- По простой причине – до сих пор я считала демонами тебе подобных.

- Это не так уж и далеко от истины. В какой-то мере мы от них произошли. Обращение болезненно. Демоническое пламя опаляет душу, частично выжигая, частично изменяя её – всё зависит от особенностей обращаемого. Но, каким бы ни был исходный материал, вновь обращённый сохраняет гораздо больше человеческих черт, чем любой из них. Их замысел был другим. Мы должны были стать рабами, бессмертными и полностью покорными их воле. Но Первый из нас сумел обвести вокруг пальца демона, с которым заключил сделку. В результате воля каждого из нас подчиняется только воле того, кто его обратил. Вместо рабов мы стали их соперниками, практически равными им по силе.

Я слушала его затаив дыхание. Ничего подобного не рассказывал даже Арент.

- Ты назвал их низшими, а того со змеиным взглядом средним, значит, есть ещё и… высшие?

- Разумеется. Их не так много по сравнению с остальным сбродом – что-то вроде привиллегированной касты. Они гораздо сильнее других, могут перемещаться из одного мира в другой с такой же лёгкостью, как мы, и оставаться в вашем мире сколько им заблагорассудится.

- И что происходит, когда вы встречаетесь?

- А что, по-твоему, должно происходить? Обмен приветствиями? Каждый идёт своей дорогой. Кроме того, эти встречи крайне редки, потому и говорить о них не стоит.

Не дожидаясь следующего вопроса, Доминик прильнул к моим губам.

- Надеюсь, я немного утолил твою жажду знаний?

- Иными словами теперь настал мой черёд утолять твою?- усмехнулась я.

Поцелуй Доминика повторился.

- Хочешь попытаться?

- С каких пор мои желания тебя интересуют?

Ладони Доминика скользнули под мою одежду.

- Если бы я следовал только своим, ты бы давно была одной из нас.

Второе упоминание об обращении за последние несколько часов… Судя по всему, времени для реализации моего плана оставалось совсем немного.

В последовавшие ночи мало что изменилось, и то не в лучшую для меня сторону. Я не видела Доминика только пока спала, всё остальное время он не отпускал меня от себя ни на шаг. Я невольно задавалась вопросом, изменится ли его поведение после моего обращения, и каждый раз, когда ловила на себе горящий взгляд янтарных глаз, сознавала, что в ближайшие пару сотен лет, скорее всего, нет. Но постоянные мысли о его убийстве помогали неплохо владеть собой. Спину ему я больше не раздирала, на его ласки отвечала с допустимой долей нежности. Доминик не скрывал, что это доставляет ему удовольствие, и всё же я сомневалась, что он введён в заблуждение в достаточной мере.

Спустя две недели после моего разговора с Винсентом я, притворившись, что сплю, дождалась исчезновения Доминика, и позвонила Джеку. Он сразу ответил, тон был дружелюбным, но слова привели меня в смятение:

- Я сам собирался тебе звонить. Не знаю, что ты сказала Винсу, но это подействовало – он снова среди живых! И, по-моему, он надеется, что ты вернёшься.

- Он… так сказал?..

- Нет, прямо он о тебе не говорит. Но, знаешь, фразы вроде "Я поддался отчаянию слишком рано!" или "Почему я должен так просто отказываться от того, что мне по-настоящему дорого?" наводят на определённые мысли.

- Боже мой…

- Это возможно?..- Джек замялся.- Честно говоря, мне до сих пор не верится, что ты могла сойтись с этим циничным выродком. Я не встречал людей, которые бы настолько подходили друг другу, как ты и Винс. Ну, не считая нас с Эми.

Он рассмеялся, а я пыталась удержаться от слёз.

- Кстати, Винс несколько раз пытался тебе дозвониться, но постоянно нет связи. Ты не в городе?

- Я блокировала его номер,- безжизненно проговорила я.

- Зачем?

