Вскоре после пяти часов дня американцам пришел на помощь холодный восточный ветер, и постепенно линия воздушного боя стала отходить на запад. Некоторые из аэропланов, за отсутствием бензина, принуждены были снизиться. Теперь бой шел над расположением американских войск, что несомненно составляло для Рамзая некоторое преимущество. Наш воздушный флот находился вы северном и восточном направлении от неприятельского флота. По мере того, как бой переносился на восток, наступали сумерки.

Обе стороны начали снижаться. Сотни аэропланов, вынужденных снизишься в темноте, погибли. Неприятельские летчики, оказавшиеся вынужденными снизиться в районе нашего расположения, тут же были захвачены в плен нашими солдатами или гражданами. Некоторые из летчиков попытались избегнуть этой участи и спрятаться. Так, одному из желтых летчиков, спустившихся в районе Куперстоуна удалось застрелить какого-то автомобилиста, пополнить запас бензина и снова подняться.

Воздушный бой не дали определенного результата, но вое же америкцам удалось достичь некоторых результатов. Две трети неприятельского воздушного флота были сбиты или вынуждены спустишься на американской территории. Мы потеряли в этом бою около двух тысяч машин.

Благодаря этому бою нам удалось первого апреля 1936 года перейти в решительное наступление, имея на своей стороне подавляющий перевес воздушных сил.

Нашему наступлению предшествовал сокрушительный артиллерийский огонь на всем протяжении фронта от канала Эри до Гаарлема.

После двухдневной артиллерийской подготовки наша пехота прорвала проволочные заграждения в районе Альбани, и уже первый день боя принес нам результаты. После ожесточенных рукопашных боев нам удалюсь вытеснить неприятеля из Уитерфорда и Трои.

В этих боях сказались и преимущества наших новых Рикенбекеровских танков, развивавших значительно большую скорость, чем неприятельские танки Фоксхолля.

Танки уничтожали проволочные заграждения и сметали неприятеля, пытавшегося приостановить их продвижение вперед. Эти машины, благодаря своей быстроте и подвижности, оказались решающей силой боя.

Наша пехота занимала одну линию окопов за другой. Ее наступление подготовленое танками, поддерживалось низко летящими аэропланами.

Первая неделя наступления нанесла американскими войскам большой ущерб, убыль в составе была очень велика, но достигнутые, несмотря на ожесточенное сопротивление, успехи оправдывали эту убыль. В течение недели нашем войскам удалюсь продвинуться на сорок километров, и теперь линия фронта достигла границы Нью-Йорка и Массачусетса. Ряд городков и поселений попали в наши руки.

Попытка Карахана перейти в контрнаступление на левом фланге потерпела неудачу – наши воздушные силы нанесли противнику большой урон.

Бинней и я ежедневно наблюдали за развертывающимися боями летая на разведку. Нашей базой стал теперь Альбани, находившийся отныне в силу продвижения наших частей вне досягаемости орудий неприятеля. Из Альбани я посылал свои сообщения, и наш аэроплан по-прежнему был украшен отличительными инициалами на зеленом поле. Но теперь мы не были безоружными. На нашем аэроплане спереди имелась два пулемета, а, сзади – третий пулемет, которым управлял я. В крайнем случае наш аппарат мог поднять четырех пассажиров.

15 апреля армия генерала Меллена, при помощи танков, проложила себе путь к Гринфильду в Коннектикуту, и этим закончилась стадия нашего наступления, наименованная историками „Битва в Беркшайрских горах“.

Карахан оказал на линии реки Коннектикут ожесточенное сопротивление.

Генерал Зубров, командовавший неприятельскими силами на этом участке фронта, был отстранен от должности и казнен. Отныне командование на этом участке перенял лично Карахан, перенесший свою ставку в Уорчестер.

Но американский паровой молот, приведенный в движение, невозможно было остановить. Наши силы продолжали наступать и, прорвав неприятельские линии у Коннектикута, продвинулись настолько в этот прорыв, что под огнем наших сил неприятель принужден был очистить некоторые опорные пункты.

Наш перевес в воздухе теперь был неоспорим. Денно и нощно в воздухе шли ожесточенные бои – наша воздушная разведка непрерывно корректировала работу нашей артиллерии. неприятельская артиллерия, лишенная поддержки в воздухе, стала сдавать.

И тогда наступило начало конца – отступление красных на южном участке фронта. Желтые войска, удерживавшие позиции против разрушенного острова Мангатанн на реке Гаарлем, начали отступление. На первых порах отступление проводилось планомерно и прикрывалось арьергардными боями, – но после того нашим войскам удалось переправиться через реку Гудзон и войти в соприкосновение с противником, отступление которого начало принимать характер беспорядочного бегства. Все более и более людей отбивалось от неприятельских частей и сдавалось в плен. Дороги на Гарфорт, Нью-Гафен и Фолль-Ривер были забиты беглецами. Сотни тысяч солдат неприятельской армии. пытались при помощи различных транспортных средств попасть в Бостон, прежде чем войска генерала Меллена займут фланговым движением город. Сопротивление красных войск было сломлено, и оно превратилось в бегство. Пятидесятитысячный отряд, занимавший Лонг-Исланд, сдался без сопротивления. Застрявшие на забитых дорогах и лишенные возможности продвинуться в какую бы то ни было сторону, неприятельские отряды несли отчаянные потери, подвергаясь обстрелу наших летчиков. В конце концов, они принуждены были сдаться, просигнализировав об этом при помощи больших белых плит, которыми они выложили на земле слова: „Мы сдаемся“.

Наши войска заняли Уорчестер, затем Фичбург – разгром начался.

В разгар этих сенсационных событий я получил из Бостона шифрованную радиограмму. Уайт Додж сообщал мне, что Марго Дениссон в условленный час не явилась на свидание к Скале Омаров.

Его подводная лодка крейсировала вдоль берега в течение трех ночей подряд, но Марго на условленном месте не оказалось. Уайт опасался, что произошла какая-нибудь беда, воспрепятствовавшая ей прийти на берег. Я посоветовался со Спидом, и мы приняли быстрое решение.

– Я могу спуститься недалеко от Грейстона, – предложил Бинней. – Я знаю там поблизости небольшую лужайку, расположенную в укромном месте и невидимую с дороги.

За час до рассвета мы покинули Альбани и полетели на восток.

Если этот желтый дьявол осмелится коснуться Марго, я вырву ему печенку, – кричал Спид.

Меня беспокоила не только мысль о Карахане. Я с ужасом думал о диких ордах, отступавших на север и утративших свою прежнюю дисциплину. Вне зависимости от исхода боя, будь победа или поражение белые женщины всегда были желанной добычей для войск Красного Наполеона.

Во время полета я прочистил и привел в порядок наше оружие. Мы отлично сознавали, какой мы подвергались опасности и какая нас ожидала участь, если бы мы были захвачены в плен в тылу неприятельского расположения, но игра стоила свеч. Во мне продолжало жить убеждение, что нам удастся похитить Марго из Грейстона и вместе с ней спастись бегством на аэроплане.

Пролетая над Бостоном, мы видели, что улицы забиты охваченными ужасом человеческими массами. Приближаясь к берегу, я вспомнил о том, что недалеко от него должна была стацонировать подводная лодка Доджа и мысленно разделил его опасения за судьбу любимой девушки.

За Салемом Бинней снизил аппарат, и мы полетели над столь знакомой нам дорогой.

– Она должно быть находится там, – сказал Бинней, указывая на дымок, видневшийся вдали. Менее чем через минуту мы были уже над этим пунктом.

– Вот сторожка привратника, – воскликнул я. – Но куда девался дом? – и действительно, к вящему своему удивлению я увидел под собой груду дымящихся развалин, обуглившихся стен и черные зияющие отверстия окон.

– Он скрылся, – вскричал Бинней, кружась над развалинами, некогда бывшими домом, в котором Карахан содержал в плену свою жену и английскую девушку, смелости которой мы в значительной мере были обязаны нашими успехами на фронте.