— !!! — он протянул к Теньку руки и что-то крикнул, но рекламщик не понял ни звука и в ужасе бросился бежать. Растительные дебри расступались перед ним, хлестали по скафандру резиновыми плетями.
Запнувшись в коридоре о замшелую корягу и больно проехавшись на коленях по полу, Фиол вдруг обнаружил слева от себя вход в пещеру. Отлично, в темноте его никакой силуэт не найдет: мало кто видит в полумраке так же хорошо, как сатурнянин, а преследователь, к тому же, был до этого ослеплен звездой…
Нырнув в пещеру, Фиолетовый забежал поглубже и настороженно замер. Как он и подозревал, силуэт преследователя застыл у входа.
— Тенёк, ты чего, это же я! — слова разносились по подземельям с гулким эхом. — Не беги, я ничего тебе не сделаю! Давай, выходи оттуда… — и он осторожными шагами направился внутрь, выставив перед собой руки, чтобы сразу же схватить рекламщика, как только нащупает.
Тенёк замер в полном молчании, ощущая, как колотится в боку печень, а в дрожащих ногах — обе селезёнки. Внутренности пошли враздрай от страха.
— Я знаю, что ты не виноват… — негромко донеслось из закрытого шлема преследователя.
— Ошибаешься, — ответил из темноты рекламщик.
— Ошибаешься, — в тон усмехнулось эхо, и силуэт дернулся вперед. Что-то изменилось.
У силуэта исчезла голова. Шлем по высокой дуге полетел через Фиола и со стуком упал позади. Тенёк с отстраненным изумлением смотрел на возвышавшийся в дверном проеме, кстати, откуда в пещере двери, фиолетовый скафандр. Из черной дыры в груди этого скафандра тянулось двухметровое не то копье, не то лезвие…
Обезглавленный силуэт рухнул к ногам Тенька, окатив того фонтаном жидкости.
— Какая встреча, а я не при параде, — скафандр от дверей шел к замершему рекламщику, втягивая черное копье в тело, словно складную антенну. Это было противное зрелище и, не выдержав, Тенёк отвернулся, чтобы увидеть, как из лежавшего среди камней качнувшегося шлема что-то по кривому полу выкатилось и пропало в тени… Тут же астронавта рванули за плечо, заставляя обернуться. Фиолетовый скафандр стоял вплотную: — Узнал меня? Узнал, сука, говори?!
— Конечно, Тенёк… — пробормотал рекламщик, отчаянно не понимавший, как родители умудрялись все это время скрывать от него близнеца.
— То-то же, — Фиолетовый скафандр взялся за дело. Одной рукой он поднял шлем, другой прихватил обезглавленное тело и покинул пещеру.
Постояв неподвижно, Тенёк пошел следом за братом, но в коридоре наткнулся на друзей. Они были в такой же лиловой экипировке, как убийца, но, что странно, совершенно не вызывали страха.
— Не надо туда ходить, иначе он передумает, — Яд снова взяла мужчину за руку, как ранее, приглашая на танец. Прохладная рука, даже сквозь перчатки. — Останься с нами.
— Где? — уточнил Фиол и оглянулся на командира. Снег спокойно встретил его взгляд.
— Идем, — позвал он, и первым двинулся по коридору.
Шли долго, бесшумно ступая по решетчатым коридорным полам, пока не дошли до шлюза буферной зоны.
— Эта дверь приведет тебя к нам, — объяснила Роза, жалеючи гладившая рекламщика по спине. — Помнишь, как открывать?
— Конечно, — астронавт не испытывал ни капли страха, только сильную грусть, растущую и превращающуюся в тоску. — Но я не могу уйти без Тэшки… Как же Тэшка один?
— Он скоро тоже к нам присоединится, — серьезно успокоил Небо. — После того, что сделал твой близнец в пещере… Все подумают на тебя и сына твоего тоже уберут, от греха подальше. Это будет самое кошмарное, что случится с тобой в жизни… Лучше уйти от этого сейчас.
— Но Тэшка? — уже протянувший к кнопке руку, астронавт отступил в очередной раз.
— Его не станут размораживать, — все так же серьезно проговорил Снег. — Он ничего не почувствует, просто уснёт очень глубоким сном. А проснётся… уже со всеми нами. Хочешь верить в это?
— Да, — Тенёк неожиданно всхлипнул. — Да, я хочу!
На кнопке остался яркий кровавый отпечаток, а шлюз бесшумно распахнулся. Ворота в космос матово серели за небольшой комнаткой, и Тенёк понял, что совершенно не помнит, где там в буфере рычаг их открытия. Зато, где такой же рычаг в коридоре, он видел прекрасно. Перчатка уверенно скрипнула на прорезиненной рукоятке рычага, дернула вниз. Ворота поползли на стороны, сразу и с шумом вытягивая в себя воздух, пыль, какую-то плохо закрепленную пластиковую инструкцию со стены, астронавта.
