— Что, мой хороший?

— Я хочу спать.

— Так спи. Или уснуть не получается? — Фиол приподнялся на локте, потянувшись к ночнику, чтобы выключить.

— Нет, я хочу СИЛЬНО спать, — с недетским вздохом объяснило чадо и вновь слегка вздрогнуло.

И астронавт запоздало начал кое-что понимать. Малыш говорил о крио-сне, он пожелал вернуться в капсулу заморозки и присоединиться к сверстникам, что спокойно дожидались прилета на Полюс в состоянии, близком к температурам ледников этого самого Полюса…

— Ты уверен? — обеспокоенно уточнил мужчина, и дитя кивнуло, всхлипывая. — Ладно. Хорошо. Честно тебе скажу: я сам собирался предложить тебе вернуться в крио, да медлил до последнего, и вот, к чему это привело… Прости меня, Тэш, — ребенок вновь расплакался. — Ну, ну, тише…

— Мне страшно.

— Да, я знаю. Но этой ночью я положу тебя спать с другими ребятами, и когда ты проснешься, будет уже новая планета… Новая жизнь. