Ранимый, а не бесчувственный.

От простого и приятного открытия Локко радостно заулыбался.

Вернувшаяся из глубин сумеречного поселка тетка неохотно накормила работяг ужином и позволила ночевать на сеновале, том самом, крышу над которым довелось чинить. Оговорившись, что утром к подросткам будет еще дело, хозяйка отправилась в дом.

Юные маги быстро выяснили, что спать в сене будет неудобно из-за его рыхлости и колючести, а потому осторожно и на цыпочках взялись за изучение содержимого двух этажей сарая. Они нашли немало инструментов и долго спорили над тем, стащить им две приглянувшиеся лопаты или одну. Пропажу двух инструментов хозяйке легче было засечь, но если забрать только одну вещь, то возвращалась проблема «тесного сотрудничества» — сидеть вдвоем на одной метле все же некомфортно.

Скрепив сердце, Десятый все же согласился, что конспирация пока что важнее удобств, и украдена была только одна лопата, плюс небольшой острый гвоздь. Им, устроившись в старом пыльноватом сене, рыжий Источник начал выцарапывать на черенке шестигранники. Блондин под это мирное чирканье металла о дерево, быстро уснул.

…Глубокой темной ночью, когда затихли даже неугомонные орущие на пятачке меж магазинами поселковые алкаши, парня разбудил очень еле слышимый встревоженный шепот:

— Десятый, проснись… Эй, — стоило осторожно повернуться, как он чуть не столкнулся с гермафродитом лбами. Локко отодвинулся и приложил палец к своим губам, призывая не шуметь. — Сарай заперт снаружи, обе двери.

— Уверен? — сонливость моментально улетучилась. Если рыжий не врет, то они оба вновь оказались узниками. В этой «камере» обошлось без одиночества и мерзких устройств подавления излучения, но хуже всего было ощущение подставы. — Может, это чтобы мы не свалили ночью с чужим добром?..

— Не знаю, — все тем же тихим голосом отозвался Локко. — Меня грызла тревога, поэтому я проснулся и проверил двери. Навесные замки. Из щелей в стенах видно, что бабка не спит, по крайней мере, окна в доме светятся.

Брови парня хмуро сошлись у переносицы, когда он вспомнил, что вторая дверь ведет с сеновала прямиком на плоскую крышу. Дородная хозяйка по скрипучей лесенке взобралась на не менее скрипучую крышу БЕСШУМНО, чтобы защитить свое добро? Или ей нужно было именно не разбудить подростков?

Эх, как бы сейчас пригодился маленький и юркий разведчик, горностай Лаки, пропавший где-то на большой реке.

— Давай еще раз обшарим сарай, вдруг найдем выход, — Десятый аккуратно выбрался из уютной травяной постели и подождал, пока Локко тоже из нее выскользнет. Вдвоем они еще раз подергали обе крепкие двери и отправились на поиски альтернативы.

Единственное не запертое на ставни окошко ребята нашли в стойле козы, но и то закрытое решеткой из сваренных вместе арматур.

— Может, что-то дельное знает она? — гермафродит присел перед бородатой жительницей сарая. Мелкий рогатый скот с интересом махал ушами и обнюхивал руку блондина. От чужого пристального внимания коза взволновалась и навалила в трухлявую подстилку новую порцию «орешков».

— Ну, допустим, — видя в животном узника, Десятый сомневался, что коза сможет рассказать много.

Однако Локко, положивший руку на лоб парнокопытного и вплетая свое излучение в чужое, сразу понял, что животное им попалось отнюдь не тупое. Козе многое не известно об окружающем мире и даже поселке, где она живет, это правда, но вот что рогатая хорошо знала, так это свою хозяйку.

— Слушай, Десятый, — Локко поднял голову. — Нам хана. Эта тетка, она… обладает минимальными магическими задатками. Слабый Источник, проще говоря, умеет только со скотиной и грядками состыковываться. Сама о своей сути не знает! — он спохватился и понизил голос. — Я думаю, она учуяла и разгадала, кем мы являемся, и сообщила, куда следует.

