– Сашка, о чем ты все время думаешь? – толкала подругу Лена. – Ты идешь с нами в кино или опять нет?

– Нет, мне домой нужно, маме обещала тыкву собрать.

Славик засмеялся, обнял Лену и Сашу.

– Тыкву? Ой, насмешила! Ночью тыква превратиться в карету и умчит тебя на бал.

Саша отбросила в сторону его руку, не любила, когда к ней кто – то прикасался из парней. Какое – то странное чувство брезгливой раздражительности нападало. Саша всех мужчин считала недостойными Сергея. Про ее несчастную роковую любовь никто не знал. Саша жила не в общежитии. Она ездила в университет из пригорода. Иногда гостила у Лены в комнате между парами, если было окно. Ей не хотелось там жить. Не понимала, как можно готовиться к занятиям в таком шумном месте? Но с Леной Щегловой подружилась еще на вступительных экзаменах. С тех пор они стали подругами. Пока не появился этот ухажер Славик. Ходили теперь втроем. Их называли – «Святая Троица».

Видно было, что Лене нравятся его ухаживания. Он таскал ей красивые коробки бельгийской шоколадной клубники с записками о любви, которые туда прятал. Лена находила, смеялась, кормила конфетами Сашу. Все знали, что этот бельгийский шоколад дорого стоит. Откуда у Славика были деньги никто не знал. Одевался как все, не было дорогих часов, обуви. Но подарки дарил шикарные. Однажды принес ей золотое колечко с изумрудом. Обещал подарить такие же серьги.

Рыжеволосая зеленоглазая Лена принимала их не задумываясь. А Саша пыталась намекнуть, что деньги просто так не достаются. Как бы чего не случилось. Но Лена Щеглова ее постоянно одергивала, что завидовать нельзя, это большой грех. Саша перестала подозревать Славику в нечистых делишках. Успокаивала себе, что, наверное, подрабатывает на подарки. Тем более, Славик учился хорошо, помогал в учебе Лене.

– Не хочешь, как хочешь! – засмеялась Лена. – А мы пойдем в кино, я люблю запах попкорна, ляжем в седьмом зале на диванчике, покурим кальян. А ты собирай свою тыкву! – поцеловала подругу Лена. – Не забудь, завтра идем к Славику на день рождения.

Саша помахала друзьям рукой, побежала в сторону пригородной автостанции. Она привыкла к этому маршруту, постоянно ходила пешком. Сначала мимо театра, затем вниз по проспекту Карла Маркса мимо злополучного бывшего «Дома Мод», который давно не работал, но здание сдавалось в аренду, мрачно выглядело.

Расстояние до автостанции было не коротким. Сразу за цирком Саша подбегала к нужной маршрутке, садилась, открывала конспекты, учила микробиологию. Процессы взаимодействия между вирусами и живыми клетками ей очень нравились. Все говорили, что вирусология – наука будущего. Саша выбрала это направление в медицине. С детства увлекалась биологией, химией, микробиологией, эпидемиологией. Ее интересовало все: профилактика, лечение, борьба с инфекционными заболеваниями. Внимание уделяла способам борьбы с возбудителями инфекций. Все говорили, что вирусологи – ленивые врачи. В эпидемиологических центрах чаи гоняют от скуки. Но Саша хотела знать о вирусах больше. Ей казалось, что этой серьезной теме мало уделяется времени в университете. Общие предметы забирали большую часть времени и сил. Каждый студент приглядывал себе направление, в котором хотел бы проявить себя в будущем, как специалист.

– Конечная остановка, выходите! – грубо произнес водитель. – Читаете, глаза портите, потом в очках с толстыми линзами похоронят.

Саша вышла, поблагодарила, не стала спорить. Водитель всегда провожал ее этой фразой недовольства. Видно терпеть не мог студентов. За свою жизнь намотал столько километров с ними. Общежитие студентам из пригорода не давали в краевом центре, приходилось ездить. Утром, вечером они заполняли собой маршрутные такси. Это был целый пласт денежного эквивалента в виде молодых людей разного возраста, национальностей, родов. Саша выскочила из маршрутки, почти долетела до дома, быстро перекусив шла в огород помогать маме. Это был перерыв между занятиями. Огород простирался до самого пруда. В конце росли столетние акации, которые своими шипами не позволяли никому пробираться к воде, приходилось преодолевать это мощное препятствие.

