На следующее утро бой утих, и китайцы окончательно заняли город. В течении всего дня и всей ночи они шли на юг, и мы слышали, как с юга доносился грохот канонады и шум боя.

В гараже они оставили отряд из сорока человек при одном офицере. Солдаты расположились внизу, а офицер поднялся наверх и вошел в квартиру Вив. Это был какой-то китаец, – возможно, что он был японец. И нам пришлось с ним есть за мним столом.

Вивиан не переставала тосковать о Вальтере, а через три дня спустя миссис Мегеффи сообщила нам, что Вальтер вместе о остальными пленными американцами находится ка вокзале, и что китайцы заставляют их работать на починке дороги и очистке улиц.

Как раз в то мгновение, когда я собрался уйти, к нам в гараж пришли Джим Деркин, Вальтер, мистер Рассмусен, старый Бертон и еще десяток человек. Их сопровождал конвой – они получили приказ вынести всех раненых из гаража и освободить место для раненых китайцев.

В то мгновение, когда. Вивиан спустилась вниз, к дому подъехал на автомобиле китайский офицер. Вивиан увидела, что Вальтер небрит, платье его разодрано к рубашка пропиталась кровью – то была кровь одного из раненых, которых он переносил. Увидев это, Вивиан вскрикнула и бросилась к нему.

Китайский офицер схватил ее за руку и оттолкнул. Вальтер выпустил из рук носилки, которые он нес, и бросился к нему. Офицер выхватил револьвер и выстрелом в упор уложил его наповал.

Вивиан и я бросились к Вальтеру. Кровавое пятно на юго сорочке увеличилось и расплылось – теперь кровь проступила, у него на губах, и он тщетно пытался ее сглотнуть. Через несколько мгновений он вытянулся и замер.

Вивиан попыталась привести его в чувство. Увидев, что он мертв, она вскрикнула и упала на его тело. Офицер поднял ее и принудил нас месть в его автомобиль.

Мы поехали к дому Картера, где он и запер Вивиан в столовой первого этажа. Я хотел последовать за ней, но он что-то сказал своим солдатам по китайски, и те схватили меня и отвел на чердак. Там меня заперли.

Ночью я слышал, как Вивиан закричала. Снизу доносился какой-то шум, потом я услышал, как Вивиан подбежала к окну и заплакала… Затем вое затихло.

На следующий день солдаты, выпустили меня и отвели меня на кухню. Там мне пришлось чистить картофель. Потом я вышел из дому и увидел у окна Вивиан. Она плакала.

Прокравшись к окну, я заговорил с ней, и она сказала мне: – Попытайся убежать, Бобби, если тебе это удастся. Ступай к нашим и расскажи им, что сделали с Вальтером И со мной.

И я ей сказал, что пойду и расскажу обо всем губернатору, и что тогда ев придет сюда с остатками милиции и прогонит китайцев. Но в это время кто-то подошел к двери, и мне пришлось убежать.

Ночью, я выбрался из дому и прокрался к ферме Патеросона, – там я раздобыл себе мотоциклет. И с той поры я нахожусь беспрерывно в пути.

С одной из железнодорожных станций, на юге от Такомы, я дословно протелеграфировал рассказ Бобби Персона, в Чикаго, откуда это сообщение распространилось по всем газетам Америки.

Газеты вышли с фотографиями премированной красавицы, и возмущение населения было безгранично.

Спид Бинней возвратился с фронта и явился ко мне в Орегоне, как раз в Это время, когда я получил из Вашингтона предписание вторично сообщить по радио все, что мне известно.

– Эти вашингтонские умники все еще не могут взять в толк этого, – проворчал Спид. – Они воображают, что все это выдумка, так же, как и все то, что рассказывалось в свое время о немцах и их зверствах. Ваше сообщение подняло большой шум, и Вашингтон хочет переложить на вас ответственность, если окажется, что сообщение это не соответствует действительности.

Я вторично рассказал о судьбе Ламбертов, и мы стали ожидать, что радиостанция красных в Лондоне выступит с официальным опровержением.

