— Я все еще рассматриваю вариант не идти. Я плохо переношу подобные мероприятия. Вся эта дружеская болтовня, красивые люди и шампанское из мест, которые я не могу произнести.

С громким смехом они свернули за угол на ее улицу.

— Ты недооцениваешь, какой слизеринкой можешь быть, Грейнджер. И я буду разочарован, если ты не придешь… — последовала пауза, и пикси у нее в животе пустились в дикий пляс, а теплый румянец залил ее щеки. Малфой заикался, подбирая слова, пока наконец не нашел слабого оправдания. — Я был бы рад видеть хоть одно дружелюбное лицо в толпе.

Ее зубы так сильно впились в нижнюю губу, что она даже вздрогнула и испугалась, что могла прокусить до крови.

— Ну, раз дело в этом, как я могу остаться дома на моем очень удобном диване с хорошей книгой. Нет-нет, я первым делом поспешу к мадам Малкин, чтобы купить какое-нибудь яркое платье, надеть неудобные каблуки и…

— Хочешь пойти со мной? — выпалил он, прерывая ее бессвязную болтовню. — Конечно, ты не обязана. Обычно я никого не беру, так что ничего страшного, если ты не хочешь. Но я буду сидеть рядом с чудо-мальчиками, и могу произнести название любого шампанского, так что мы можем хорошо провести время.

Нерешительность охватила ее нутро, раздуваясь, пока Гермионе не показалось, что ее легкие вот-вот лопнут.

— Типа свидание? — наконец-то она справилась с невероятно тугими голосовыми связками, ее глаза распахнулись, превратившись в блюдца, пока она смотрела перед собой, ничего не видя.

Он остановился, и она узнала крыльцо своей квартиры, обратив внимание на тусклый свет, исходящий из окна ее гостиной.

— Необязательно. Мы могли бы пойти туда как друзья или, если это слишком вольно, как коллеги, работающие в смежных отделах, — в его голосе слышались озорные нотки, и взглянув на него, она увидела, что он борется с ухмылкой.

— Я просто, ну… — она осеклась, скривив одну сторону лица. — Я довольно давно не была на свидании. И… ты вообще уверен, что хочешь пойти со мной? Это я и ты, и нас связывает определенное прошлое.

Что-то мелькнуло за его прищуренным взором, но не успела она подумать об этом, как он сделал шаг назад.

— Подумай об этом, — он пожал плечами. — Я на тебя не давлю. Хочешь, чтобы я довел тебя до квартиры?

Покачав головой и сжав губы, Гермиона молча оплакивала внезапную потерю его тепла.

— Увидимся завтра на работе?

— До завтра, — его наколдованный зонтик растворился, и, быстро развернувшись, он исчез, оставляя за собой небольшой всполох магии, который тут же рассеялся на ветру.

Дождь бил по щекам, ее кудри намокли. Игнорируя все, что только что произошло, она быстро побежала вверх по лестнице к своей квартире.

Дело было не в том, что она не хотела идти с Малфоем — по правде говоря, она отчаянно этого хотела. Но она никак не могла знать, на какого Малфоя вроде как начала западать. На настоящего, который приставал к ней неустанно и не мог прожить и дня, не появившись у нее на пути, или на того, за этой дверью, который так явно любил ее до умопомрачения.

С измученным вздохом, она открыла дверь и быстро проскользнула в квартиру. Свет был выключен везде, за исключением небольшой лампы возле дивана, который ему, похоже, очень нравился. Как будто ее тянуло к нему, она первым делом взглянула Малфоя: так же, как в первую ночь, когда она нашла его, он сидел, положив лодыжку на колено, с книгой в одной руке и стаканом ее огневиски в другой.

— Привет, дорогая. Трудно было сообщить по камину, что ты задершишься на несколько часов? — он не смотрел на нее, в его тоне не было никаких эмоций, он просто лизнул подушечку большого пальца и перевернул страницу.

Закатив глаза, Гермиона стянула мокрый плащ и бросила его на стол. Несколько целенаправленных шагов, и она оказалась на диване прямо рядом с ним, поджав ноги и едва не касаясь коленями его бедра.

Тем не менее, его взгляд не дрогнул. Прищурившись, она уставилась на его лицо, наблюдая, как уголок его рта на долю секунды дернулся.

— Ты хочешь что-то спросить, милая? — он поднес свой напиток к губам. Как только он сделал небольшой скромный глоток, она быстро вырвала стакан из его рук и устроилась поудобней на диване.