И в бок что-то ударилось, ноги потеряли опору. Тенёк понял — его сшибли и больно протащили по полу, прижали так крепко, что вакууму не оторвать, обернулся и увидел… фиолетовый скафандр.
Рекламщик невнятно заорал от ужаса, сразу же осознав, что недавний убийца действительно передумал и вернулся страшно разобраться с ним, но в следующий миг что-то проникло в шлем и склизко заткнуло рот.
— Молчи! — рычаще прошипели сверху. Не поднимаясь с пола, скафандр дотянулся до рычага удлинившейся рукой и вздернул его, запирая ворота. Высасывание воздуха еще не прекратилось, а Тенька уже куда-то поволокли прочь от заветного шлюза. Не выдержав, больной специалист по рекламе потерял сознание…
…Когда перед глазами прояснилось, стало понятно, что мягкий свет — от ночника в спальной нише. Решительно нельзя сказать, чьей, потому что все ниши все всех комнатах корабля стандартны. Тенёк напряг мышцы и сел. Он был в своей комнате, привычной, почти родной.
На полу, съежившийся в большой взрослой куртке, ютился Тэшка и рисовал что-то в неизменном своем мятом альбоме.
— Кто тебя разбудил? — шепотом спросил рекламщик, держась за голову. Под черепом ныло.
— Никто, папа, ты всё еще болеешь, — печальным, но упрямым голосом возразило дитя, и Фиол не смог не согласиться, что да, так оно и есть.
— Так, ладно, я всё еще в бреду, но уже осознаю себя, — мужчина вылез из ниши и заходил туда-сюда по комнате. — Отлично… Это замечательно, Тэшка. Я догадываюсь, что нахожусь тут, чтобы в чем-то разобраться. Но в чем? Личность врага? Я не видел его…
— Нет, папа, — все так же печально возразило чадо. — Ты здесь, чтобы разобраться в самом себе.
И Тенёк начал помаленьку, медленно, но понимать. Комната — как сузившееся от псевдоса сознание, куда пробились две важных мысли: о ребенке и еще чем-то. Оставалось найти подсказку.
Спальные ниши с матрасами. Рюкзаки с вещами. Альбом на коленках сына. Электронная доска — уже ближе…
Тенёк шагнул к прилепленным на стену пейзажам и нахмурился.
— Оно на самом виду было всё это время, — безрадостно подтвердил Тэшка. — Надо просто не отводить взгляд.
— Так, ладно, — упершись руками по обе стороны картинок, мужчина прищурился. — Два пейзажа, нарисованных тобой. Космос и подсолнухи. Я сильно люблю рисунок с подсолнухами, но вот космос… мне не очень-то нравится, прости, малыш…
— Почему? — еле слышный шепот.
— Стоп. Да. Почему мне не нравится космос? Потому что напоминает о темноте, о жизни без света, как на Сатурне, и… О черноте, господи, — Фиол прижал руку ко рту, сраженный осознанием. — Причина моей нелюбви к Смогу — цвет его брони!.. Значит, вся моя симпатия к Лимону, это ничто иное, как… тяга к желтому скафандру. Все это время меня интересовал не человек, а его гребанная оболочка…
Это сразило похлеще, чем принятие личного сумасшествия.
Рекламщик обессиленно сполз по стене на пол.
— Какой же непроходимый постыдный пиздец.
— Ты не отчаивайся, — попросил Тэшка, подобравшийся под бок, знакомо и тепло. — Зато теперь ты знаешь причину и не станешь отвлекаться на посторонние факторы.
— Спасибо, — искренне поблагодарил Фиолетовый проекцию сына и закрыл глаза, для начала проваливаясь в живительный, здоровый сон, а после — просыпаясь.
…Вместо потолка спальни пробудившийся человек узрел напольную плитку обеззараживающего отсека. Сырую плитку, следует уточнить. С трудом сев, Фиол понял, что он долгое время находился в луже, натекшей со скафандра, очевидно, помытого. Помытого снаружи. Внутри же ощутимо, преотвратнейше воняло грязным телом, и, наплевав на все, рекламщик с кряхтением выкарабкался из экипировки, из всей пришедшей в кошмарное состояние одежды тоже, и отправил на чистку всё барахло, после чего посмотрел в зеркало. Проклятье, он ощутимо осунулся, зарос и посерел, как волосами, так и лицом — симпатяга, что тут еще скажешь… Тенёк потянулся за допотопной электробритвой из шкафчика номер семь.
