— Пожалуй, самый чокнутый из всех. Знаешь, после смерти моих родителей он, кажется, немного тронулся умом и все время несет… ну ты и сама слышала.
— Мне он показался куда милее большинства твоих родственников. Хотя… нет, забудь. Ни одного Драгоция я не назову милым по своей воле.
Фэш в это время помогал ей снять куртку. Но после таких слов резко бросил свое занятие и сомкнул руки на талии девушки. Василиса замерла, как лань в капкане.
— Кто еще из Драгоциев тебе кажется милым? — его руки забрались под куртку и теперь не торопясь мяли ткань свитера.
— Я же сказала…
— Рок? Рэт? А может… — тут уже Василиса не выдержала и возмущенно взвилась.
— Твой дядя ничего такой. Правда жаль… Жаль, что с ним уже не сделаешь так.
ЧарДольская, не предупреждая, прыгнула ему на руки, повалив на диван. Пружины жалобно хрустнули под ними, а потом Фэш почти добил их, прижав Василису к бархатистым подушкам. Девушка рвано выдохнула, когда сверху устроился сам Драгоций. Его взгляд все еще оставался по хищному острым, как у голодного пса.
На секунду Василисе показалось, что она должна рассказать обо всем: о ее осеннем приезде сюда, о кладбище, о догадках Примаро… Но потом все мысли схлопнулись, трусливо забившись в самый дальний угол.
Она, наконец, отхватила кусок счастья, так зачем же самой душить его.
Руки Фэша уже пытались стянуть с нее душный свитер, цепляя и оставляя красные следы на теле. В какой-то момент кто-то из них неудачно повернулся, и они оба скатились на мохнатый ковер. Но вместо боли в голову словно залили стакан отборного виски. Все вокруг поплыло — остался только ворс ковра под щекой и жар от чужой кожи. Что-то больно ударило ей в бок, но девушка не глядя избавилась от этого, отправив куда-то в сторону дивана. Василиса издала не то рык, не то хрип, а потом ее сковал секундный холод. Свитер улетел куда-то за диван.
Больше ей холодно не было.
… Фэш встал и подал ей вещи. Василиса прижала их к груди чуть трясущимися руками: все тело еще немного ломило. Драгоций легко поцеловал ее в макушку, после чего сам стал застегивать ремень и шарить по дивану в поисках часов: они больно царапали девушке кожу, отчего Фэшу пришлось запустить ими куда подальше.
— Ты не чувствуешь, что мы делаем… — Василиса замялась, когда Драгоций глянул на нее из-под спадающих прядей.
— Боги… только не говори, что минутой назад ты думала, что скажет мой дядя или твой отец — увидь нас в окошке.
ЧарДольская прикусила губу, но ничего не ответила. Фэш устало выдохнул и плюнул на часы. Он опустился рядом с девушкой на колено, став с ней одного роста. Василиса так и сидела, завернутая в покрывало и прижимающая к груди охапку разноцветных тряпок. На секунду взгляд Драгоций зацепился за разгоряченную светлую кожу.
— Мы даем друг другу то, что забрали у нас такие, как они. Вот и все.
Как было бы просто жить — останься они тут. Их бы никто не смел упрекать, судить и шипеть за спиной… Они бы просто жили.
— Мне страшно возвращаться, — Василиса поежилась, — страшно, что скажет Норт, Дейла… страшно смотреть в глаза отцу и знать, что он знает. Понимаешь? Я знаю, об этом надо было думать прежде, чем соглашаться ехать… Фэш, что мне делать? Они же сожрут меня.
Драгоций смотрел на нее так, словно она просила объяснить, почему снег холодный, а вода мокрая. А потом просто поцеловал. И целовал, пока Василиса сама не начала цепляться за его плечи, шипеть и прижиматься теснее.
— Ты не делала ничего такого, за что тебя можно осудить. И если что, ты знаешь место, где тебе всегда будут рады.
Василиса впервые уезжала из чужого дома, чувствуя, что оставляет в нем частичку себя. И ей страсть как хотелось вернуться за ней, приезжать снова и снова…
Под диваном, забытый и утопленный в пыли, лежал черный маленький брелок в форме кинжала. Хозяйка так и не вспомнила о нем.