Пятьдесят соток земли, на которой никогда не было сорняков, это нужно было умудриться сделать. Мама – Наташа жила на огороде. У нее было так чисто, будто в квартире или в доме. Летом размещено все по уму: огурцы, помидоры, перец болгарский, капуста, свекла, морковь, чеснок, а в конце арбузы и тыквы. В огороде уже виднелась задница мамы. Она сажала чеснок под зиму. Осеннее солнце светило, но не грело, пальцы рук не слушались. Плантация под чеснок была огромной. Вдалеке виднелись белесые головки огромных тыквин. Ох и вкусная из них каша зимой. Саша очень любила это оранжевое лакомство. Поэтому знала, что тыквы – ее вотчина. Она с трудом поднимала тяжеленые круглые плоды на тележку, затем отвозила их к подвалу. Это старинное сооружение, оставшееся от бабушки Любы, маминой свекрови, которую она очень хорошо помнила. Саша спускалась по ступенькам подвала осторожно, главное не упасть. А сырость и плесень, знакомые с детства запахи радовали прохладой воспоминаний, когда они с Сережей прятались от всех здесь. Играли в войну, это было их бомбоубежище. На полочках стояли банки красных помидор, зеленых огурцов, красиво просвечивалась оранжевая морковь среди всего этого изобилия и зонтики укропа. Все банки по – хозяйски расставлены.

– Кормильцы наши, зимой будем продавать, – обращалась мама – Наташа к банкам. Она спустилась в подвал, помочь дочери. – Давай, подавай мне тыквы, так быстрее будет.

Саша кивнула головой, быстро поднялась наверх, подкатила к подвалу самую большую тыкву, осторожно спустилась на несколько ступенек вниз, протянула тыкву маме:

– Ма, у меня ребенок будет, – тихо произнесла она, испугавшись своего голоса.

Мама на секунду задержала тыкву в руке, затем опустила на пол, села на нее:

– Ну что ж, там, где двое, там третьему всегда место найдется, – улыбнулась мама. – Сергей с небес помогать нам будет!

Саша не удержалась, быстро спустилась в подвал, обняла маму, зарыдала:

– Ты у меня самая лучшая на свете мама! Я очень тебя люблю. Ты – Ангел!

– Ну – ну, ты что такое говоришь? Ангел сейчас как стукнет тебя по голове этими словами, – поцеловала она дочь.

Наталья Владимировна Кадочникова была истинно – верующим человеком, постилась не только среда, пятница, а соблюдала все посты, ходила в храм на службы. Жалела об одном, что поздно пришла к Богу. Она настолько была чистым, светлым человеком, что все про нее говорили, – она святая. К тому же всем разъясняла Библию, которую читала по вечерам, помимо вечерних молитв. Такую свекровь могла выдержать действительно святая женщина. Про бабушку Любу говорили, что любого со свету сживет, наколдует и радуется. А Наташа всегда добром на зло отвечала, никогда не спорила с ней, принимала с любовью ее нападки, жалела, говорила, что каждый человек Божье создание, на него нельзя злится, даже если он убийца. Каждый за себя ответит сам. Все время повторяла, что в Библии написано, если кто скажет на человека, что он дурак, то проклянет сам себя, за это ему будет смерть. Простым языком объясняла, что было написано в Библии. Часто, когда Саша злилась по любому подростковому поводу на отца, когда пьяный домой приходил, мама всегда говорила: «Родители – самые лучшие твои друзья, про них нельзя даже плохо думать, не то что грубить. В Библии написано, если хочешь долго жить, почитай отца своего и мать и будут долгими твои годы. Это секрет долголетия!», – поднимала вверх палец мама – Наташа, разъясняя Библию.

Вдвоем они сложили весь урожай в подвал быстро, поужинали, помечтали о будущем семьи, подсчитали расходы, решили, что справятся со всеми проблемами.

– Знаешь, я буду его носить к тебе на занятия на кормление первое время. У вас же есть туалет в универе, ты там его покормишь, – предлагала мама.

– Мамочка, у Лены комната в общежитии есть, спокойно могу ходить туда кормить, у меня ключи от ее комнаты есть. Зачем туалет?