Совместными потугами и при помощи пересилившего себя Смога люди напоили молча отбрыкивающегося Фиола и скормили ему ломтик брикета.

— Больше нельзя, а то сблюет, — решила Лайм.

— Зачем мы вообще с ним возимся… — проворчал мужчина в черном, брезгливо отряхивая руки.

— Сам подумай! — мрачно процедила сквозь зубы профессорша. — Чем больше народу, тем больше шансов, что рядом не импостер!

— Может, переместить его в прачечную? — с сомнением предложил Лимон, отпустивший пленника. Тенёк вернулся лицом в угол, словно в гараж. — Там проще поддерживать чистоту, и избежать дальнейших заражений всякой хуетой…

— Хорошая мысль! — обрадовалась Лайм.

— А сюда робота для уборки направим, — решил Смог, который заметно приободрился. — Он уже должен был прийти в себя после кровавой вентиляции!

Так Фиолетового переселили в очистительно-обеззараживающий отсек.

========== Сорванная черная орхидея ==========

Издревна, еще со времен мореходства, корабли одушевлялись живущими на них командами — это считалось добрым знаком, привлекающим удачу в плавании.

С тех пор много веков миновало, однако теперь и космические суда удостаивались чести быть «одушевленными» — не стал в этом исключением добрый «Skeld». В расцвете своих сил он являлся любимчиком нескольких экипажей, придумавших кораблю личность, запомнивших его характер, повадки…

С тех пор «Skeld» состарился и стал менее интресен людям. Создатели уволили его, отправив в последний рейс с последним экипажем. Что ж, судно было готово к такому раскладу, потому что все бортовые компьютеры с мало-мальским интеллектом знали, что истечение срока годности не за горами.

Но вот к чему космический корабль не был готов, так это ко вторжению пиратов на борт: часть системы с примитивными датчиками считывания экипажа словно в легком недоумении пожимала плечами [На борту присутствует — 10 членов экипажа, состояние удовлетворительное], но вот другая половина датчиков, более чувствительная, копила в хранилищах ошибку за ошибкой, ибо [Паспортные био-чипы присутствуют на борту в количестве — 8 единиц].

10-8=2 — это простая арифметика, с которой справился бы даже маленький Тэшка.

Где еще два чипа?

Кто эти двое самозванцев, проникшие на борт под видом астронавтов, но не сумевшие приживить себе чипы-паспорта?

Как спасти зарегистрированный экипаж от неведомого врага?

Слабенький ИИ корабля мучался и посылал на компьютеры предупреждения, которые ни один человек почему-то раз за разом не видел…

Только «Skeld» знал полную картину происходившего в ту ночь, когда все члены команды заперлись в ячейках по-одному, а Фиолетового астронавта оставили ночевать в прачечной.

Корабль честно фиксировал перемещения человека в техническом помещении, его долгое лежание на полу в недвижимом состоянии… И его голос.

Астронавт с позывным «Тенёк», находившийся в четырех стенах при полном одиночестве и с выключенным наручным планшетником, общался с чем-то невидимым ни на одном из доступных чахлых сканеров.

…Тенёк, чувствовавший под спиной мягкий матрас больничной койки, слегка удивился, когда на краешек кровати подсел высокий, очень светлый мужчина.

— Ты умудрился заболеть, — укорил Белый и покачал головой. — Вот и оставляй вас без присмотра.

— Как вы догнали корабль, капитан? — шёпотом спросил Тенёк, нисколько не удивившийся появлению Снега. Можно даже сказать, слегка обрадовался, хоть и помнил, что когда-то этот человек собирался его убить…

Командир положил рекламщику на лоб приятно прохладную ладонь.

— Я от него не отставал, — улыбнулся мужчина и встал с койки, не теряясь среди яркого освещения медотсека.

Фиол очень хотел спросить, правда ли, что у капитана есть семья, которая ждет, но мысль об этом ускользала и ускользала, пока не растворилась совсем. Стало легко и хорошо.

