Вот засада! Без труда не выловишь и рыбку из пруда. Но что важно: страдания – это часть нашего разума, наших ожиданий от мира (об этом тоже позже).

В сущности, осознанный человек понимает свои ценности, цели, желания, потребности – и свои Заморочки тоже. Те же, кто не утруждает себя самокопанием, легко принимает решения, «вызывающее внутреннее смятение, так как основываются на ложных ценностях». [24] Что это еще за «ложные ценности»?

«Основываться на ложных ценностях» – просто заумный способ сказать: «жить не своей жизнью». Звучит жестко, да? Попахивает «страданиями»? Во-во, это те самые страдания и есть.

Спроси меня кто-нибудь пару лет назад, каковы мои глубинные убеждения или ценности, я бы не задумываясь ответила: «Я верю в Бога. Семья – это очень важно. Жизнь должна быть полна счастья. Бабочки и радуги прилагаются». Ну, знаете, всю вот эту билеберду, которую полагается говорить, если хочешь казаться «хорошей девочкой»[9].

Но что же такое «глубинные убеждения»?

Перейдем сразу к делу. У каждого из нас есть набор определенных «истин», которые состоят из повторяющихся поведенческих и логических схем, сформированных нашими представлениями о себе и о мире. Все они собираются в папочку под названием «Истины о себе и мире» в течение всей нашей жизни (в основном – в детстве). Все, что с нами происходит, мы воспринимаем сквозь призму этих предрассудков, ожиданий и идей.

Впоследствии из этих истин складывается наша система глубинных убеждений. Затем эти глубинные убеждения формируют наши активные убеждения – на которых мы основываем свое поведение. И так наши активные убеждения приводят к результатам, которые в свою очередь подкрепляют наши глубинные убеждения. «Вся эта система представляет собой гигантскую двойную петлю обратной связи, каждый элемент которой одновременно включает в себя и содержится в другом». [25] А надави на меня кто посильнее да попроницательнее в минуту слабости, когда я пьяна и менее бдительна, и вытащи из меня мои реальные глубинные убеждения, вот что я бы сказала:

Глубинные убеждения – это подоплека нашего поведения, они и есть причина, по которой мы совершаем те или иные поступки, от самого хорошего до самого скверного. Если совсем упрощенно, то глубинные убеждения – это то, что мы считаем «правдой жизни». [26]

Иногда мы даже понятия не имеем, что придерживаемся определенных убеждений, пока что-нибудь их внезапно не выявит. А выявить их может любая мелочь – например, столкновение с представителем некой группы людей. Какая ваша реакция при виде бездомного человека на улице? Что испытаете в первую очередь? Сочувствие? Или ужас при мысли, что «боже, это могла бы быть я!», и попробуете помочь? Или же вы быстро рассудите дело: «Надо взять себя в руки! Нельзя так жить!»? Или (что, возможно, даже хуже) просто сделаете вид, что не заметили?

Оказывается, то, что мы думаем о других, говорит о нас самих гораздо больше, чем нам кажется – и чем мы готовы признать. В книге «Сила мгновенных решений»[10] Малкольм Гладауэлл исследует такое явление, как первое впечатление и как и откуда оно формируется. Безусловно, наше прошлое, наш личный опыт – совокупность полученного воспитания, положения в обществе, расовых предубеждений, играют роль в формировании наших первых впечатлений, но оказывается, что и наши глубинные убеждения влияют на них и во многом обуславливают наши инстинкты…

Некоторые из моих глубинных убеждений оказались довольно печальными – и я постоянно носила их в себе, не осознавая, насколько в черном свете вижу себя, свой брак и жизнь в целом, и насколько глубоко эти убеждения во мне укоренились. А ведь именно они служили мне «руководством пользователя» жизни.

1. Я никогда не буду стройной и здоровой.

2. Брак – это тюрьма.

3. Деньги всегда будут доставаться мне с трудом.

4. Карьера не должна приносить удовлетворения.

И самое главное:

5. Меня трудно любить.

Перед самой свадьбой мой отец сказал моему нынешнему мужу: «Удачи, сынок. Ее трудно любить».

Наверное, он пытался пошутить, благословить наш союз с улыбкой. Я знаю, мой отец – последний человек на земле, кто бы намеренно причинил мне боль. Но намерение не отрицает результата, и зачастую именно люди, которые любят нас больше всего, наносят нам самые глубокие раны. [27]

А еще, как говорится, в любой шутке есть доля шутки, а есть и доля правды – может быть, не вашей правды, но точно правды говорящего. Ведь зачем-то ему понадобилось это сказать.

Только в ходе своего Года Без Заморочек я осознала, как сильно слова отца на меня повлияли. Слова человека, который так сильно меня любил и так сильно контролировал, что в конец концов причинил мне вред. Наверное, ему просто не хотелось, чтобы я покидала родительское гнездо, чтобы вырастала, или выходила замуж, становилась независимой от него – хотя он постоянно твердил мне о независимости. Он сказал это, чтобы скрыть свою собственную боль. Он хотел, чтобы я нуждалась в нем.

Конечно, это моя нынешняя интерпретация, мы с отцом продолжаем работать над взаимоотношениями и по сей день. А в тот момент я приняла его слова и проворно спрятала их куда подальше – в свои глубинные убеждения. Не знаю, как мужа не отпугнула эта маленькая хвалебная речь в адрес будущей жены. А я вошла в этот брак, уверенная что будет очень непросто. Особенно раз меня трудно любить.

Вот только брак оказался совсем не сложным. По крайней мере до тех пор, пока не усугубились мои проблемы с алкоголем и принятием собственного тела. Мое тело отвратительно. Меня трудно любить. Но брак почему-то не кажется таким уж сложным. Может быть, надо как-то его усложнить… ведь меня трудно любить и мое тело отвратительно. Я должна сделать так, чтобы меня было сложно любить. Доказать, что тело мое отвратительно. Потому что это так и есть, а истине надо соответствовать.

Несколько лет назад я выступала перед небольшой аудиторией. Темой моего выступления было мое глубинное убеждение, что «брак – это тюрьма». Стоило мне разозлиться, рассердиться, моей первой реакцией были мысли: «Это тюрьма! Спасите-помогите! Я в ловушке!» Аудитория состояла в основном из мамочек с детьми, от младенцев до подростков. Шел последний месяц «Года как из жопы», так что я была на грани.

Я проделала огромную работу, чтобы разрушить это глубинное убеждение. Чтобы понять, что отношения в браке – это партнерство, а не тюрьма. Вырвавшись из-под опеки родителей, я тут же вышла замуж. У меня не было ни свободы, ни чувства безопасности, и я даже за них не боролась – потому что не знала, что они мне нужны. Естественно, оказавшись замужем, я самым естественным образом предположила, что брак – такая же тюрьма, как вся моя предыдущая жизнь.

Это свое глубинное убеждение я передала целой толпе женщин. Половина из них записывала за мной в блокноты, другая половина сверлила меня взглядом, а одна женщина играла в Candy Crush (такая всегда есть в любой аудитории). Я занервничала.

Я перевела дыхание. Как оказалась, все в этой группе единорогов находились в гармоничных отношениях, и ни одна из собравшихся дамочек заложницей себя не чувствовала… Заметано. Ладно, перейдем к воспитанию детей…

– Материнство – это тюрьма, – объявила я.

Все, даже Candy Crush, вскинули головы. Послышался шорох, а затем наступила тишина. Я попала в нерв.

– Ведь так? – продолжила я. – Разве существуют оковы более тяжкие, чем оковы материнства?