Сухо засмеявшись, Драко, должно быть, решил, что этот дерзкий жест заслуживает его внимания, и тут же закрыв книгу у себя на коленях, повернулся к ней лицом, веселье отражалось в его глазах.

— Ты какая-то странная.

— Твоя жена обычно не сидит рядом с тобой на диване?

— Она да, но, как ты так любишь напоминать мне, ты не она.

В выражении его лица была мягкость, которой она не ожидала, и от этого у нее чуть не перехватило дыхание, когда она отхлебнула из стакана, который держала в руках.

— Думаю, я могу побыть ей на несколько минут, — сказала она, тяжело вздохнув. — Денек выдался еще тот.

Драко снова пошевелился. На этот раз он подхватил и выпрямил ее ноги, положив ее лодыжки себе на колени. Быстрым рывком притянул ее к себе, и теперь задницей она прижималась к нему, а его рука небрежно покоилась на ее бедре. Она распахнула глаза, когда на его губах расплылась дерзкая усмешка.

— Хочешь рассказать мне об этом твоем дне?

— Это нормальное дело для нас? Обнимашки? — она презрительно скривилась, произнося это слово, и мужчина рядом с ней разразился гортанным смехом, а его пальцы на мгновение сжались на ее бедре.

— Я не считаю это «обнимашками». Хотя, полагаю, мы иногда позволяем себе такие непристойности. Сейчас я просто проявляю заботу и спрашиваю тебя, как прошел твой день.

Она изучала его в течение долгого времени, и правда, наконец, сорвалась с ее губ.

— Ты пригласил меня на свидание. Ну, то есть молодой ты.

— Серьезно? — Драко удивленно вытянул лицо, тихонько усмехнувшись, а потом вернул себе свою выпивку. — Молодчина, Малфой.

— Тебя это удивляет?

— Да, немного. Я к этому времени еще не набрался смелости. Я выбрал долгую, медленную тактику, покоряя тебя за многочисленными бокалами пива. Мерлин, количество отчетов Поттера, которые я заполнял только для того, чтобы он позвал тебя выпить, а я мог к вам присоединиться, просто прискорбно.

На ее губах растянулась улыбка, а щеки залил теплый румянец.

— Что ты делал? Значит, вот чем занимается нынешний Малфой?

— Полагаю, да, — сказал он, сделав еще один большой глоток виски. — Но похоже, что я нашел мужество, о котором и не подозревал. Надеюсь, ты согласилась.

Ей вдруг стало стыдно, и она уставилась на свои пальцы, скрещенные на коленях.

— Нет. Все так сложно… но я и не отказала. Я ничего не ответила.

На мгновение между ними повисла тишина, одним движением запястья он вновь наполнил их стакан и предложил ей.

— Он поймет. Он так долго ждал, любимая, — ее живот сжался, и она почувствовала странную тоску в груди. Мягкие пальцы нашли ее подбородок, поднимая его вверх. — Знаешь, ты можешь поговорить со мной. Я знаю тебя лучше, чем кто-либо — я практически слышу, как ты думаешь.

— Хотела бы я знать, что это. Может, я начинаю что-то чувствовать к нему — к тебе — но это слишком мутно. Что, если какая-то часть меня просто влюбляется в эту жизнь, о которой ты мне постоянно говоришь, — жизнь, которой у меня никогда не будет. Признаюсь, между нами всегда существовала эта странная… химия. Чаще всего она нестабильна, но иногда нет. Через двадцать лет ты другой, не такой, как сейчас. Сейчас ты все еще язвительный, агрессивный, невозможный и…

Мягкие губы заставили ее замолчать, прижимаясь к ее рту снова и снова, пока она не потеряла всякую разумную мысль. Ее большие испуганные глаза закрылись по собственной воле, и, удивив их обоих, она ответила на поцелуй, мягко застонав ему в рот и сжав пальцы на тонкой хлопчатобумажной ткани его рубашки.

Несмотря на пропасть времени, отделявшую их жизни, она уже знала эти губы. Она целовала их до головокружения и до потери дыхания, прижатая к стене в Дырявом котле. И, возможно, даже более того, он хорошо знал ее губы. Это не был поцелуй нервничающих любовников, которые все еще исследуют друг друга, нет, это был поцелуй опытного путешественника, снова посетившего его любимое место с благоговением, которого она не могла понять.