— Потрёпанным? — Роми вдруг поняла, что постоянно переспрашивает. Мозг требовал солнца и отдыха, но похоже, в ближайшее время ей светят луны и размышления. Она виновато улыбнулась. — Алэ…

— Всё понял, — он улыбнулся в ответ. — Сон и ещё раз сон. Моя кровать — твоя кровать.

— Нет, — Роми покачала головой. — Спасибо. Пойду на террасу. Луны, конечно, не солнце, но лучше, чем ничего. До рассвета всё равно долго.

Той энергии, которую она впитала за несколько часов в полутёмной комнате Алэя, не хватило бы даже на переход в другой конец Замка. Роми чувствовала слабость, а потому — злилась. Проклятые луны. Она не помнила, когда последний раз её так опустошало, и сейчас отчаянно нуждалась в солнце. Луны давали лишь свет, увлажняя кожу и чуть-чуть бодря. Даже если скинуть с себя одежду и проторчать под открытым ночным небом полный цикл, настоящей энергии в организме не прибавится.

Анализировать случившееся не получалось. Роми даже не могла вспомнить имя парня из «бара». Девчонку вроде бы звали Мира. А вот он или не представился, или ей отшибло память. Или это было сделано нарочно.

Роми вдруг осенило — странности начались уже в Плеши. Там она подумала, что он особенный, готов к переменам, сильный и способный. Такой быстро пройдёт все стадии метаморфоз и через месяц ему, как и ей, понадобится солнце Тмиора. Девчонка же слабее и будет сопротивляться до последнего, а потому проще подтереть её память, подправить биополе, психокинетический код и вернуть домой. И только сейчас Роми поняла, что было неправильно с самого начала. Таких, как эти двое, в Плеши просто не могло оказаться. А если добавить последующее появление Ллэра… Интуиция подсказывала — это далеко не всё.

Закрыть на случившееся глаза? Выкинуть из головы? Какое ей дело до очередной нелепой авантюры Ллэра?

Дело было. А из-за того, что она не может погрузиться в решение задачи прямо сейчас, вынужденная подзаряжаться от светил Тмиора, как проклятая батарейка, Роми бесилась.

Неприятно чувствовать себя зависимой. Клетка. Очень просторная, но всё равно клетка, и бывших хищников бросили в неё, предварительно вырвав зубы. Невыносимо.

Малочисленные Зрелые миры, что по Эту сторону, короткие визиты на Ту и Тмиор — вот и всё, что доступно теперь тем, кто раньше ворочал Основаниями. Только здесь, под раскалённым красным солнцем, атради чувствовали былую силу. Только этот мир мог их выносить бесконечно долго. Потому что здесь некем управлять. Не на ком паразитировать.

Забытое чувство. Забытые мысли. Роми слишком давно не была там, в Песочнице.

— Можешь не верить, но я рад, что Ллэр успел вовремя, — послышался сбоку тихий мужской голос. — Прости, что так получилось. Там, на поле… — тот самый парень из «бара», живой и невредимый, стоял на террасе и смотрел на ночное небо. — Люблю луну. А у вас их целых две. Красиво.

Если Роми ещё хоть немного колебалась, ввязываться во всё это или нет, то теперь последние крохи сомнения исчезли. Игра, которую затеял Ллэр, серьёзна, и остаться в стороне Роми не сумеет.

— Я верю, — она чуть улыбнулась, неспеша подошла к плетёному креслу, взяла с него шёлковый халатик. Короткий, едва-едва прикрывающий то, что нуждалось в прикрытии. — У нас тут… да. Можно сказать, красиво. Ты помнишь, что именно «получилось» на поле?

— Почти, — он по-прежнему не смотрел в её сторону. — А ты?

— Почти, — этот вариант подходил и для неё. Она помнила — что, не понимала — каким образом. Роми снова улыбнулась. — А здесь ты как оказался?

Она знала ответ, но хотелось послушать, что скажет он.

— Ллэр пришёл ко мне. Или за мной. Наверное, он лучше меня объяснит всё, что случилось. Я не совсем понимаю, что… там произошло. Как… Да вообще всё! Каким образом я превратился в неуправляемую кинетическую энергию, которая чуть не убила тебя и Миру.

— Психокинетическую, — машинально поправила Роми. Значит, Мира жива. Значит, Ллэр не дал ей погибнуть, приволок за собой в Тмиор, потом потащил дальше. Так? Или… Роми нахмурилась, в который раз улыбнулась. Слушать объяснения Ллэра не хотелось, но, видимо, придётся.

