Мамонов злился на уборщицу, считал, что она виновата, залила его водой, от этого цветок мстит хозяину кабинета. Петр Петрович иногда сам баловал фикус кофе. Выливал недопитый под ствол в надежде удобрить почву.

– Как я раньше не догадался! – неожиданно воскликнул Мамонов, – под цветок нужно закладку делать! – он вылил остывший кофе в цветок.

Перед ним на диване сидел, как прокутившийся ученик, – Костя. Глаз нервно дергался, он не переставая крутил в руке паспорт. Не отрываясь глядел на Мамонова. Никто бы не узнал в нем того самого пижона, весело болтающего на дне рождении у Славы. Каким образом он попался на крючок к этому противному толстому начальнику? Как можно было так промахнуться? Он всегда злился, когда вспоминал это. Был уверен, что это подстроил Максим. Никогда ему не прощу. Поверил лучшему другу.

«Пойдем, дядьку проведаем!» Простая фраза привела его в кабинет начальника отдела по борьбе с незаконным оборотом дури. Вот тебе и дядь Петя, друг теть Лиды. Хороший оборот дают эти незаконные контроли раз в таких хоромах живет. Огромный дом с двухсторонними мраморными лестницами, спускающиеся во двор к статуям Венеры Милосской и Дорифору – копьеносцу говорили о многом. Фонтан в центре этого поместья поражал масштабом воображения и количеством струй, окружавшим золотого Самсона, точную копию Петергофа.

Когда Константин увидел эту роскошь, почувствовал себя на облаке после съемной квартиры Славика. Даже не понял каким образом Петр Петрович его к себе расположил, помнит только, как тот пригласил его уединиться в бильярдной. Незаметно вывел его на разговор, предупредив, что срок ему светит от пяти до пятнадцати за сбыт порошка по статье двести двадцать восьмой части третьей. Он знал все подробности их заработка со Славкой. Рассказал, как они сбывали студентам эту дурь. Костя – в Питере, Славик – в Краснодаре. Костя сам не понял, как пристрастился к этой заразе. Помнил только, что Петр Петрович с точностью до месяца сообщил, с какого времени Константин стал употреблять. Посмеялся, что масло и травка – это детский сад. А вот крахмал то, что нужно. Угостил чистейшим товаром, предложил высокооплачиваемую работу вместо тюрьмы. Костя сразу согласился.

– Ну что, Константин, понял на что намекаю? – улыбнулся Петр Петрович, протирая кофейную чашку салфеткой. – В цветке закладку нужно делать.

– В каком цветке? – заморгал Костя.

– В общаге в рекреациях везде стоят вот такие кадки с цветами. Привязываешь под листик, смотри, вот сюда. И все, деньги на карточку пришли. Хватит по – старинке работать. Лишний раз ментам на глаза попадаться. Народ пошел предприимчивый, каждый хочет свое урвать.

– Петр Петрович, все сделаю, не переживайте. Ну сделай так, чтобы на старом месте тоже закладка была с фуфлом. Пусть думают, что все по – старому идет. Следующие распоряжения получишь позже.

Костя кивнул головой, заискивающе посмотрел на Мамонова. Тот заметил взгляд, ухмыльнулся, открыл ящик, достал целлофановый небольшой пакетик белого порошка, бросил его Косте. Тот дрожащими руками схватил его.

– Гера прибыл из Саудовской Аравии чисто – вымытый, – засмеялся Петр Петрович. – Ладно, надоел ты мне, когда в Питер возвращаетесь?

– Сегодня вечером.

– На Максиме едете?

– Да.

– Хорошо, предупрежу, чтобы без задержек пропустили. А новый метод опробуй. Запомни, близко спрячешь, больше возьмешь! – засмеялся Петр Петрович.

– Хорошо, спасибо за Геру, – радостно произнес Костя, собираясь уходить.

– Спасибо не обойдешься. Девчонке одной нужно кое-что подбросить. Так пустячок, студентка – безмозглая, ты…

В этот момент дверь в кабинет открылась, появился высокий сутулый мужчина с платиновой проседью в волосах. Это был заместитель отдела по контролю за незаконным оборотом дури, муж министра здравоохранения – Анатолий Владимирович Непотребко. Он цепким взглядом оглядел Костю, улыбнулся Петру Петровичу:

– Извините, заняты? Зайду попозже.

– Нет, Анатолий Владимирович, для тебя всегда свободен, проходи, – он протянул руку для приветствия, – Здравствуй, отпуск закончился? Куда ездили?

– В Испанию, – вздохнул заместитель.