Удивление Джека, развеяло последние иллюзии. Красноречие, которое я щедро вылила на голову Винсента, пропало даром. Единственное, что из всего этого он вынес для себя, была надежда на возможное воссоединение. И, похоже, вся компания не исключала такой возможности. Я бессильно опустилась в кресло. Могла ли я теперь разбить эту надежду и снова погрузить Винсента в тоску, из которой он только начал выходить? Я решила, что нет. Надежда поможет ему справиться с болью, когда все остальные средства бессильны. А когда боль немного утихнет, исполнение надежды перестанет быть необходимостью.

- Джек, Винс мне очень дорог. Но как я вернусь после всего, что произошло? Я не смогу смотреть ему в глаза…

- Неужели непонятно? Он давно тебя простил! Ты что, плачешь?..

Я оставила попытки сдержать слёзы, и они покатились по щекам, предоставив повод закончить разговор.

- Джек… Прости, я… не могу сейчас… я… Созвонимся потом…

Отключив мобильный, я откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Каждое напоминание о Винсенте отзывалось во мне болью, которая усугубляла ненависть к Доминику, и играть взятую на себя роль становилось очень тяжело. Но теперь Винсент начал приходить в себя, и на этом можно поставить точку. Вытерев слёзы, я упала в постель.

Меня разбудило холодное прикосновение губ Доминика.

- Зря пропадает лунная ночь, если спишь.

- Ты имеешь в виду, если ты даёшь мне спать,- уточнила я, не открывая глаз.

- В твоих силах избавить нас обоих от ненужных терзаний. Думаешь, мне доставляет удовольствие постоянно уступать тебя Морфею?

Окончательно проснувшись, я села на кровати.

- Так вот для чего ты меня изводишь. Физическое истощение должно рано или поздно заставить задуматься о бессмертии?

В ответ послышался тихий смех. Шторы были задвинуты, я с трудом различала лицо Доминика, только янтарные глаза сверкали в темноте. Он снова наклонился ко мне, но я, увернувшись, соскочила с кровати и подошла к окну.

- Где мы находимся?- и, распахнув портьеры, ахнула.

Ничего подобного мне видеть ещё не приходилось: сказочный дворец из золота, выросший прямо из воды и сияющий на фоне ночного неба…

- Золотой Храм,- обняв со спины, Доминик положил подбородок мне на плечо.- Мы в Индии, в Амритсаре, священном городе сикхов.

- Какая красота…

- Хочешь взглянуть на него с более близкого расстояния?

Я с горячностью кивнула.

Чтобы попасть в храм, расположенный посреди священного "Озера бессмертия", нужно пройти по длинному мраморному мосту. Доминик собирался перенестись сразу внутрь святилища, но я настояла на том, чтобы пройти по мосту "пешком". Храм был открыт даже в этот поздний час, и посетители непрерывным потоком тянулись к его сияющим стенам. Искусно встроенная подсветка делала его похожим на волшебное видение. В небе светила луна. Отражаясь в воде, сияющее великолепие храма создавало мистически нереальную атмосферу. Откуда-то доносилась медитативная музыка. Завороженная необыкновенной красотой, я не сразу заметила устремлённые на нас осуждающие взгляды, и, поймав очередной, насмешливо обратилась к Доминику:

- Они видят, кто ты на самом деле?

- Нет. Всего лишь, что мы в обуви и с непокрытой головой.

Особого удовольствия эта обещавшая затянуться прогулка ему явно не доставляла – он бы наверняка предпочёл провести время по-другому, и я отвернулась, скрывая довольную улыбку. Люди действительно шли по мраморным плитам босиком, головы всех без исключения были покрыты. Как только мы вошли в храм, к нам устремился один из служителей с явным намерением воспрепятствовать святотатственному вторжению. Доминик раздражённо закатил глаза и подхватил меня за плечи. Через несколько мгновений мы были на крыше храма, и Доминик нехотя выпустил меня из рук. Вокруг возвышались золочённые башенки – казалось, я нахожусь внутри драгоценной шкатулки. Однообразную музыку сменили песнопения. Какое-то время я зачарованно оглядывалась вокруг, потом повернулась к Доминику, который наблюдал за мной, прислонившись к одной из башенок. Восторженность вытеснила все остальные эмоции, и, не испытывая к нему в тот момент ни малейшей враждебности, я тихо проговорила: