– Привет, дружок! – свистнул собаке, чтобы ее погладить, но не решился подойти. Принюхиваясь, она стала подходить сама.

– Я бы рад тебя накормить, но нечем. Прости, – виновато пожал я плечами и оглядев дворняжку в последний раз, пошел дальше.

Пронизывающий рык связал мне ноги. Волосы встали дыбом.

Когда медленно повернулся к собаке, то бросило в жар. Ее симпатичная морда превратилась в отвратительное воплощение зла.

– Ты чего? – дрожащим голосом пытался успокоить озверевшую дворнягу.

Она скалилась, готовая воткнуть в меня свою наполненную острыми зубами, челюсть. Так, нельзя чтобы она почувствовала страх, а иначе превращусь кормом для этой псины. Глаза собаки горели неестественным красным цветом. Плохой знак!

– Маркус, беги! – прозвенел в голове голос.

Я резко двинулся с места и побежал куда глаза глядят. Бушующий внутри адреналин притуплял боль в животе. Я бежал, что есть сил. Не останавливался, чтобы посмотреть назад. Я прекрасно слышал, как эта чертовщина на четырех лапах бежала за мной. Да еще с такой скоростью, с которой можно обогнать автомобиль. Бежать, бежать и еще раз бежать! Надо взобраться на что-нибудь высокое!

По дороге попалось недостроенное здание. Вот к нему я и направился. Дверь, к несчастью, была закрыта, а пытаться ее открыть не было времени. Как во сне запрыгнул в окно, которое находилось в четырех метрах от земли. Пока делал попытки полностью залезть, меня за штанину схватила бешеная псина. Лежа на животе, где должен быть подоконник, кричал от боли.

– Да что я тебе сделал?! – в истерике спрашивал ее.

Дергая ногой, чтобы она отстала, нащупал возле себя какую-то палку и стал бить ею по «волчьей» морде. Собака сильно вцепилась в штанину, раздирая ее на кусочки. Палка не помогла, а только разозлила псину еще сильнее. Кусок штанины оторвался, и собака упала с ней вниз. Быстро подняв ногу, побежал в самую глубину здания, затем стал карабкаться по шатким ступеням вверх. Темнота выкалывала глаза. Остановившись, прислушивался к звукам. Пока все тихо. Надеюсь, псина убежала. Настраивая себя на счастливый исход, почувствовал в ноге покалывание. Провел рукой и на месте оторванной штанины была влажность. Склизкая влажность. Вытащив телефон из кармана куртки, стал светить на ногу. Псина оставила большую рваную царапину, из которой текла кровь. Вот, проклятье! От дикой усталости уселся на одну из широких леек, чтобы как-то остановить кровотечение. Ну, что за невезуха?! Почему я не мог просто пойти спокойно домой?!

Сердцебиение утихло, пульс в висках уже не бил в голову, но возникла другая проблема. Я стал сильнее ощущать холод. Еще и нога заболела! Достал тетрадки из рюкзака, повыдирал листы и ими же стал вытирать кровь с ноги. М-да, плохо получается. Листы не впитывают кровь, а только размазывают по ноге. «Черт! Черт! Черт!», – яростно кинул тетрадку на пол. «Говорил же, не хочу в Бостон! Но мама же не слушает, мама хочет и надо с этим смириться!», – бубнил себе под нос, вытирая порванной штаниной кровь. И тут, сквозь свой бубнеж, услышал сзади рык, который прокрутил перед глазами всю мою жизнь.

Наверное, в тот миг на голове сотня седых волос точно появилась. Опустив взгляд, заметил железную палку возле себя и подумал, успею ли ее взять.

Рык приблизился к уху, и я с воинственным криком дернулся с места, зацепив с собой палку и телефон. Ноги несли меня вперед, прыгая через препятствия. Только благодаря фонарику в телефоне смог разобрать куда бегу. Псина бежала за мной, издавая приглушенное рычание. Я увидел лестницу, которая вела вверх и, тут же понесся к ней.

Прыгая через две ступени, упал, ударившись грудной клеткой. Псина набросилась на меня, смердя ужасным запахом из пасти. Крича, я с силой бил ее по морде телефоном и палкой. Периодически она взвывала от боли, но продолжала царапать острыми когтями, раздирая через куртку, кожу. Адская псина внезапно исчезла, словно ее оттащили от меня. Я поставил перед собой арматуру и стал светить фонариком, пытаясь хоть что-то понять. Собаки нигде не было. Прислушался, но мог только расслышать громкий стук своего сердца. Теперь у меня кинофобия. Хотел погладить собачку, называется.