– Забыл, что у вас там дом, – засмеялся Мамонов. – А ты, племянничек, что стоишь, рот открыл? До свидания, до скорых встреч, – обратился он к Косте.

Молодой человек кивнул головой, быстро вышел. Анатолий Владимирович проводил его взглядом.

– Племянник? Что – то не припомню, чтобы он у тебя был.

– Двоюродной сестры сын, – соврал Петр Петрович. – Ладно, как жена поживает?

– Я по этому поводу и зашел. День рождения у Лиды решили в ресторане «Кавказ» отметить, она тебе пригласительную открытку передала. Романтичная дама моя жена, за что люблю, все по – старинке пишет от руки, чтобы энергетика передавалась из рук в руки, – гордо произнес Анатолий Владимирович.

Мамонов взял открытку, улыбнулся, положил на стол, не открывая:

– Непременно буду, передай, что рад приглашению, спасибо.

– Не забудь взять молодую жену, она ее там тоже прописала, – улыбнулся Анатолий Владимирович, показывая на конверт.

– Конечно, возьму. Она же теперь в правительстве работает, пристроил, чтобы плохие мысли в голову не лезли. Знаешь, ей там нравится. Есть куда наряды носить.

– Это самое главное для женщин! – улыбнулся Анатолий Владимирович и вдруг стал серьезным, добавил: «Ладно, про женщин позже поговорим. Слушай, я к тебе по делу. Все по тому же поводу. Процент раскрываемости в показателях очень мал, несколько раз перепроверил, нестыковка во всех цифрах. Отчет подготовлю тебе лично, сам убедишься. Кстати, мне только что звонили с переулка Кавказского. Опять говорят, что возле дома крутятся, закладку делают. Сообщили, соседи уехали в долгосрочную командировку, дома никого нет, забор подкопали так, что дырка огромная образовалась. Дождь размыл, что столб упал, под которым прятали, прямо на дом. Они переживают, обвинят их в недосмотре, пообещали следить за домом, звонить нам. Кажется, работает целая коррупционная группа в наших рядах. Отправил туда наряд, говорят никто не приезжал, – вздохнул Анатолий Владимирович. – Беспредел. Но у меня есть одна мысль, как распутать этот клубок.

Петр Петрович закурил, пустил кольцами дым, прищурившись посмотрел на своего заместителя. Очень часто лезет не в свое дело, нужно что – то предпринять насчет него. Кажется, начинает лучший друг надоедать. Вместе в юридическом, вместе в академии, вместе сослали на Кавказ, вместе однокурсницу любили. Плачет до сих пор, что я ее не сберег. Будто я виноват, что она при родах умерла. Ругает меня, что с тремя женами после нее развелся, на молодой женился, завидует видно. Как Лидка с ним живет, с таким сухарем? Хорошо, я ей помог с министерским креслом. А то бы сидела в эпидемстанции. Вон открытку надушила духами «Кристиан Диор», весь кабинет паутиной затянула. Хитрая зараза! Приду домой, моя начнет ревновать опять, кричать будет, – духами несет! Ох, уж эти бабы! Как с ними сложно.

Анатолий Владимирович продолжал рассказывать про свой план разоблачения коррупции в крае, но Мамонов его не слушал. Давно придумал свой план, который в скором времени задействует.

Саша с огромным животом протискивалась по коридору университета, осторожно теперь ходила. Все – таки шесть месяцев. Она любила другую жизнь в себе. Это такое странное чувство. Ты уже никогда не будешь один. Ходишь, дышишь, ешь и все время вдвоем. Это такое непередаваемое счастье. Радовалась, что скоро Новый год! Цифра красивая – 2020. Но мама почему – то все время причитала, ее что – то беспокоило в этих двойках. Все время рассказывала, что людей злых стало много. Но точно знала, что потопа на Земле после Ноя больше не будет никогда. Господь так обещал. Она продолжала пересказывать Библию. Говорила, когда Господь пришел после потопа к Ною в гости, тот ему такой стол накрыл, радовался встрече. И Господь пообещал, что больше никогда не нашлет потоп на людей, потому что они такие хлебосольные, добрые. В память об этом обещании подарил радугу. Теперь, когда злится на людей, гром, молнии пускает, слезы льет дождем. Радугу показывает, напоминает про свое обещание. Саша любила слушать пересказанную мамой Библию. Мечтала прочесть ее. Но так много готовилась к занятиям, засыпала в полете к подушке. Хотела экстерном сдать сессию не только зимнюю, но и летнюю. С опережением готовилась к предметам этого учебного года. Новый год 2020 ждала с нетерпением. Она знала, что он принесет ей счастье.