– Газеты только и пишут о возможности войны. Вот взгляните на содержание вчерашней передовицы „Известий“. Я передал ее в Америку по радио.

Бинней прочел вслух:

„Неудача Вашингтонской конференции по разоружению означает вторую мировую войну. Америка, Великобритания, Франция и Япония не смогли прийти к общему решению, и в этом повинна политика английского адмиралтейства, заключившего в 1928 году тайный договор с Францией.

Особое значение приобретает англо-американское морское соперничество, за которым на самом деле скрывается объединяющее всех капиталистов желание соединить свои военные, морские и воздушные силы против нашей страны. В задачу империалистов мира входить подавление восстания в Северной Африке, раздел Китая, вторичное завоевание Азии и Индии.

Империалисты всех стран снова доказали всю лживость своих миролюбивых уверений. Наша социалистическая страна должна быть готова встать до последнего человека на защиту своего дела“.

– Не только газеты полны сообщений о военной опасности, – сказал Бинней, – об этом сообщается по радио. Даже во время обеденного перерыва ораторы говорят рабочим о том же. За последние две недели только и говорят об этом. Женщины вяжут носки для армии, некоторые из них проходят военную подготовку, дети в школах собирают медяки на постройку аэропланов имени их школы. Правительство пользуется страхом перед войной в качестве мощного агитационного средства.

Вечерние газеты принесли сообщение, еще более обострившее положение. Совнарком назначил Карахана главнокомандующим всеми сухопутными, морскими и воздушными силами республики. Его снабдили неограниченными полномочиями по приведению страны в обороноспособное состояние.

В газетах был помещен портрет нового главнокомандующего. Рядом с портретами красовались восторженные описания карьеры и подвигов нового военного диктатора. Карахана приветствовали как единственного человека, могущего оградить советскую страну от гибели.

Карахан приняли новое звание без каких бы то ни было деклараций. В течение двух недель его штаб-квартира в Москве хранила молчание. В ней шла лихорадочная деятельность. На командных должностях красной армии были произведены перемещения. Большинство старых командиров были заменены молодыми, прибывшими в Москву по вызову Карахана, командирами.

После того, как перемены в личном составе были завершены, Карахан заговорил.

Он подчеркнул, что вся ответственность за незыблемость и покой страны возложена на него, и заявил, что застал боевые силы страны в ужасном состоянии. В армии чувствуется недостаток боевого снаряжения. Политические влияния, игравшие не последнюю роль при назначены на командные посты, и связанная с этим протекция в сильной степени подорвали дисциплину.

Свое сообщение, сделанное непосредственно представителям газет, он закончил следующими словами:

– Страна возложила на меня руководство вооруженными силами и, облеченный ее доверием, я принял на себя заботы но реорганизации вооруженных сил и изыскании мер, могущих обеспечить ста тридцати миллионам население нашей страны незыблемый покой. Я не потерплю, чтобы вмешательство политиканов помешало мне выполнить мой долг!

Массы приняли это волеизъявление Карахана с восторгом. Что касается кругов правительства, то откровенное выступление Карахана вызвало множество нареканий. Слова Карахана были неприкрытым заявлением человека, стремившегося к диктатуре.

Совнаркома в экстренном заседании занялся обсуждением вопроса, какие надлежит принять меры для поддержания своего авторитета и обуздание непокорного вождя армии.

Один из народных комиссаров Рудзутак резко выступил против Карахана и потребовал отстранения его от руководства армией. Рудзутак нашел поддержку в члене Совнаркома Смирнове, но Маликов, руководитель рабоче-крестьянской инспекции, огорошил своих товарищей заявлением, что подобная мера более неосуществима, так как слишком поздно предпринимать что-либо против Карахана.

– Массы устали от политиканов. Мы испытываем серьезные затруднения в снабжений населения продовольствием, и цены растут непомерно, – сказал он. – Карахан сумел найти доступ к сознанию масс. Назначение Карахана главнокомандующим вдохнуло новые силы в уставшую страну. Любая попытка ограничить власть Карахана приведет лишь к тому, что население резко встанет на его сторону и легализирует его диктатуру. Приходится примириться со случившимся.

И на следующий день Совнарком сделал соответствующие выводы.

Два часа спустя после выхода из печати номера „Известий“ с резкой передовицей, клеймившей военного диктатора, население столицы собралось у здания газеты.

Неожиданно над шествием вынырнули плакаты: „Долой политиканов!“ „Болтуны предали дело революции!“ „Довольно слов – побольше дела!“

На площадях возникали импровизированные митинги. В одном из окон второго этажа – там, где помещалась редакция „Известий“, появился какой-то человек и попытался произнести речь в защиту действий Совнаркома. В ответ понеслись возгласы „Долой!“ и камни. Возбужденная толпа стала ломиться в здание.

В то же время на другом конце площади послышались восторженные возгласы. К зданию „Известий“ приближался конный разъезд, во главе которого скакал молодой командир. Поровнявшись с толпой, он произнес следующую речь:

– Товарищи! Я обращаюсь к вам от имени красной армии. Армия, раскинувшаяся от Финского залива до озера Ошкошь, приветствует своего нового вождя. Под его руководством мы не отдадим наших завоеваний! От имени товарища Карахана призываю вас разойтись по домам и возвратиться к мирному труду. Товарищ Карахан обещает, что впредь „Известия“ будут печатать только то, что соответствует воле страны. Да здравствует товарищ Карахан!

Площадь огласилась бурными возгласами.

Двумя часами позднее на улицах Москвы продавался экстренный выпуск „Известий“. В передовице выражалось сожаление но поводу напечатанной по ошибке утренней передовицы и сообщалось о полной смене состава редакции, допустившей эту оплошность.

Отныне в редакции „Известий“ сидели люди Карахана. В течение последующих недель, затраченных Караханом на захват всех ведомств своими надежными людьми, я ежедневно отсылал в Америку подробный сообщения о происходившем.

По приказу Карахана, гарнизон Москвы был увеличен вдвое, и на улицах беспрестанно патрулировали вооруженные отряды.

Перед заходом солнца у мавзолея Ленина на Красной площади происходила смена Карахана. При церемонии присутствовал Карахан, приветствуемый восторженными толпами народа.

Вскоре за сенсационными переменами в Советской России последовала новая сенсация в Америке. Палаты приняли билль Лемпсона, и Филиппинским островам была дарована полная независимость.

Этот акт повлек большие стратегические последствия. Азиатская эскадра американского флота вынуждена была очистить стоянку на Маниле и перенести ее в Гонолулу. Тихоокеанская проблема вступила в новую стадию. Западная граница океана была отодвинута назад на большое расстояние.

Затем последовали еще более значительные события.

Возвращение японской делегации в Токио подало сигнал к огромным демонстрациям, направленным против династии, военной партии и правительства.

Демонстрации эти были организованы японской рабоче-крестьянской партией и японским комсомолом.

Газетные корреспонденты в Токио были вынуждены неожиданным введением цензуры к молчанию, и я получил поручение срочно выяснить положение вещей в Японии.

Со времени роспуска японских коммунистических организаций, последовавшего в 1928 году, японские коммунисты перешли на нелегальное положение. Несмотря на все мероприятия полиции, пытавшейся ликвидировать их деятельность, им удалось создать сильную подпольную организацию, распространившую свое влияние по всей стране.

В течение последних лет число членов японской коммунистической партии увеличилось на сотни тысяч. Влияние партии возросло настолько, что в каждой воинской части японской армии и на каждом военном корабле была своя ячейка.