В коридоре послышались шаги, кто-то тяжело протопал мимо Пашиной двери в сторону туалета. Наверное, охранник. Вчера он видел еще одного, и кто-то отдыхает перед ночью. Значит, всего их не меньше четырех. Плюс Завхоз.
Из исследовательской группы на первом этаже, кроме Паши, жил только Фомин. Еремин, женщина и Мео жили на втором, Павел там еще не был. Он повернулся на спину и стянул одеяло с головы.
И вот мне повезло, продолжил он размышлять. В мой обыденный мирок вторглось чудо, более того, мне за возню с ним платят деньги и хорошие деньги, зеленые деньги. Это же великолепно.
Глаза увлеченно заскользили между островками протечек на потолке, прокладывая непрерывный маршрут, выводящий из архипелага.
А с другой стороны – попал крепко. Теперь просто так не отпустят, вольная жизнь закончилась. Без денег и без желания их зарабатывать теми способами, которые сейчас предлагаются. Такая свобода закончилась. Но свобода.
Хотя ладно, все равно это теперь уже данность. Назад не отыгрывается. Если б знал заранее, то поехал бы?.. Поехал бы. Скорее всего – да. И вообще, мог открыться какой-нибудь поганый тухлый секретик, вот тогда действительно была бы проблема.
И люди тут вроде нормальные. Работают, не дергаются. Еремин, кажется, нормальный мужик. А Мео конкретно людей презирает. Женщина эта странная. И халатик свой могла бы как-то повежливее взять. А мне вот новый дали… Халатик. А куда старый делся?.. У них же был до меня лаборант, сто процентов! И куда же он делся? Почему я раньше про это не подумал? Юла эта все отшибла… Так это он, наверное, и доски эти на кровать положил… На которых я сейчас нежусь и денежки считаю. И считаю как мне повезло!
Паша обнаружил себя стоящим возле кровати. Сброшенное одеяло валялось на полу, доски пола неприятно холодили босые ноги. И Слая с Самантой он, наверно, приклеил. Так куда он делся-то?
Рядом с кроватью стояли какого-то допотопного вида тапки с двумя перекрещивающимися полосами из кожзаменителя. На них был виден полустертый инвентарный номер. Паша в них вчера вечером шлепал. Как, очевидно, и тот, кто был здесь до него.
Все легкие мысли и самодовольство бесследно улетучились. Освободившееся пространство заняли подозрительность и самобичевание.
Матрешка
На завтрак была рисовая каша на молоке и какао. Кастрюля с кашей и кастрюля с какао стояли на одном из столиков рядом со стопкой тарелок. Еду приносила бабка сурового вида и в затемненных очках.
Меланхолично расправившись с кашей, Паша налил себе алюминиевым половником какао из кастрюли. Какао пили только он и Фомин, все остальные члены группы заваривали себе растворимый кофе. Банка кофе и железный электрический чайник стояли на отдельном маленьком столике вместе с миской, в которой лежало печенье. Непонятно, можно этим пользоваться или на это отдельно скидывались? Но сейчас не было настроения об этом спрашивать. Судьба предыдущего лаборанта казалась важнее.
Просто спросить в лоб? Они же брали на работу сообразительного человека, а тут просто – дважды два сложить. Где мой предшественник? С другой стороны, может действительно сообразительный человек не будет так простодушно себя вести? Придумает что-то посообразительнее?
Вокруг дома стоял туман. Плотный и двусмысленный. Как тот, в котором когда-то потерялся Ежик. Казалось, что сейчас из тумана выйдет Лошадь. Сигарет почти не осталось.
Из тумана вышел Еремин в плаще.
– Как настроение? Готов к работе? Через пятнадцать минут пойдем.
– Николай, простите, у меня это… появились, похоже, неправильные мысли.
– Это какие? Вчера вроде все порешали.
– Насчет моего предшественника… А куда он делся?
– Предшественника?
– Лаборанта. Который до меня тут работал.
– А кто вам сказал, что до вас тут кто-то работал?
