Елена забыла про гостя и растянула губы в хищном, довольном оскале. Осталось подождать совсем немного и Нортон сам приползет к ее ногам. А там она уже подумает, как развлечь себя.

========== Глава 45. Василиса ==========

Он сердился на нее. Василиса поняла это сразу, как она вышли за порог квартиры. Фэш засунул руки в карманы пальто и смотрел сычом.

— Знаешь, о чем мы говорили с папой?

Драгоций вымученно вздохнул, показывая, как его все достало. Василиса принялась рассказывать.

— Может дашь ему позавтракать, пап, — ее отец с самого утра хотел испортить всем настроение, ничего нового, — и где мама? Она что, уже не выдержала и сбежала…

Нортон мрачно посмотрел на дочь.

— Лучше ты скажи, за какие хорошие дела, притащила в мой дом Драгоция.

ЧарДольская честно не хотела начинать разговор в таком тоне, но это небрежное «мой» почему-то разозлило ее.

— Потому что этот Драгоций заботится о твоей семье больше, чем ты! Знаешь, кто вытащил Дейлу… ах, прости… ты ведь даже не знаешь, где была твоя дочь.

— О чем ты? — Огнев прищурил свои глаза, похожие на пару фисташек.

— Да так, не бери в голову… тебе же не…

Василиса не договорила, так как отец неприятно дернул ее, утаскивая за пару колонн. Нортон нахмурился, словно размышляя, как у него и красавицы-Лиссы могло получиться такое.

— Скажи, пап, — тихо спросила девушка, — ты хоть кого-то из нас любишь? Хоть капельку?

— Хватит, — голос отца отливал сталью, — ты сама прекрасно все знаешь. Я не собираюсь потакать твоим капризам.

— Капризам?

— Да, капризам, Василис… вы уже достаточно взрослые, чтобы самим отвечать за свои поступки и не, — тут Нортон особенно понизил голос, — перекладывать ответственность на других.

ЧарДольская сложила руки на груди. В ней вдруг все замерзло. Вся та накипающая спесь, что теплилась в груди, превратилась в свалившуюся кашу.

— А как называется это? — девушка достала из кармана маленький черный кинжал, — разве это — не перекладывание ответственности, папа? Ты отдал мне эту вещь, даже не потрудившись объяснить, что она значит… если бы я знала, тогда бы все было по-другому.

Нортон усмехнулся и чуть отстранился от дочери. Он мягко взял у нее из рук кинжал и погладил его по холодному острию. Василиса осознала, что наблюдает за отцом почти с ревностью. Черт, как надо отбить голову, чтобы ревновать к металлу? И как надо трогать металл, чтобы заставить ревновать родную дочь?

— Ты уже разгадала его секрет?

— Допустим.

— Василис, — отец вернул ей кинжал и вздохнул, будто собирался окунаться в воду, — я отдал его Лиссе. Это был обмен: она возвращает мне пакет акций через тебя, а я — часть ключа. Но то, что она решила оставить его у тебя… Знаешь, пожалуй я даже рад.

Ей тут же вспомнился подвал, Лешка и тот гнилостный запах плесени, пробирающий до горла… Неужто мама догадывалась обо всем и с легкой руки сама одобрила подобное?

Наверное, за столько лет ЧарДольская должна была разучиться удивляться любым поступкам семьи. Разучиться осуждать их, разучиться жалеть себя и просто принимать то, что ее родители в какой-то степени конченные люди. Но каждый раз она по-новому доходила до этого. И каждый раз это вызывало в ней лишь одно желание — бросить все и бежать.

— Я долго думал над тем, как все сложилось… девочка, у которой не стало ни семьи, ни защиты завладела самым ценным сокровищем. Наверное, это был знак. Знак для всех нас… скажи, вторая половина же тоже у вас? Я более чем уверен, ты именно за этим притащила сюда Драгоция.

Василиса чуть размяла липкие ладони. Она уже тогда поняла, что надо делать.

— Ну и я сказала, что теперь это наше дело. Сказала, что ключ не попадет в руки Астрагора, но и ему он не достанется… это ведь правильно, как считаешь? — Василиса перевала дыхание и уставилась на Драгоция.

Они уже затормозили на какой-то заправке с неоновыми вывесками. Вокруг ездили машины и несло бензином. Черный, грязный снег сбивался по краям обочины похожий на кротовые тоннели, а внутри забегаловки мерцал тусклый свет, блестели маслом столы. И вообще все выглядело так, будто завтра они собирались закрываться.

Фэш вертел в руках пластиковый стаканчик с дрянным кофе из автомата. Он то и дело морщился, отпивая слишком горячий напиток.

— Я считаю, что если мы возьмем здесь поесть, то непременно пожалеем. Но черт с ним, давай рискнем…

— Драгоций. Я серьезно.

— Я тоже. Ты будешь хот-дог или пиццу? Учти, пицца тут с грибами.

Василиса откинулась на потрепанный диванчик и сдула с лица прядь. Только Фэш умел так, одним словом сделать ее чуточку счастливее и напомнить, что не все так уж и плохо. Наверное, завтра будет даже лучше.

Официантка за стойкой уже пару раз обглодала Драгоция взглядом и с каждым разом все более настойчиво. ЧарДольская знала, что сейчас есть заботы поважнее, но все равно хмурилась.

— Давай два хот-дога, но без горчицы… и еще пиццу. Да, и кофе.

Фэш насмешливо окинул ее взглядом, будто ища пару карманов, куда это все можно засунуть.

— Что? Я не ела со вчерашнего дня. Иди уже, пока я не придумала еще чего, — Драгоций изобразил гримасу ужаса, — и… Фэш, та девушка очень милая, правда.

— Да что ты? Пойду, гляну поближе.

Василиса проводила Драгоция взглядом, не переставая улыбаться, а потом задумалась и влезла рукавом прямо во что-то жирное. Черт. Она успела совсем забыть, где находится. Пришлось кое-как оттирать грязь влажными салфетками, пока Фэш мялся за стойкой. Интересно, и чего он так долго выбирает там и почему эта девица все говорит и говорит ему что-то?

— Вот, — наконец перед ней опустилась пластиковая тарелка, груженная жирной и горячей пищей, такой, что во рту начинала скапливаться слюна, — чего задумалась. Все еще жалеешь себя?

Драгоций показал ямочки, пытаясь, видимо, смягчить слова.

— Еще скажи, что я ною, — Василиса рывком придвинула к себе приборы, а потом отбросила их и прямо руками схватилась за кусок пиццы.

Фэш хмыкнул, но ничего не ответил. ЧарДольская яростно отгрызла четверть куска, тут же морщась. Тесто оказалось горяченным.

— Как думаешь, почему вам так много сходит с рук? Почему Дейла смогла сбежать с собственной свадьбы и скрываться дома, пока сама не решила выйти к Марку? Почему ты спокойно защитила своего отца на суде? Почему твой идиот-братец вечно путается у всех под ногами и никто до сих пор не отвесил ему хорошего пинка? — ЧарДольская перестала жевать и теперь во все глаза смотрела на Драгоция. — Да потому что Нортон как может бережет ваши шкуры. А вы… да вы просто семейка самоубийц. Вечно лезете на рожон, где только можно… черт, да на месте Огнева любой бы уже махнул на вас и пошел делать новых. Прости, Василис, но ты должна была это услышать. И понять.

Девушка все еще не могла заставить себя проглотить кусок. Ей казалось, что все горло свело, и она проведет полжизни сидя тут и давясь остывшим пепперони.

— То есть… ты хочешь сказать, что он… защищал нас?

Фэш, наверное, больше бы хотел открутить ей голову и спокойно доесть.

— Я уже все сказал, что хотел.

— А как же… как же…

— Василис. Твой отец не настолько всемогущ, чтобы исправлять все ваши косяки. Да и вы уже давно не дети, чтобы следить, что и кого вы тащите к себе в постель. Так что да, вам тоже перепало. Как и всем нам. А то, что вас не целовали перед сном в лоб и не рассказывали сказку… ну тут уже можешь предъявлять какие-то претензии, согласен.

ЧарДольской казалось, что ее мир взяли, перевернули и теперь пора учиться ходить на головах. Отец всегда казался ей неприступной глыбой, крепостью, призраком из прошлого, от которого надо бежать, пока не затянуло… А за любую теплоту, за любое доброе слово, исходящее от него, однажды придется платить. Но Фэш не стал бы ей врать, не стал бы заступаться просто так. Ведь Драгоций слишком хорошо знает, что такое жить без семьи.