Сразу после того, как Драко наугад поцеловал Поттера в шею.

Драко быстро переориентировал свои мысли; его член снова затвердел. Вероятно, это произошло из-за всех этих случайных поцелуев и интимных прикосновений, которые они были вынуждены терпеть. В конце концов, Драко был здоровым молодым человеком; подобные реакции были совершенно естественными. К счастью, Поттер снова сжал кулак, поэтому он не чувствовал возбуждения Драко. На этот раз Малфой не собирался просить его разжать пальцы.

Поттер угрюмо уставился на пергамент.

— Я никому не скажу, что у тебя… кризис, — сказал Драко, удивляясь самому себе.

Поттер фыркнул. — Ты уже рассказал половине школы, Малфой.

— Верно. Но мне никто не поверил, — заметил Драко.

— Это уже не важно. Может, мне просто стоит всем рассказать, что я гей. Тогда, по крайней мере, девушки оставят меня в покое. — Поттер снова фыркнул.

— Нет! Нет, не надо! — воскликнул Драко, прежде чем смог остановиться.

Поттер моргнул, глядя на него. — Но почему?

— Потому что… — Драко нахмурился, пытаясь собраться с мыслями. Теперь это был их секрет —только их — как только он выяснит, как избавиться от девчонки Уизли — и он не хотел делиться этим знанием со всеми. — Потому что ты станешь мишенью для каждого гея в округе. Они все насильно накинутся на тебя. Будут приставать.

Губы Поттера дрогнули. — Потому что все геи — насильники?

— Я этого не говорил! Просто… — Драко изо всех сил пытался сформулировать свои опасения. — Это все как-то опасно. Разве не ты только что ныл о том, как все сложно? Тебе нравится страдать? — Драко закатил глаза. — Конечно, нравится. Забудь, что я спрашивал. — Серьёзно, у Поттера был опасный комплекс мученика. Неужели он не понимает, что многие мужчины будут думать, что у них есть шанс соблазнить его? Они наверняка сделают ему гнусные предложения. Почему Поттер не замечает очевидного?

— Я тронут твоей заботой, — торжественно произнёс Поттер и добавил: — Но кто знает? Возможно, я хочу, чтобы они приставали ко мне. Это сможет помочь мне понять, чего я хочу.

В голове у Драко помутилось, видение развернулось перед его глазами. Он увидел Поттера, лежащего на столе — столе, похожем на тот, что стоял перед ними, — когда мужчина склонился над ним, лаская его тело, — его обнажённое тело — целуя его шею. Поттер не дёргался и не извивался, он стонал от восторга и требовал большего.

— Я шучу, Малфой, — раздражённо сказал Поттер.

Драко видел, как Гарри помахал рукой перед его глазами, но он не мог избавиться от видения Поттера, лежащего на столе и наслаждающегося гипотетическим приставанием.

— Малфой, ты жив? — спросил Поттер и затем, с ужасом, возможно намереваясь схватить Драко за ногу и встряхнуть его, он разжал руку на бедре блондина.

Драко вмиг вышел из оцепенения и мгновенно среагировал, но было слишком поздно. Пальцы Поттера замерли на твёрдой линии члена Малфоя — теперь уже полностью возбуждённого — и его губы раскрылись в абсолютном шоке, когда взгляд упал на промежность Драко.

Приятное ощущение пронзило Малфоя от этого интимного прикосновения, но у него не было времени наслаждаться им. Рот Поттера двигался, пытаясь сформировать слова, и Драко не мог думать ни о чем другом, кроме как о том, как помешать Поттеру говорить.

У него не было готового ответа; у него не было логического объяснения своему возбуждению. Он не мог позволить Поттеру спросить. Драко пришлось заткнуть ему рот.

В следующее мгновение он так и сделал — поцеловав Поттера прямо в губы.

========== Часть VI ==========

Это было ужасно. Поттер был прав. Простые поцелуи никак не воздействовали на них. Было бы лучше, если бы Поттер не застыл как статуя, и если бы Драко смог вспомнить, как целоваться.

Однако ужасный поцелуй не остановил Малфоя. Он не мог остановиться. Губы Поттера были созданы для поклонения. Губы Гарри были плотными и неподвижными, но Драко все ещё дрожал, проводя по ним языком. Затем поймав нижнюю губу Гарри, он принялся слегка посасывать её. Поттер издал звук, как будто хотел что-то сказать; его губы шевельнулись и сомкнулись вокруг верхней губы Драко. Так было гораздо лучше. Это был почти настоящий поцелуй. Драко открыл рот чуть шире и медленно провёл языком по губам Поттера.

