Я видел сумрачные тени Я видел сумрачные тени, Я был как в огневом плену. Пролёт широкий тех ступеней, Я грежу сказкой наяву. Или в полночный час воскресный, Луна явит свой лик: Или и маятник надтреснет, И мир к губам приник. Что маятник! Виски дороже, И седина, О, как тобою непреложна, Твоя рука. И в час бездонный, в час печальный, Ты освяти свой лик, Как я безумен, как горяч я, К губам приник. Уже заиндевеет в чаще Уже заиндевеет в чаще, А для Вселенной – новый смысл, Как мог я быть таким пропащим, Как мой язык. Я верил сумрачным приметам, Спокойным снам, Как отдавал ту дань корабль, Своим волнам. И в пестроте сиюминутной, В сияньи глаз, Я видел лик твой окрылённый, И мир погас. Я улыбалась наглавато – пьяно Я улыбалась наглавато – пьяно, Синела тишь в дали. И ты на вещи смотришь рьяно, И огонёк в крови. Текли часы тоски, тоски минуты, Тобою была пьяна: Ты Арлекин, но и подобно шуту, Тобой была рьяна. Ты улыбался непреложно, И в даль спеша, Моей ноги касалась осторожно, Твоя рука. Когда в отечестве своём Когда в отечестве своём, Мы по – отечески споём, О том, что было непреложно, Нам по – отечески возможно, И страсть нам ту не перенесть, И сила для Вселенной есть. Когда и волен в ту минуту, Мне мысль сыграть, подобно шуту, И страстью опалить уста, Как ты надменна, как права! Когда ты ждёшь в апреле чуда Когда ты ждёшь в апреле чуда, А чудо всё не приходит, Становится грустно немного, Что мир и так пуст, и бесцветен. Но вот загораются липы, Но вот прошумят тихо клёны, Своею главою качая, Как будто идёт та немая, Весна, что сплавляет кораблики, Что в бликах ручья отражается. И весело, и своевольно, И даже берёзе не больно, Когда на ней лопаются почки, И смешно тычатся щеночки, В твою погрубевшую руку, Предчувствая ветра разлуку, То солнце нам пьяное всходит, И тихих людей то неволит, Как весело смеются дети, И вечера собою пьяны… Тюрьма
Тюрьма! Как душен здесь покой, Владеет море надо мной, То море человеческих голов, К тебе прибиться я готов. Здесь каждый шаг, и стар, и млад, Несёт погибельный свой чад. Но я и лицезреть готов, Поверх, поверх всех тех голов, Что в камере сидят со мной, И я поникну головой… О безруких пою, о роботах, Что собой эту пляску сплавили, Поднимайся погроб поневольные, Я ласкаю вас лаской корявою. Обниму вас ступеньками жёскими, Обойду, и продам вас втридорога, Царской кажется нам эта дороженька, Только все мы по ней, никудышные… Я прощу тебя лаской тепличною, Я забуду слова твои памятны, Своевольные и разбойные, И прости мою душу ты грешную. И за вас я пью, страннички, И за вас я пью, убогие, И бессильные, и всесильные, По корявым телам и по сосенкам. Когда в заоблачной тени Когда в заоблачной тени, Нам месяц молодой восходит, Я полон чувственной тоски, Ничто мне душу не тревожит. Я проклинаю день и ночь, За то, что сумрак поневоле, Стал и твоей причиной боли, И лучше вымолвить не мог. Чем подарить и пару строк, О неразгаданных желаньях, О неразведанных вниманьях, Я душу потрясти не смог. Звёздная ночь Звёздная ночь. Тихо всё кругом. Сердцу только больно думать о былом, О любви, страданьях, о закате час, Ты прости нас грешных. Боже! Вспомни нас! О тебе я помню каждый день и час, Ты прости нас грешных. Боже! Вспомни нас! Напоминанье о былом Напоминанье о былом, О той ли давней вьюге звёздной, Когда мелькали лишь погосты, И были мы с тобой вдвоём… О тех мечтах, что нёс я ране, О незаслуженных страданьях, О ночи, звёздной и простой… О тех ли днях, как я томился, Как был бескрылою я птицей, Что с крыльях отрясает прах.. |