========== Глава 22 ==========
День суда приближался, и его невидимая хватка все крепче стискивала стены ЗолМеха. Казалось, даже тишина научилась разговаривать, и теперь от ее вездесущего шепота было не укрыться. Немой вопрос прятался в глазах каждого: как пережить завтрашний день.
Василиса старалась как можно реже выходить из кабинета. Она еще не отошла от выходных и напоминала себе человека, одна нога которого стоит в жидкой грязи, а вторую щекочет молоденькая травка.
— Это правда, что вы ушли с Драгоцием с конференции вместе? — Дейла слегка прищурилась, попытавшись скопировать взгляд отца.
Огнева сидела в кресле напротив, затянутая в узкий брючный костюм цвета бычьей крови. Ее светлые волосы казались еще белее, и ЧарДольская все не могла прекратить их разглядывать.
— Да, нас видела половина зала. Ну та, которая не заглядывала в этот момент в рот Астрагора.
— Не боишься слухов?
Василиса смерила сестру колючим взглядом, переложила пару ручек на столе и только потом ответила:
— Ты сама вроде советовала мне сблизиться с ним.
— Ты никогда не слушала меня. И никого из семьи.
Дейла говорила без осуждения, просто озвучивала мысли. Но ЧарДольской все равно стало неприятно. Сестра сама путалась с любимчиком Елены, а смотрела на нее так, словно Василиса разболтала все пароли от серверов.
— Он не такой, как Астрагор. И он не предаст меня.
Под «предаст» девушка подразумевала «продаст», но первое звучало убедительнее.
Дейла порывисто выдохнула и молча сжала ладонь ЧарДольской. Какое-то время они просто сидели, не расцепляя рук. И Огнева мучительно боролось с собой, чтобы не проронить ни звука.
— Я верю, ты знаешь, что делала и что собираешься сделать, — Дейла улыбнулась, как-то неуловимо скопировав Лиссу, — все-таки ты одна из нас.
После разговора с сестрой трещина внутри Василисы разъехалась сильнее: нехорошее предчувствие стачивало всю ее стойкость. А тот единственный, кто мог обуздать его, сидел этажом выше и был бесконечно далек от ее проблем.
Телефон завибрировал на столе — его дисплей коротко вспыхнул.
«У тебя будет завтра шанс занять правильную сторону. Не разочаруй, В.О.».
Василиса прочла сообщение с неизвестного номера. Горло словно наполнилось комьями склизкой каши, которая с глухим скрипом скатывалась вниз. Девушка нажала на кнопку вызова. Прошло семь мучительных гудков, а потом звонок прервался. Ей никто не ответил.
Больше терпеть эти стены не было сил, и Василиса решила дать себе отгул. А заодно прихватить Драгоция, после чего до ночи шататься с ним по городу, пока в мыслях не останется только разноцветная мишура, пахнущая ландышем.
По обилию черного казалось, что где-то рядом идут похороны, и вся толпа собиралась туда, но в последний момент забежала погреться в зал суда. На Василисе самой было наглухо закрытое платье из плотной ткани с длинным рукавом. Словно покажи она хоть миллиметр кожи — и в него тут же вцепятся.
— Переживаешь? — Миракл присел рядом с ней. В его руках была кожаная папка с документами, а под глазами — синие полукружья. Мужчина почти не смотрел ни на кого, только время от времени задумчиво тер подбородок.
— Все эти люди… почему тут так много людей? — ЧарДольская поочередно оглядела темные макушки Драгоциев, кучерявые — Лазаревых, и только потом нашла почти пепельные волосы Огневых.
— А как сама думаешь?
— Вряд ли они пришли понаблюдать за воссоединением нашей семьи.
— Я всегда знал, что ты самая сообразительная из всех детей Нортона, — Миракл улыбнулся так, что было не понять: шутит ли он.
— Мама все-таки решила не приезжать.
— Лисса всегда появляется в последний момент. Возможно, он просто еще не настал.
Миракл глянул на часы, а потом ушел к Елене с Нортом. Скоро все начнется. Или закончится. Тут как посмотреть. Василиса почувствовала, что в затылок ей упирается взгляд, девушка обернулась. Фэш Драгоций кивнул ей через весь зал. Нестерпимо захотелось плюнуть на всех и подойти к нему, уткнуться носом в плечо и сидеть так все время, пока не раздастся удар молотка.