На следующий вечер Бинней и я сидели перед громкоговорителем и приготовились слушать лондонскую передачу. Вместо этого мы услышали по лондонскому радио следующее:

– В общем сообщение американцев о судьбе Ламбертов соответствует истине, – вымышлены лишь незначительные сентиментальные детали, по существу ничего не меняющие.

Американец Вальтер Ламберт был застрелен полковником Гарвеем Ву, командиром 248-го санитарного отряда северного тихоокеанского экспедиционного корпуса. Захваченный в плен Ламберт попытался напасть на офицера.

Полковник Ву происходит из одной из родовитейших семей Китая. В настоящее время он не христианин, хотя и был крещен и получил имя в честь знаменитого ученого, открывшего кровообращение. Полковник Гарвей Ву получил образование в Оксфорде и является выдающимся медицинским светилом, а также пользуется прекрасной репутацией в качестве офицера.

Полковник Ву и миссис Ламберт сегодня ночью в присутствии соответствующих должностных лиц экспедиционного корпуса вступили в брак. Новобрачным был принесен ряд поздравлений, в том числе и от красного командования, ибо подобный финал этого обычного для военного времени происшествия как нельзя более желателен и достоин внимания.

В течение ряда, столетий белые воины отнимали жен у побежденных ими представителей черной, желтой и красной расы. Американцы не раз овладевали черными и краснокожими женщинами. Существующая в ваше время в Америке раса метисов и мулатов как нельзя лучше свидетельствует об этом.

На Филиппинских островах после американского похода 1900 года родилось большое количество детей смешанной расы. Неменьшее количество евразийцев, потомков белой и желтой расы, мы находим в Азии. Все они появились на свет от белых отцов и желтых матерей.

Подобное же смешение рас наблюдалось в Испании и в Америке. В Испании мавры облагородили расу своей кровью, и им обязана культура своим расцветом.

Пан-евразийский союз борется за равенство всех рас а их единство на всем земном шаре.

Победа красных над Северо-Американскими Соединенными Штатами приведет к полному в вековечному уничтожению расовых предрассудков и привилегий, так же как все предшествующие войны привели к уничтожению религиозных и национальных привилегий.

Ранние христиане и язычники умерщвляли инакомыслящих тысячами, католики и протестанты следовали тому же примеру. И это дало благой результат – на земле больше не стало религиозный нетерпимости.

После религиозных войн настала эпоха национальных войн. Народы в течение ряда столетий враждовали во имя отживавших национальных преимуществ и владычества над миром.

В Пан-евразийском союзе нет ни национальных, ни расовых, ни религиозных привилегий: мужчины, женщины и дети всех рас на трех материках Азии, Европы и Африки – братья.

Введенное в заблуждение своими правителями население Соединенных Штатов являет собой последнюю цитадель белой расы, арийского мира.

Население Пан-евразийского союза, объединяющее полтора биллиона белых, желтых, черных и краснокожих людей, борется за единство рас и за уничтожение последней горсти человечества, отстаивающей расовые привилегии. Мы признаем лишь одну расу, и эта раса – человечество!

Америка с ужасом внимала этим словам.

И Спид Бинней, притихший перед громкоговорителем, выразил вслух мысль, которая в это мгновение обуяла всех американцев, слышавших сообщение лондонской радиостанции.

– О, этот Карахан, этот косоглазый, желтый дьявол… Если бы я мог свернуть ему шею…

Волнение Спида было слишком сильно для того, чтобы он мог его выразить в одних лишь проклятиях. Голос его прервался, и он умолк. Вдруг он схватил меня за руку и прошептал:

– Марго!.. Господи, она осталась там, во власти этих скотов!..

В то время, как я пытаюсь восстановить в своей памяти последующие события 1934 года, этого первого ужасного года войны, когда желтые войска пытались вторгнуться в глубь Америки, ставшей последней цитаделью белой расы, – я прихожу к выводу, что совершенно невозможно перечислить все эпизоды этой ужасной борьбы.

Популярные книги воспоминай, карты военных действий, исследования и исторические изыскания с успехом пополняют пробелы, с которыми мне приходится мириться. В конце концов, моей задачей является повествование о Красном Наполеоне в связи с моими личными встречами с ним, и с которым мне теперь приходится делить изгнание на одном из залитых солнцем островов Бермудского архипелага.