько проблем… а этот мальчишка еще и любимец Астрагора. Я дал ему понять, что Василису не должны касаться его разборки с племянником. Он ее не тронет.
ЧарДольская нахмурилась.
— А — его? Норт… этот парень помог нам. И он любит Василису.
Огнев оставил ее вопрос без ответа, но так поджал губы, что стало ясно — на Драгоция ему плевать. Мужчина остановился в дверях и вдруг резко обернулся. Секунду он смотрел на Лиссу, будто в первый раз видел ее.
— Не уходи сегодня никуда, — тихо попросил он, — а еще лучше поехали со мной.
— Нортон… что это с тобой? Ты же не веришь во все это…
— Не знаю. Просто дождись меня тут, — мужчина поморщился, словно, ему самому было неловко от своих слов.
— Хорошо, у меня не было никаких планов.
Огнев сухо кивнул, а потом чуть приоткрыл рот. Наверное, ему хотелось что-то сказать. Что-то важное.
— Лисса… когда все закончится, — он наклонил голову, — когда все закончится, давай вернемся к этому разговору.
А потом дверь за ним хлопнула, и Лисса ЧарДольская осталась один на один с тишиной в квартире. А за окном стелилась беспроглядная ночь.
========== Глава 47. Фэш ==========
Они неслись по шоссе на скорости не меньше сотки. В салоне гремела музыка настолько резвая, что хотелось отбивать ритм, прямо той ногой, что лежала на педали. Вокруг не было ни души — только столбы фонарей и гладкое полотно асфальта.
— Ты знаешь, куда мы едем?! — прокричала Василиса, стремясь заглушить орущие динамики.
— Да, — Драгоций послал ей кривую усмешку, — мы едем к океану. Как ты и хотела.
Василиса издала какой-то радостный звук, похожий на крик чайки. Фэш подумал, что эту ночь они запомнят надолго… он прибавил громкости, и, кажется, весь мир потонул в шуме мотора, стуке барабанов и расстилающейся дали впереди. Драгоций подумал, что если у свободы есть вкус, то он точно отдают бензином и солью.
Астроград быстро перешел в низкий пригород с редкими коттеджами, провожавшими их одинокими горящими окнами. А потом ушли и они, осталась только приближающееся черное полотно. Оно вырисовывалось все ближе и ближе — вот уже виднелся остов маяка и полоска серого гравия. Фэш свернул в сторону обледенелого причала.
На губах сразу стало солоно.
Фары осветили часть бетонной дороги, выхватив ее у темноты. Драгоций заглушил мотор, и какое-то время они сидели в полной тишине, словно остались одни в целом мире.
— Ну что, прогуляемся? — улыбнулся он, первым выходя из машины.
Отсюда был слышен плеск волн, и казалось, они вот-вот намочат ботинки — хотя до берега было не меньше трех метров. Фэш пошел по причалу, уходящему куда-то в кромешную темноту. Под ногами хрустел снежный наст.
— Тут жутко… и тихо, — сзади раздались шаги Василисы, похожие на маленькие взрывы, — как думаешь, мы тут одни?
— Что? Испугалась, Огнева? — Фэш усмехнулся. Ему самому было на удивление спокойно, будто они прогуливались во внутреннем дворике.
— Жди еще! Я просто… эй, куда ты так спешишь.
Она догнала его и пошла так близко, что он чувствовал затылком каждый шаг. Вдруг что-то ударилось о причал с глухим звоном. Огнева чуть не запрыгнула на него, как мартышка. Фэш только и успел удержать ее, пока эта дуреха не полетела в холодную воду.