Поттер вздрогнул, а затем резко откинул голову назад. Драко ожидал увидеть, как Гарри вытирает рот рукавом, но Поттер просто провёл языком по губам, словно желая убедиться, что они все ещё при нем. Увидев это, Драко наклонился вперёд, а Поттер автоматически откинулся назад, но с рукой Драко, обнимающей его за талию, он не мог отойти далеко.

— Зачем ты это делаешь? — прошептал Поттер, его глаза лихорадочно искали ответ на лице собеседника. — Ты что, с ума сошёл? Я ударил тебя слишком сильно? Тебя кто-то заколдовал? Неужели кто-то отравил…мммфмф.

Драко снова прижался губами к губам Поттера и зарылся свободной рукой в его волосы, чтобы помешать парню отодвинуться. Его рука не оставалась неподвижной; она настойчиво гладила волосы Поттера, в то время как его язык входил и выходил изо чужого рта.

Поттер попытался заговорить, но ему это не удалось. Он схватил Драко за запястье; он отталкивал руку Малфоя, пока ему не удалось вывернуть её за спину парня. Это было больно — очень больно, но Драко не отстранился. Даже после того, как Поттер повернул голову и губы Драко оказались прижаты к его щеке, он не мог перестать целовать его. Он атаковал лицо Поттера горячими поцелуями, медленно двигаясь к его уху и тому мягкому месту около линии волос. Он почти добрался до неё, когда Поттер дёрнулся всем телом и вывернул застрявшую руку. Он резко дёрнул, и вездесущее ощущение пальцев Поттера на бедре Драко внезапно исчезло, не оставив после себя ничего, кроме боли и пустоты.

Драко ахнул и отстранился, потрясённый тем, что верёвки вокруг его бедра ослабли и выпустили руку Поттера. Поттер, казалось, тоже удивился и отпустил руку Малфоя, его руки взлетели к верёвке на шее. Он тянул изо всех сил, но они отказывались сдвинуться с места. Драко нерешительно попытался высвободить правую руку, но верёвки чудесным образом не освободили её.

— Действие заклинания медленно исчезает. — прокомментировал Драко, задаваясь вопросом, было ли это правдой или запаниковав, Поттеру каким-то образом удалось победить силу чар. Мысль о том, что Поттер был так обеспокоен поцелуем, что разрушил силу магии казалось Малфою неприятной.

Поттер перестал бороться с верёвками. — Ты знаешь, кто я? — спросил он, сверкая глазами, заставив Драко удивлённо моргнуть. Он ожидал, что Поттер начнёт разглагольствовать о своём статусе избранного и о каком-то неписаном правиле, гласящем, что бывшим Пожирателям Смерти не разрешается прикасаться к драгоценным губам героя. Вместо этого Поттер засыпал его нелепыми вопросами. — Ты знаешь, какой сегодня день? Ты знаешь, кто Министр? Ты знаешь, как тебя зовут? У тебя сотрясение мозга? У тебя жар? — он поднял руку, чтобы дотронуться до лба Драко, но потом передумал и сделал самую странную вещь — он замахал двумя пальцами перед глазами Драко и спросил: — Сколько пальцев ты видишь?

Драко побледнел. — Ты с ума сошёл, Поттер? Что ты делаешь?

Рука Поттера упала на колени. Он потёр раненое запястье, слегка поморщившись. — Я с ума сошёл? — яростно спросил он. — Это ты что делаешь?

Это был верный вопрос, но у Драко не было ответа. Он пожал плечами.

— Тебе нравится меня мучить?

Драко поднял брови и задумался над вопросом. — Возможно. — ответил он.

Поттер фыркнул и, по-видимому, отказался принять это как объяснение. Он неотрывно смотрел на Драко; его пристальный взгляд был таким напряжённым, в тот момент Драко испугался, что тот прожжёт дыру в его черепе. Он хотел бы знать, что сказать. Возможно, ему следовало бы заявить, что его отравили или заколдовали. Может, так оно и было. Это объяснило бы его поведение.

Глаза Поттера наполнились каким-то пониманием, и он усмехнулся. Драко чуть не сглотнул; это была опасная, хитрая усмешка, подобной которой Драко никогда раньше не видел на лице Поттера.