Теперь я точно осталась одна. В полном одиночестве среди роскоши. Среди хорошей обстановки, среди красоты и запаха денег. Черт! Бесит! Как же бесит все вокруг! Это богатство, эта роскошная жизнь и условности. Эти жертвы, на которые мы идем, чтобы сохранить статус! Зачем этот дурацкий телефон предлагает скачать какое-то новое приложение? Что еще за Инстаграм?
Черт!
Замахиваюсь и хочу разбить телефон, но тут вспоминаю одного человека, ради которого держала этот навороченный прибор чаще всего. Ник. Только из-за него я держалась в этом заведении, ждала сообщений от него, наслаждалась нашим общением, пока мы не перешли рамки дозволенного.
Теперь я и ему не нужна…
Или…
Он ясно дал понять, что я для него просто студентка. Ничто. Но сейчас в голову пришла другая мысль. Вдруг он оттолкнул меня специально, чтобы не навредить? Вдруг знал, что в университетских сценах есть камеры? Или жучки? Что обычно показывают в голливудских фильмах?
Вдруг он заботился обо мне, но наши чувства остаются взаимными? Вдруг ему сейчас тоже больно?
Пальцы на автомате находят его номер, глаза всматриваются в одно единственное слово. Ник. Недавно переименовала его так после мистера Миллера. Так звучит лучше. Ближе.
У меня есть только один шанс все прояснить. Только один…
— Я вас слушаю, — бархатный официальный тон Ника выводит меня из колеи. Слишком официальный, слишком строгий. Хуже, чем на занятиях.
— Ник…
Голос дрожит. Не могу нормально подобрать слова. Зачем я позвонила?
Для того, чтобы услышать хоть кого-то, кто поймет меня, кто сможет утешить. Хочу понять, врал ли он тогда, в аудитории по поводу наших отношений или…
Нет. Он не мог сказать правду. Я не хочу в это верить.
— Мы обо всем поговорили неделю назад.
— Знаю, но… — к горлу подступает комок, готовый вот-вот вырваться наружу. — Ник, мне очень плохо…
— Что на этот раз?
Почему у него такой холодный тон?
— Так и будешь молчать?
Что с ним происходит?
— Пожалуйста, поговори со мной…
Между нами наступает тишина. Она давит, как металлический пресс, напрягает, нагружает. Мой голос до сих пор дрожит, плечи быстро-быстро поднимаются вверх-вниз. То ли от частого дыхания, то ли от наступающих слез и от осознания, что все сказанное в нашу последнюю встречу — правда.
— Напомню, ты одинокая, никому не нужная девчонка. Твоя мать выкинула твои вещи у мусорного бака, а я перестал с тобой общаться еще неделю назад. Тебе пора свыкнуться с действительностью и перестать мне звонить.
Он бросает трубку прежде, чем мое сердце окончательно разбивается на мелкие куски. На что я надеялась, когда звонила ему? Только усугубила положение.
Черт, как я могла так унизиться? Как могла надеяться после нашего разговора?
Кидаю телефон в стену, Дорогой айфон разбивается на тысячи осколков. Плевать. На все плевать. Мне не нужна эта крутая учеба в колледже, мне не нужны гаджеты, одежда. Мне нужен он. Тот, кому не нужна я…
Я никому больше не нужна…
— Эй, хватит выть! — стучат справа. Придурки! Не понимают, что я сейчас чувствую! Черствые эгоисты! Неужели они не понимают, в каком отчаянном положении я нахожусь? Вы отвернулись от меня! Все вы отвернулись!
Беру полотенце, направляюсь в душ. Сейчас ночь, как раз никого нет. Ни очередей, ни студентов, которые будут смотреть на меня, как на сумасшедшую. Я смогу побыть в одиночестве, поплакать. Никто не будет стучать по стенке и говорить, чтобы я заткнулась, никто не будет беспокоить и спрашивать, когда же приедет мой папочка и даст лишнюю пачку купюр на карманные расходы.
Он не приедет, мама тоже. Знаменитая фамилия моего отчима здесь не пригрелась. Его не любят так же, как и меня.
Теплые струи воды катятся по моему телу. Бьют по нему, как крупный град. Наверное, оставят за собой синяки. Боже, о чем я говорю? Это же просто вода в душе, а не град на улице? Он вообще бывает в Калифорнии? Вряд ли. Он есть только в моей душе.
Ник…
Он никогда теперь не придет ко мне, не поцелует, не улыбнется милой улыбкой, контрастирующей на смуглой коже. Он никогда не утешит меня, не поддержит, не скажет, что все будет хорошо. Никогда. Он оставил меня, как и все остальные. Как мама и как отчим. Им всем лучше без меня, особенно Нику.
Я видела Ника пару раз вне занятий. Он то улыбался, то светился от счастья. Его жизнь идет дальше, а моя остановилась на том моменте, когда мы разошлись в разные стороны. Пару раз, когда я все-таки посещала занятия, я надеялась, что теми словами он отпугнул меня, чтобы не навредить нам обоим. Наши отношения были обречены заранее. Они никогда бы не переросли во что-то серьезное. Он начинающий преподаватель, а я обычная студентка, которой нужно общение.
Кто захочет общаться с такой одиночкой, как я?
Пожелал только один человек, о котором мечтала днями и ночами. И он отверг меня. Унизил. Послал чуть ли не прямым текстом. Когда маму бросал очередной бойфренд, она ела мороженное перед телевизором и смотрела «Красотку».
Но разве мне поможет этот способ?
Вместо этого я сползаю по стене в душевой кабине и плачу. Навзрыд. Потому что никто не слышит и не услышит за струями воды. Всем будет плевать на мои страдания, плевать на то, что мне сейчас боль. Плевать на мою уязвимость.
Нику тоже плевать, иначе он не отверг бы меня…
Обиднее всего из-за него. Стоит только вспомнить, каким тоном он говорил со мной, душа раскалывается еще больше. Быстрее. Мельче. От нее ничего не остается, кроме боли, рвущейся наружу вместе со слезами.
Ты одинокая, никому не нужная девчонка.
Он прав… как же он прав…
Мой взгляд цепляется за бритву. Взяла ее, чтобы привести себя в порядок, но до сих пор не осознаю, что это последнее, что я увижу сегодня…
Конец
