Избирательный аппарат страны был тут же использован для новой задачи и принял на учеты всех мужчин от восемнадцати до сорока пяти лет от роду. Перепись дала следующий результат: в стране оказалось 19 миллионов мужчин, способных носить оружие, – пятнадцать процентов всего населения. Государственный департамент разослал по штатам квоты, и президент призвал под знамена первый миллион бойцов.

Костяком формируемо армии явился офицерский состав регулярных частей и сто десять тысяч офицеров, числившихся в запасе.

– У нас очень скудные запасы снаряжения, – жаловался мне один из моих приятелей. – Увеличение кадров милиции с двухсот восьмидесяти тысяч до трехсот тысяч поглотило все наши запасы. Нам приходится обучать наших новобранцев, не выдав им обмундирования и снабдив их вместо ружей палками. Мы стоим перед необходимостью удесятерить наши кадры – с тем же успехом мы могли бы разбавить молоко десятикратным количеством воды. На сей раз наша военная промышленность оказалась гораздо менее подготовленной, чем перед нашим вступлением в войну в 1917 году. Тогда вступлению в войну предшествовала долгая подготовка и работа на Оборону.

– Европейская и азиатская промышленность давно уже работала на нужды армии, – сказал мне Джимми Ходжинс из торгового департамента. – Вам об этом известно лучше, чем кому бы то ни было. А наши станки заняты изготовлением граммофонных иголок, радиопринадлежностей, вентиляторов и приборов для маникюра.

Особенно чувствительным оказался недостаток в противогазах… Имевшегося запаса противогазов было недостаточно для того, чтобы снабдить ими армию, не говоря уже о снабжении ими гражданского населения.

Впрочем, и без понуждения со стороны правительства ряд фабрик немедленно же приступили к них производству и выбросили на рынок большое количество масок, которые тут же были раскуплены перепуганным населением по баснословно высокой цене.

Впоследствии выяснилось, что противогазные маски, изготовленные наспех и без соответствующего надзора, оказались совершенно несоответствующими своему назначению, что многим стоило жизни.

Боязнь воздушного налета и бомбардировки вызвала небывалую вспышку шпиономании в стране – толпа подожгла в Нью-Йорке китайский квартал, в Чикаго громили дома негров, в Калифорнии линчевали японцев.

В Гарлеме арестовали Горкуса Марвея, президента негритянского ордена „Черное Перо“ – при этом был обнаружен большой запас прокламаций, призывавших американских негров к восстанию.

Соответствующий результат дали и облавы, предпринятые полицией в коммунистических клубах. Были обнаружены попытки взорвать мосты, порчи динамомашин и пр.

В политическом отношении страна сплотилась и образовала единый фронт, но каждое новое заседание кабинета вскрывало вое новые и новые пробелы в стране. Дело дошло до открытого конфликта между военным и морским министерствами по вопросам снабжения, что также не могло способствовать успешному проведению мобилизации.

Центром внимания стали события на тихоокеанском побережье Мексики.

Теснимые американские войска оказывали жестокое сопротивление. По мере того, как неприятельский десант расширял базу своей деятельности и захватывал новые участки побережья, задача его облегчалась, потому что он получал возможность увеличить свои силы. Неприятельский нажим к югу все увеличивался, и было ясно, что рано или поздно ему удастся достигнуть Панамского перешейка.

Тяжелый удар выпал на долю Соединенных Штатов 9 февраля.

Транспорт „Мемфис“, на который были погружены два полка, был подорван миной и потоплен. 2700 американских солдат обрели смерть в море, – лишь немногим удалось спастись и добраться до берега.

Гибель „Мемфиса“ привлекла общественное внимание к положению ка море, и вскоре стало известно, что порт Кингстоун на острове Ямайка служит красным – базой для их подводных лодок.