Десятый сложил руки на груди и задумался. Если хозяйка этой территории действительно донесла службам правопорядка, то те явятся сюда в ближайшее время, отлично зная, как быстро маги умеют ускользать и как сложно их словить.

Сколько времени осталось и что делать?

— У нас несколько путей. Ты можешь взорваться под самой крышей, устроив пожар, и тогда попытаемся выбраться, но это вообще для всех опасный ход. Еще мы можем взять под контроль козу и выбить одну из дверей, желательно ту, что похлипче, — парень указал пальцем вверх, намекая на дверцу, ведущую с сеновала на крышу. — Еще мы могли бы пригрозить хозяйке порчей имущества, если она не выпустит нас, но это опять же сомнительный ход.

— Взрываться не стану в любом случае. Огромная куча дров с сеном — здесь же вспыхнет все моментально, и коза погибнет, — Локко, опустившийся на корточки, обнял скотинку за шею. — Не хочу, чтобы она страдала… Но из предложенных тобой вариантов только ее помощь нам подходит.

Парень серьезно кивнул.

— Возьмем самые тяжелые инструменты и ударим ими налету одновременно с козой, чтоб уж наверняка, — предложил он. — Если тетенька вовсе не собиралась нас предавать, то отделается всего-то ремонтом дверки.

То, как подростки во тьме ночной поднимали козу на второй этаж, стараясь делать это как можно тише, оба потом вспоминать не могли без содрогания. Наполненные энергией Локко и крепко связанные найденной тут же в сарае бечевкой лопата и метла послушно подняли вооружившихся ломом и кувалдой подростков.

Потом случилась заминка со спором о том, нужна ли вообще коза, если есть кувалда, но, осмотрев дверь в который раз, юные маги убедились, что сгодится любая сила.

Тетушка, коротавшая бессонную ночь за книжкой и поставленным на беззвучный режим телевизором, дрогнула от сильного трескучего грохота со двора. Подхватившись с дивана и метнувшись на крыльцо, она узрела такую картину: остатки сеновальной дверки криво раскачивались на полувыдранных петлях, по двору валялись литые железные инструменты и обломки досок, а на плоской крыше гордо развевала бородой рогатая… теперь уже однорогая кормилица. Заметив хозяйку, коза с упреком выдала протяжное:

— Мэ-э-э-э!

Пасмурный рассвет безрадостно встретил покинувших недружелюбный район подростков. Полет над лысыми неплодородными пустырями с остатками заброшенных из-за голода и безработицы поселков и маленьких городков казался таким же унылым, как начавший накрапывать холодный гнусный дождик.

Отдавший все излучение зарядке нового летательного средства гермафродит клевал носом, брюзжал на жизнь и не валился с метлы только благодаря чужим рукам, удерживающим его в сидячем положении. Десятый делился не только поддержкой, но еще и громадным дождевиком, снятым с крючка в сарае, так что маги хотя бы не сильно мокли.

— Кажется, что я уже никогда не увижу Люца, — как и раньше, обессилевший рыжий маг впал в состояние крайнего уныния, хотел лечь и никогда больше не вставать. — Всё болит от сидения на жердочке. Может, приземлимся где-нибудь, оставишь меня там, и пошло оно всё?..

— Я не смогу управлять метлами без тебя, — терпеливо откликнулся блондин, неохотно свыкшийся со скоростными перепадами настроения товарища. — В них ТВОЯ сила, значит, что ими сможешь распоряжаться только ты. Это не общественные батарейки, а настоящие артефакты.

— Че ж своими силами не зарядил? — Локко недружелюбно покосился на друга через плечо зеленым глазом. В голове на крае раздраженного сознания забрезжила мысль о том, что блондинчик едет на нем, причем, буквально. Мысль обрела четкость и оформилась в навязчивое предположение.

И телепат-Десятый услышал его.

— Мне не дана способность вливать излучение в предметы или забирать его, — спокойно объяснил парень. — А вот тебе, очевидно, дана. Однажды в тюрьме я увидел…

Локко вдруг тоже отчетливо вспомнил, как в минуту одиночества они откровенно глядели друг на друга сквозь двери камер.