Еремин тут же сделался подозрительным.
– Ну это же элементарно. Ну как… По всем признакам.
А действительно, по каким признакам?
Паша вдруг почувствовал себя несколько глупо.
– По всем признакам! – настойчиво повторил он.
– Вообще-то, эта информация не является особенно секретной, – задумчиво сказал Еремин. – Все равно мне с вами нужно провести инструктаж… Техника безопасности… В общем, действительно, был лаборант… С ним произошел небольшой несчастный случай. Ничего серьезного, но работать не может… Ногу сломал… Потому что не соблюдал технику безопасности, понимаешь меня?!
– То есть во время испытаний?
– Да… На испытаниях. На испытаниях юлы, если конкретно. Определяли границы временного поля… Мы его предупреждали, но мы же не можем успеть среагировать, когда человек делает очевидную глупость! Мы-то в одном помещении, он в другом. Так что просто – слушай, что тебе говорят! Внимательно слушай, понял меня? Мы еще внизу вас проинструктируем. Техника безопасности – это обязательно! Все, через 15 минут возле входа. И, кстати, предупреждаю – туалета там внизу нет, так что сделай все необходимые дела сейчас. До обеда мы будем в лаборатории.
Как нет туалета?
Нормально это он меня переключил.
Конечно волновался. Сложно было представить, что там в сейфе еще может быть.
– Ну что? С Богом! – сказал Еремин.
Подошел к сейфу, открыл, нагнулся, всматриваясь внутрь. Непохож он был на верующего.
Вынул ком оберточной бумаги и бережно положил на стол. Стоило ему убрать руки, как ком качнулся и начал катиться. Еремин тут же поймал его и прижал. Повернул голову и быстро обежал всех взглядом. На лице у него появилась немного растерянная улыбка, плохо увязывавшаяся с его обычно спокойной и слегка насмешливой уверенностью. Похоже, он здорово нервничал.
– Что это? – нахмурился Мео.
– В описи значится как «матрешка».
– А, – сказал Мео. – Была такая. Давайте я возьму.
– Не надо… Павел, берите и несите в исследовательский бокс.
Взял ком и протянул его Паше.
Ситуация напомнила первые экзамены в институте. Тяните билет. Обмираешь и тянешь.
Паша взял и понес. При передаче внутри что-то деревянно стукнуло. Олег Евгеньевич открыл дверь и придержал ее, сам внутрь заходить не стал. Павел дошел до стола, который они с Фоминым сегодня вернули на центр и положил ком на него. Не решаясь оторвать руки, оглянулся – Мео все еще стоял в открытом проеме.
– Спокойно, – сказал он. – Круглая, потому и катится… Это должна быть хорошая игрушка, считайте, повезло, – добавил непонятно и закрыл дверь.
– Садитесь на стул, – сказал динамик с интонацией Еремина, – И аккуратно разворачивайте.
Павел сел, не отрывая рук от бумаги. Значит, могло и не повезти, думал он, это как?
И что значит повезло?
Выдохнул и начал разворачивать.
Действительно – деревянная матрешка, довольно небрежно замотанная в несколько слоев серой бумаги. Небольшая, высотой с пивную кружку. Потертая немного. Матрешка мечтательно улыбалась миниатюрным ртом и в целом была похожа на Аленушку с конфет, надевшую скафандр. В нарисованных руках лукошко, в лукошке сидела курица.
– А бумагу куда? – спросил Паша.
– На пол сбросьте… Ну что? Что-нибудь чувствуете?
– А что я должен чувствовать?
– Паша, докладывай обо всех необычных ощущениях, если возникнут. Я же инструктировал. Сейчас ничего особенного не чувствуете?
– Нет.
– Хорошо. Открывайте.
Открывать, значит.
Еремин нервничает, значит, боится. Но, похоже, не знает чего. Просто, выходит, знает, что «предметов» нужно бояться? Очевидно, из опыта. Что у них было еще, кроме юлы? Чего он боится?.. Юлу нужно было запускать. Но там механика. А эта от чего запускается?