Дипломатические осложнения последовавшие за объявлением войны, задержали разрешение вопроса о Ямайке. Вопрос этот разрешился явочным порядком – негритянское население острова, предводительствуемое китайцами и индусами, взяло штурмом дворец английского президента и убило его и его штаб, захватив власть в свои руки. Теперь, когда выяснилось, что остров служил базой для подводных лодок Карахана, было ясно, что все это было заранее согласовано с ним.

Порт Кикгстоун был хорошо защищен с моря, и попытка морского нападения на него была обречена на неудачу. Выслать на остров десант с Кубы было затруднительно, потому что в распоряжении Соединенных Штатов ка Кубе имелось очень ограниченные по численности отряды. Благодаря этому, Ямайка превратилась в серьезную опасность, угрожавшую нашему фронту, с которой до поры-до-времени приходилось мириться.

Опорными пунктами красного флота явились Бермудские острова и Тринидад, – флот блокировал побережье и вынудил американскую эскадру укрыться в Мексиканском, заливе. По всему Атлантическому побережью раздалась волна протестов – раздались недоумевающе голоса, почему американский флот избрал местом стоянки Мексиканский залив, а не Нью-Йорк, Бостон или Филадельфию.

Но на этот вопрос ответить было очень нетрудно. Карахан находился в перевесе не только на море, но и в воздухе. Его воздушные силы могли в любой момент разрушить морские базы нашего Атлантического побережья. Что касается Мексиканского залива, то доступ к рему был минирован и береговые укрепления могли воспрепятствовать воздушному налету.

Свершилось невероятное: Карахан со своим флотом властвовал над океанами, а американский флот был загнан и заперт в Мексиканском заливе, так же, как и флот Германии – был заперт в Гельголандской бухте в мировую войну.

Этот флот составлял первую оборонительную линию Америки. Вторую оборонительную линию составляли береговые укрепления залива.

Карахан занялся изучением нашей позиции и попытался нажать на наиболее уязвимое место.

Столетие мирных добрососедских отношений между Канадой и Соединенными Штатами привело к тому, что оба государства могли позволить себе роскошь оставить общую границу неукрепленной. На американо-канадской границе не было возведено ни одного форта, – реки и озера Канады не имели флота.

И Карахан решил использовать это обстоятельство для нанесения следующего сокрушительного удара.

Вечером 1 марта 1934 года американская подводная лодка Ф 29, крейсировавшая в шестидесяти километрах от мыса Флеттери в штате Вашингтоне, была настигнута японскими истребителями, действовавшими в качестве прикрытия для большой эскадры транспортов, крупных боевых единиц и вспомогательных судов.

Японские истребители вывели американскую подводную лодку из боя и захватили ее.

2-го марта, на рассвете, на высоте трех тысяч метров над дорогой на Жуан-де-Фука, показалась огромная неприятельская флотилия гидропланов и бомбометов. Навстречу ей вылетели американские эскадрильи, снявшиеся с аэродромов Виктории, Ванкувера, Сиэтла и Бремертоуна.

Неприятель однако оказался в перевесе.

Обитатели Виктории в Британской Колумбии были разбужены оглушительными взрывами – это неприятельские авиаторы бомбардировали морской арсенал в Эскимаулте. Через пять минут на воздух взлетели пороховые склады.

Ныне неприятельскому флоту открывалась свобода действия, и воздушный флот его понесся на восток. Старые тридцатисантиметровые мортиры, составляющие вооружение порта Тоунсенда, были подорваны первыми же сброшенными на землю тысячефунтовыми бомбами.

Та же судьба постигла и форт Казей, расположенный в девяти километрах на восток.

За фортом Казей наступила очередь форта Флеглер.

Воинские части были спешно отозваны из фортов, и мортиры не дали ни одного выстрела – все оборонительные сооружения были рассчитаны только на возможность нападения с моря.

Соглашение Канады и Соединенных Штатов, предусматривавшее отказ от возведения дальнейших оборонительных сооружений на границе, привело к тому, что граница оказалась совершению безоружной, на случай воздушного нападения.