— Бодро идешь на поправку, — заверила Розовая, выглянувшая из-за капитанского плеча. У нее было округлое личико и добрый взгляд. — Вот тебе совет медика — побольше двигайся. Движение — это жизнь, оно разгоняет кровь и дурные мысли. Можно, например, танцевать.

— А меня не сочтут сумасшедшим?

— Тебе это не грозит, — заверила Циановая, появившаяся по другую сторону койки. Решительно протянула навстречу руку. — Давай, потанцуй со мной. Если не брезгуешь…

— Что ты, я всегда считал тебя крутым человеком, — приняв не по-девичьи широкую ладонь, Фиол встал с матраса и вдруг увидел, что он сам, да и все остальные — не в летучих одеждах, а в скафандрах.

В одинаковых фиолетовых скафандрах.

— И-раз-два-три, раз-два-три… — Циан командовала и вела, а Теньку не сложно было влиться в танец, напоминавший переступание на одном месте.

— А со мной? — ревниво осведомился у Яда внезапно возникший рядом Синий, но в его глазах не было злости, только веселые искры.

— Давай руку! — и Циан сотворила крохотный хоровод, в который со смехом влились остальные, даже Снег.

Кольцо танцующих астронавтов напоминало подхваченный вихрем венок из лиловых цветов. Или одержимых бесами экстравертов с какой-то допотопной картины, сохранившейся до нынешних времен лишь в виртуальной среде.

Тенёк радовался вместе со всеми и наконец чувствовал себя… дома?

— Почему всё вокруг окрасилось в фиолетовый? — изумился он, когда скорость вращения убавилась, и стали четче видны капсулы отсека обеззараживания, корпуса устройств для сухой стирки и дремлющие в бездействии роботы — не того цвета, который он помнил.

— Потому что это замечательный оттенок. Он твой! — улыбавшийся Небо хлопнул рекламщика по плечу, очень легко, как будто бы вспорхнувшая крохотная птичка задела крылом.

— Весь корабль стал таким, — заверил Снег. — Идем, это нужно увидеть.

Как по волшебству, запертая дверь раскрылась сама и явила взору прачечного пленника темно-баклажановый просторный коридор. С потолка сияла сиреневая лампа, а по стенам вился, с шорохом полз неведомый свекольный плющ.

— Красиво… — Тенёк склонился к расцветающему у самых ног пышному папоротнику и огладил перистые листья. — Куда пойдем?

Но друзья отчего-то пропали, не ответили на вопрос. Их не было видно в фиолетовых одеждах на фиолетовом же фоне, и рекламщик понял: началась долгожданная игра в прятки. Он водит, он должен найти ребят, как когда-то искал Тэшку, и вряд ли они прячутся лучше тихого маленького ребенка.

Что ж, это совсем не сложно.

Пригибаясь под низко склоняющимися к покрытой мховыми подушками земле ветвями и разводя руками плети из густо цветущих лиан, астронавт пробирался сквозь джунгли. Было тяжко, но медик советовала двигаться, поэтому Тенёк уверенно и без передышек преодолевал трудный путь, пока не уперся в резкую, как выведенная по линейке черта, границу света.

— Что это? — удивленно спросил рекламщик, поскольку такой большой лампы на корабле никогда не присутствовало.

Потребовалась минута, чтобы понять — это не лампа, это витрина столовой, за которой вместо привычного темного ничего с искорками — огромная белая звезда, по орбите которой сейчас проходил корабль.

«Господи, это невероятно», — от слепящего сияния зрачки сузились до размеров игольного острия, даже с активировавшимися светофильтрами на шлеме и корабельных окнах. Тенёк запоздало понял, что жарко, как в печи — так вот, почему выросли такие огромные джунгли! Борта судна дрожали и стонали от гравитационнной перегрузки. Астронавт распахнул себя навстречу теплу и свету, а вокруг парили бабочки, садились на раскинутые в стороны руки и весом ощущались, будто свинцовые шарики…

Позади не то грохнуло, не то охнуло, и Фиолетовый резко оглянулся, пригибаясь. У границы джунглей и света стоял очень темный силуэт.