Что делать с этой пиратской конторой, я пока не решил. Юридически там всё очень чисто: стопроцентное воровство, контрафакт, часть 3 статьи 146 УК РФ, лишение свободы до 6 лет, штраф до 500 000 рублей. Если предъявят договор с моей подписью – прицепом пойдёт часть 2 статьи 327 УК РФ, там до 4 лет лишения свободы. В Арбитражном суде тоже можно отсудить какие-то суммы. Но чует моё сердце, что юрлицо, от имени которого выпускаются все эти издания, зарегистрировано на какого-нибудь бомжа в Кемеровской области, а конечным бенефициаром является кипрский офшор с акциями на предъявителя. Такие случаи в практике российских книжных пиратов достаточно часты. Конечно, буква закона допускает предъявление исков не только к издателю, но и ко всем тем магазинам, где книга сейчас продаётся, потому что de jure и de facto они занимаются сбытом контрафакта. Но концепт “безвиновной ответственности” мне не близок, так что с меня достаточно будет, если они просто уберут это палево из ассортимента.

В чём смысл жизни? Любить ближнего, быть инструментом Господней любви. Ощущать в себе Господа. Понимать, что Господь создал тебя по Своему образу и подобию.

Осознать, что ты являешься богом, что нет на свете вещи, которую ты не мог бы сделать, что тебе достаточно только понять, чего ты хочешь, что ты любишь всех людей, что ты пришёл на свет для того, чтобы всем людям на Земле стало лучше, что нет большего счастья, чем помочь кому-то, – в этом смысл жизни! Не надо ничего выдумывать, никакого евроремонта, никаких дуплексов.

То, как жил, проповедовал и умер Христос – это путь верующего. А то, как живёт патриарх Кирилл, – это путь сатанистов, поклонников мамоны. Это путь людей, которые – пока Моисей на горе общался с Господом – сделали золотого тельца и поклонялись ему. Вот их потомок – патриарх Кирилл. Человек, который жил для денег. Для стяжательства. Для земной коры. Как объяснял его пресс-секретарь Всеволод Чаплин, “патриарх должен иметь самый крутой автомобиль, самые дорогие часы, самые дорогие бриллиантовые цацки”.[13]

Что общего этот человек имеет с православием? Православие учит следовать Христу, который говорил, что проще пройти через игольное ушко, чем богатому попасть в Царствие Небесное. Который говорил: “Нельзя служить двум государям: Мне и мамоне, ибо одного из хозяев будешь ненавидеть и не радеть”. В иудаизме такого нет, что плохо быть богатым. В иудаизме – чем больше у тебя бабок, тем больше ты можешь пользы принести.

Бог создал нас для того, чтобы мы творили добро. Ему не всё равно, творим ли мы добро или зло, – Он хочет, чтобы мы выбрали добро. Творим ли мы это добро в тюрбане, в ермолке, в будёновке, в папахе, в пыжиковой шапке, в кроликовой шапке или лысые с непокрытой головой, – Ему насрать. Как мы одеты, Ему насрать. На чём мы ездим, Ему насрать. На форму насрать – значение имеет содержание.

Если не сам себе – то кто? Если всё только себе – то зачем?

Своим нравственным воспитанием я, по счастью, обязан матери, которая в моральных принципах строга, как политкаторжанин, и может старому другу отказать от дома, ежели он совершил неблаговидный, с её точки зрения, поступок. Однако же, в силу природной мягкости моего характера, я просто физически не могу обходиться с людьми жёстче, нежели они того заслуживают, и нередко прячу эту слабость за спасительными библейскими трюизмами, вроде “Бог им судия” (Второзаконие, 32:35) или “Не ведают, что творят” (от Луки, 23:34). Отчасти тому виной и проклятые китайцами времена, в которые я вырос; в последнем стихе Книги Судей (21:25) о них сказано, что “в такие дни не было царя в Израиле, и каждый делал то, что считал правильным” (перевод мой хоть и крив, но все канонические версии ещё хуже; в оригинале “каждый муж прямое в глазах его сотворял”).