— Не важно. Я надеялся, ты знаешь ответ. Там в баре, внизу… Ты же что-то сделала со мной. Я бы хотел узнать, что именно.

— Как тебя зовут?

— Адан. Адан Свир, — он снова отвернулся. Повторил вопрос: — Что ты сделала?

— Ты имеешь в виду, как-то тебя изменила? — Роми встала рядом, облокотилась о парапет. — В «баре» я просто отправила тебя обратно. Туда, откуда ты в него вошёл. Прости, вышло грубо, я обычно сдержанней.

Она сама не понимала, почему так резко среагировала и даже не стала задумываться над поступком. Вытолкнула и ладно. Все ж целы. Сейчас — задумалась. Ну подумаешь, схватил! Не первый и не последний в её жизни мужик распускает руки. Но реакция была молниеносной. Будто перед ней был враг.

— Больше я ничего не делала. Не смогла бы.

— Ты веришь в совпадения? — задумчиво спросил Адан.

— Нет.

— Я тоже. И точно знаю, что до бара был совершенно нормальный. Обычный. Ничего психокинетического за мной не наблюдалось, — он сцепил руки в замок, как-то странно посмотрел на них, словно видел впервые или с ними было что-то не так. — Если не бар, то виной всему твой браслет.

— И не браслет тем более. Ты ищешь сложное объяснение, ищешь что-то, что мог бы обвинить. Но Плешь… бар, куда ты угодил, — не причина, а следствие, что ты перестал быть нормальным. Что-то в тебе изменилось до. Что-то проснулось. Раньше. Поэтому ты и оказался в Плеши. Но это вовсе не появилось из ниоткуда, — вспомнились книжки и фильмы, популярные в одном, не самом продвинутом мире. — Тебя не кусал ядовитый паук, на тебя не переворачивали чан с химикатами, не насылали проклятия. Ты просто такой родился, и рано или поздно подобное бы обязательно произошло. Если способности есть, они не будут спать вечно.

Она замолчала.

Так всегда бывало, когда Плешь затягивала новичка. Того, кто впоследствии превратится в одного из атради. Именно для этого и нужны были Смотрители: чтобы не бросать ничего не понимающего человека в омут перемен без подстраховки и чтобы по Плеши не шлялись заблудшие души. Тот, кто попал туда, самостоятельно ни за что не выберется.

Но Адан прав. Здесь крылось некое совпадение или нестыковка, только ухватить догадку за хвост не получалось.

— Понимаешь… Я ищу любое объяснение. Любое нормальное, в которое поверю. А пока, — он обернулся к ней, опираясь на локоть, — всё выглядит так, словно кто-то всё подстроил. Зачем-то. А ещё я не могу ни думать, что из-за меня могли… всё ещё могут погибнуть люди.

Роми выдержала пристальный взгляд, хотя в какой-то момент безумно захотелось отвернуться. Казалось, Адан может видеть больше, чем она. Может забраться к ней в голову, услышать, что она скрывает. Даже то, о чём она сама не подозревает.

Только казалось, конечно. Никаких реальных попыток она не чувствовала. Для подобных манипуляций рано. Не на этой стадии метаморфоз. Да и невозможно это в Тмиоре. Впрочем, как знать. Он ведь справился на поле с теми, кого она не смогла даже опознать.

— Могли. Но это была не твоя вина. И могут, если будешь относиться к этому беспечно, — она тоже опиралась на один локоть и смотрела на него: — Необходимо было подставить кого-то под удар, чтобы ты понял?

— Интересно, сколько раз надо подставить под удар тебя, чтобы выбить самоуверенность? — Адан широко улыбнулся.

Она прищурилась.

— На поле ты вёл себя глупо.

— Ты бы, конечно, на моём месте вела себя умнее. Не сомневаюсь, — подмигнул он. — Начинаю понимать Миру.

— И что же Мира? — Роми вскинула брови.

— Ты ей не нравишься, — Адан пожал плечами. — А может, она просто ревнует к Ллэру.

— А, вот, значит, как. Удачи Мире.

— И что это должно означать? — рассмеялся Адан.

— Ллэра можно ревновать только к одному человеку — к самому Ллэру.

— Голос горького опыта? — он снова уставился на ночное небо. — Не отвечай, я так… просто. Не моё дело. Расскажи лучше про ваш мир.