Встав на ноги, поспешил спуститься. Хромая на одну ногу, крепко держал палку, не доверяя неожиданно наступившему покою.

Пройдя чуть дальше, увидел свой рюкзак. Он лежал вместе с порванными бумажками и лужей крови. Взяв все вещи, превозмогая боль, повесил рюкзак на спину, спустился на следующий этаж, потом еще ниже. Быстро идти не получалось, так как тело было в ссадинах и ушибах. Еще с ноги кровь текла, попадая в ботинок. Стены у здания отсутствовали, за исключением первого этажа. Так что можно было сорваться и переломать все кости. Только сейчас заметил, что дождь закончился, и стало еще холоднее.

Дрожа от страха, не выпускал из рук палку. Справа послышался шелест, и адреналин тотчас повернул меня по направлению странного звука. Поднимая палку для самозащиты, быстрее направился высматривать выход. Но уступив смелости, увидел возле края дома, где должны быть стены, чей-то силуэт. Неизвестный и не думал нападать. Он всего лишь стоял на самом краю недостроенного этажа.

Подходя чуть ближе, стал задевать светом фонарика ноги незнакомца и узнал черно-белые кеды. Мокрые завивающееся волосы свисали до талии. Лицо было устремлено к городу. Я не был до конца уверен.

– Лориана? – удивился я, окликнув ее хриплым голосом.

Она медленно обернулась, одарив ничего не выражающим взглядом. Ее белое лицо выделялось из темноты. Рукав бирюзового свитера был порван, ее хрупкую руку рассекала большая царапина, из которой сочилась кровь.

– Ты ранена?! – раздался мой вопрос продолжительным эхом.

Лора не спеша посмотрела на свою рану и закрыла ее другой рукой, чтобы я не видел. Она что, сражалась с той псиной?!

Переставляя ноги, словно восьмидесятилетний старик, подошел к ней. С любопытством взглянул вниз и увидел, что мы с ней где-то на третьем этаже. На мокром асфальте еле вырисовывалось черное пятно. Даже показалось, что в том пятне горели оранжевым светом угольки.

– Что теперь с той собакой?

– Уже неважно, – отрешенно ответила она и стала уходить.

– Ты куда?

– Я свое дело сделала, – изнеможденная, продолжила она идти.

– Стой! Подожди!

Лориана остановилась, но не повернулась.

– Прости меня. Извини, что выгнал тебя тогда. Я поступил, как дурак, – распинался перед ней, чтобы она не уходила.

Мое раскаяние подействовало. Лориана повернулась ко мне.

– Объясни мне. Что происходит? Что за чертовщина творится? – вопрос за вопросом лились, заполняя тишину.

Лориана чуть растянула улыбку и тут же загрустила, осматривая мой побитый вид.

– Я тебе все расскажу, но не здесь…

13

В метро я собрал все взгляды пассажиров и перешептывания насчет нашего с Лорианой вида. Лоре было наплевать на всех. Будто это нормально ходить в крови и в порванной одежде. Я таким ущербным себя еще никогда не чувствовал.

Поглядывая на Лориану, не понимал, то ли сижу с мертвецом, то ли с живой девушкой. Ее запах растворял всю тревогу и успокаивал нервы. Всю дорогу она молчала. Поскорее бы уже добраться до дома и смыть с себя всю грязь.

Когда дошла наша очередь выходить, мы с Лорианой направились к дверям. Перед самым выходом из вагона я столкнулся с мужчиной. Тот резко повернулся, перекрыв мне своим взглядом кислород. Глаза мужчины были словно два гранатовых камня. Камни, что горели кровавым светом. Губы того мужчины расплылись в страшной ухмылке. Он будто знал меня.

– Пошли, – тихо сказала Лора, потянув меня за рукав куртки. Она сурово посмотрела на этого уродливого типа.

Тот провожал нас взглядом, не отрывая от Лорианы змеиных глаз.

– Кто это был? – в испуге спросил ее, когда мы уже выходили из метро. Первый вопрос за время поездки до дома.

– Паразит,

– Что? Паразит? – сморщился я, будто почуял канализационные стоки.