В таких условиях, если б я удумал судить сверстников и современников строгим нравственным судом, никакого их проступка не извиняя, то, возможно, пришлось бы мне ограничить круг своего общения мамой, папой, парой коллег да двумя-тремя титанами духа, в основном сегодня уже покойными. А я – человек общительный, о чём нетрудно догадаться хотя бы по числу френдов в моём ЖЖ, и такую муку бы вряд ли вынес. Поэтому я состою в добрых приятельских отношениях с немалым числом людей, которых мама моя без колебаний назвала бы нерукоподатными (взять хоть известный политтехнологический дуэт Глеба Павловского и Стаса Белковского, которые наверняка считают нерукоподатными и друг друга). Однако же мамины уроки не прошли даром, так что до вселенской небрезгливости И.И. Христа с В.В. Шахиджаняном мне далеко. Существуют три категории лиц, которые и у меня слывут нерукоподатными. Это нераскаявшиеся преступники против личности, подлецы и предатели.

Преступниками против личности я считаю всех, кто совершал злодейства из Раздела VII УК РФ (за вычетом ст. ст. 107, 108, 109, 114, 118 и 130, допускающих разночтения), не понёс за это наказания и не раскаялся в содеянном искренне. То есть убийц, грабителей, насильников, мучителей, оборотней в погонах, работорговцев и рабовладельцев, похитителей людей и т. п. Мне кажется принципиально невозможным уравнивать (как уравнивает УК РФ) преступления против ближнего с иными нарушениями законов государства, будь то дача/получение взятки, контрабанда, незаконное предпринимательство, уклонение от уплаты налогов, несоблюдение IV части Гражданского кодекса РФ и паспортного режима. Однако же людей, совершающих деяния из ст. ст. 272–273 гл. 28 УК РФ, равно как и неподсудных в России спамеров, я также отношу к преступникам против личности, так как их преступления направлены не против машин, а против людей, чью информацию они крадут, портят или уничтожают.

Подлецами я считаю людей, которые из мести, корысти или злобы делают ближнему то, чего себе б не пожелали. В первую очередь доносчиков, но также и рейдеров, и иных любителей натравливания силовых структур на конкурента по бизнесу.

Предателями я не считаю людей, замеченных в супружеской измене, перешедших в другой футбольный клуб, политическую партию, театр или рок-группу. Не считаю я предательством отступничество от прежних взглядов или религиозной веры, как и отказ от общения с былыми друзьями. Более того, чтобы считать чьё-либо предательство доказанным, мне нужны очень веские обоснования, такие как свидетельства из первых уст предавшего или преданного.

При этом, разумеется, я не считаю себя вправе осудить человека, который, совершив преступление, подлость или предательство, искренне в том раскаялся, и приложил какие-то усилия для искупления собственной вины. Бог ему судия, если вдруг в душе такого человека остался островок лукавства.

Вот, в общем-то, и всё.

Предостережение: я понимаю, насколько силён у некоторых любителей флейма ради флейма соблазн оставить комментарии, предлагая мне оценить рукоподатность тех или иных моих знакомых, коллег, бывших и нынешних сотрудников (например, Миши Вербицкого, Максима Кононенко, Олега Кашина или Мити Ольшанского). Прошу воздержаться от этих провокаций, даже если вам кажется, что, подбивая меня на защиту того или иного персонажа, вы совершаете доброе дело. Как выше уже сказано, я не готов выступать Судиёй меры нравственности ближнего, даже если открыто и жёстко критикую его публичные высказывания или поступки. Не судите ж и вы, “да не судимы будете, ибо каким судом судите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить” (от Матфея, 7:1). Единоверцам, не принимающим авторитета Евангелий, советую ту же мысль найти в 32-й главе книги “Дварим”, откуда она в Нагорную проповедь и взята.