ЧарДольская открыла рот. Фэш тут же весь подобрался, будто готовясь к обстрелу.

— Расслабься, я не собираюсь впадать в истерику. К тому же, ты… действительно сказал правду… часть правды. Знаешь что, давай просто забудем о них всех хоть ненадолго. Уедем куда-нибудь, хотя бы на этот вечер. В такое место, где нас никто не будет искать.

Фэш допил свой кофе, вытер салфеткой губы и выглянул за окно. Серое небо, черный снег и грязные бока машин — мрачно ответили ему.

— Давай, Огнева. Только все разговоры о своей семейке оставь здесь, в этом месте. Поверь, они прекрасно подходят друг другу, — Драгоций ловко подцепил с ее тарелки половину хот-дога.

Василиса вымученно усмехнулась, наблюдая за ним.

— И спасибо тебе, — Фэш удивленно уставился на нее, — ты прекрасно знаешь за что, Драгоций. Не притворяйся. Спасибо.

Василиса крепко сжала его руку, лежащую на замызганном столе, а потом уткнулась в плечо. Фэш чуть опустился, чтобы ей было удобнее и глубоко вздохнул. Девушка прижалась к серому свитеру, чувствуя, будто перенеслась в другой мир. Тут было тепло, пахло ландышем, а под щекой размеренно билось что-то тяжелое и спокойное. Ей вдруг отчаянно захотелось почувствовать себя девчонкой и спросить какую-нибудь глупость

— Фэш… а что тебе во мне нравится? Ну… больше всего.

Драгоций то ли хмыкнул, то ли вздохнул где-то сверху.

— Отвечай, давай. Или следующий вопрос будет еще хуже.

— У тебя классные ступни. Я в них влюбился, Огнева, так что береги ноги.

— Еще вспомни, как я тебя ими побила утром. Ты тогда их рассмотрел?

Драгоций, кажется, чуть не задохнулся от возмущения.

— Ты? Меня? Да я поддавался… и вообще ты чуть с кровати не грохнулась, дуреха.

Василиса тихо рассмеялась, а потом резко отстранилась от Драгоция. Ей пришла в голову одна мысль и держать ее в себе было все равно что, перекидывать в ладонях раскаленный уголь.

— Я знаю, что надо сделать с ключом. А потом знаю, что надо сделать с нами.

========== Глава 46. Лисса ==========

В Черноводе ей отчего-то было спокойно. Лисса ходила по комнатам и везде ее встречали призраки прошлого. На том диване Дейла и Василиса вечно играли в куклы, строя замки из подушек и покрывал. Получались целые царства из бежевых, голубых и алых шатров, где жили принцессы и никогда не выпадал снег… А там раньше стояла ваза, которую Норт случайно разбил. Ох, сильно же тогда ему досталось от отца…

Лисса подошла к стене с абстракцией какого-то известного художника — а в ее голове там до сих пор висели детские каракули, достающиеся ей на каждый праздник: день матери, дни рождения, сочельники и просто так. ЧарДольская могла припомнить каждый рисунок: полосатого тигра, пирата, огнежара, белую фею у водопада… их было так много.

Не верится, что все это было с ней. В ее жизни. Что раньше ее ждали и встречали радостным писком. Стало так грустно, будто ты пытаешься вспомнить вчерашний сон, а он ускользает от тебя, стирая последние воспоминания — и единственное, что остается, приятное тепло в груди.

— Это одна из последних работ Примаро Драгоция, слышала о таком? Он рисует весьма эксцентричные полотна, но всегда безошибочно передает суть, — Огнев встал так близко, что Лисса почувствовала свежесть его парфюма. — Здесь он изобразил вечное время, складывающееся из секунд. Силу предназначения. То, что должно произойти — наступит, как бы мы не противились.

ЧарДольская прищурилась, рассматривая странный меч без рукояти.

— И ты веришь в это?

— Нет, я не верю в судьбу, как и в удачу… и во все, где замешен человеческий фактор, будь это даже прогнозом погоды.

Нортон усмехнулся, хотя ничего смешного сказано им не было.

— Тут раньше были работы других художников. Помнишь? Хотя бы одну, — Лисса прекрасно знала, что кроме отчетов о продажах и цифрах в балансе ее муж не помнит ничего.

— Тут раньше многое было другим, Лисса. Но те времена прошли…

ЧарДольская вдруг вспомнила разговор с Василисой, где ее потянуло на откровения. На откровения о «тех самых временах», которые прошли.

Когда она пришла, дети уже спали. Лисса знала, что завтра им рано вставать, а значит, ни о каких послаблениях режима речи быть не может. В прихожей женщина как можно тише разделась, убрала перчатки и шарф. В комнате горел тусклый свет, и длинные тени гуляли вокруг.

— Мама? — очень тихо позвали ее из гостиной, — мама… ты пришла.

Сонная Василиса в одной пижаме выбежала к ней, стуча пятками по каменному полу. Кажется, Нортон опять не проследил за ними, или же это няня не отвела их в кровать. Завтра надо будет разобраться, почему ее ребенок босой бегает по спящему дому.

— Принцесса… как же я могла не прийти, — Лисса аккуратно подхватила девчонку, чтобы та не простыла, — а вот что ты тут делаешь?

На самом деле в последнее время женщина слишком часто задерживалась на работе допоздна. А еще это предложение от Астрагора… и должность главного редактора, стоящая на кону. Лисса так и не придумала, как лучше поговорить с Нортоном обо всем этом… конечно, муж ее поддержит, он сам говорил, что ей пора уходить из-под опеки Нерейвы.

— Мам, ты такая холодная, — Василиса легонько дотронулась до щеки Лиссы, — а я просто совсем-совсем не хочу спать. Честно.

— Дейла и Норт опять не взяли тебя в игру, — устало спросила женщина.

Все эти склоки между детьми начинали напрягать ее. Старшие дети Нортона были славными, и Лисса правда старалась любить их также сильно, как и свою принцессу, но в них было слишком много от Ниры. А они как будто чувствовали ее отношение и отдалялись все дальше.

Василиса угрюмо притихла у нее на руках.

— Пойдем, пока папа нас не увидел. А то кто-то завтра останется без сладостей.

— Мам, я уже без сладостей… тетя Азалия сказала, что у меня желтеют зубы.

— Ну-ка, скажи «и-и-и», — Лисса придирчиво осмотрела беленькие зубки дочери, — тетя Азалия просто… пошутила. Я сама поговорю с ней.

Василиса расплылась в довольной улыбке. Конечно, Лисса понимала, что слишком балует дочь и часто потакает ее капризам, но ничего не могла с собой поделать. Это был ее первенец, ее принцесса, ее… копия. И никто в этом доме не смел обижать ее. Ни няня, ни дети Ниры, ни даже Нортон.

— Так-так, эта лисица опять привирает? — к ним как раз вышел последний. Мужчина был в домашнем халате и явно собирался идти отдыхать. — Ты не позвонила, как отъехала. Хотя мы договаривались.

— Я закрутилась… и вообще под таким контролем я чувствую себя какой-то мишенью.

— Лисса…

— Норт, давай не при детях, — Василиса как раз навострила уши, хотя старалась притвориться, что пуговица на пиджаке увлекает ее куда сильнее разговора родителей, — так что там она натворила?

— Изваляла вещи сестры в муке, — мужчина усмехнулся глазами.

— Она первая… — Василисе вздрогнула на руках мамы, видимо, чувствуя себя под полной защитой и не боясь перечить отцу.

Маленькая, смелая принцесса. Лисса подумала, что встанет на сторону дочери вне зависимости от ситуации.

— Помолчи. Я знаю, что Дейла назвала тебя «фейрой», но мы же уже говорили, что на слова нельзя бросаться с кулаками.

Женщина теснее прижала к себе Василису. Внутри все покрылось льдистой коркой от мысли, что ее девочку обижают в ее же доме, пока Лиссы нет рядом. И никто: ни муж, ни няня — не пытаются пресечь это. Конечно, малышке приходится обороняться самой.

— А Дейлу наказали? — тихо спросила Лисса, — или обзывать родную сестру считается нормальным? Азалия лишила ее сладкого или отвела в угол… что-то я сомневаюсь, Нортон.

Мужчина гневно прищурился и так посмотрел на притихшую дочь, будто хотел за шкирку стащить ее с материнских рук. Бедная девочка… как же ей тут тяжело приходится без нее.

— Сегодня ты поспишь со мной, принцесса. А завтра мы обсудим эту ситуацию уже с Дейлой и Азалией… я не потерплю, чтобы мо… — тут женщина слегка замялась, — чтобы мои дочери ссорились по пустякам.