Владислав Савенко Море крылатое Не стихи Из моих не стихов я построю крылатое море, И оно полетит за седые мои облака, А они потемнеют, как тучи чернеют порою, И печаль моя будет уже далека, далека… И прольются дождями все беды мои и тревоги, И картинная осень размажет свою акварель. Хоть на миг у природы дыхание станет не строгим От того, что и смерть принимается мною теперь. И уже не теснит сердце мне уходящая удаль, И совсем не саднит та, которая из ребра, Я ведь так же, как все, в этом мире: не буду, не буду, И пройдет по полям свежий дождичек из серебра. Я свои не стихи поделю на пустые приметы, Я свою не любовь с кем-нибудь разделю пополам. Да видать такова непутевая участь поэта, Уходящего в дождь, иногда – приходящего к нам. Уют Мне казалось, мой дом сбросит, точно змея, Шкуру долгих обид, жало прожитых лет. Но напрасно я ждал, потерялся и я В эпизодах немых о тебе, обо мне… Черно-белые кадры, у каждой стены, Здесь вот так ты сказала, я так посмотрел… Этот дом словно эхо прошедшей войны, Только память о ней подведет под расстрел. Так давай водворяй уже свой самосуд, Скоротечная осень, чтоб в стеклопакет Мне добавить: как листья на плаху несут, Чтобы сжечь, и случилось, что больше их нет! Во дворе эти листья, как кожа змеи, Почернели уже, своей участи ждут… И мой дом, тот – что вырос из мерзлой земли, Вспоминает свой в прошлом забытый уют. Ручей А темная вода в ручье Мне не покажется ничьей, Течет меж сосен и берез Задумчиво и не всерьез, Высокопарно холодна С поверхности до ила дна. Я говорю, как тот ручей, Лишь ненамного горячей, И речь моя – скороговорка… Душа в ней будто бы гостит, В ней шепот всех моих «прости», И вкус ее, скорее, горький. Ручей – лесная колея, Как жизнь петлистая моя. Пастушок Время – слепой пастушок, бродит берегом озера. Волки пасутся, охотятся овцы и приморозило, И серебром отливается, льда окаем… Кто б нас заметил здесь, этих – идущих вдвоем? Флейта иль скрипка? На чем-то играет юнец, Музыка эта – шкатулка для наших сердец, Чтоб эту бойню свирепых овец и послушных волков Нам не видать, как ему, на поляне веков. Зачем Зачем меня приворожила Осень? Ее наряд и броский, и распутный, Опять от вечных истин, тем уносит В беспечный разговор, сиюминутный: Что мишура шального листопада Прошелестит и, как мираж, исчезнет, Что ничего от жизни мне не надо, Лишь был бы хлеб, да чтоб по сердцу песня. А время – кровный брат, и что с ним спорить? Гуляет в жилах кровь, я жив, покуда… Лес обнажается, но не впервые он ведь, И в гибели да не увижу чуда! Палитра
Дом – озеро, дом – птица, дом – душа… Вот ласточка парит над головою, Вот розы лепестки, что, не спеша, Спешат к земле, взлетая над собою. Вся жизнь окажется, как будто бы взаймы, И ветер с поцелуями отпустит, Тот мир, что так любили мы, Что преисполнен радостью и грустью… Но тропы нас торопят, тронут сном Наш шаг земной, в нем кроткая молитва, Но я проснусь кода-нибудь с Весной, И будет хороша ее палитра! Перед дождем Перед дождем ты, небо, тяжелей И облака твои – каменоломня. И дышит испарением полей, Душа моя, уже себя не помня, Уже сбиваясь с ритма беглых фраз: Что, как сказать, кому? И в самом деле: Все, что решалось вроде бы на раз, Увязло, растянулось на недели… И планы как не выстроенный дом, И время загустело алебастром. А я пекусь как будто об одном: Как завершить, что начато напрасно. А целям всем, желаньям – грош цена, И выправка не прибавляет чести. По крайней мере, есть уже стена, А вдумаешься, всмотришься: а есть ли? Окрест В какую из известных непогод Нам вновь с тобой в который раз уехать? Чтобы сказать друг другу: Oh my god, Печаль ведь не выводится, как перхоть! И облака, что вспененный шампунь, Разрежет «Боинг» лезвиями крыльев. С ладони вслед ему снежинку сдунь, Лекарства от себя в нем не открыл я. Ведь грусть не лечат переменой мест, И климата, и общества, и речи… А если счастье есть, оно – окрест, И ни к чему искать его далече. Лист Беспрекословны сумерки твои, И холодеющее небо – Осень! И кто бы этот дождь ни сотворил, Иного мы от жизни не попросим! Иных утех и горести земной Нам не добавит праздник листопада. Кленовый лист трепещет надо мной — Угрюмый гимн в честь гибели парада. Жертва Весь этот мир – синоним пустоты. И в вечной недосказанности моря Есть только я, деленное на ты, — Хранитель и паяц своих историй. Где волны геометрией сложны, И холодеют берега ладони, И в мерном шуме раковин ушных, Как песенка, вся жизнь моя утонет. И лунный отблеск небу козырнет, А бриз морской – свежей парного мяса, И жертве ежедневных будней гнет Покажется и ласковым, и ясным. Но Агнца мы не спросим о мечте Желания последнего и воле. Нам не порадовать его ничем, Не приобщить ни к Вере, ни к застолью! |
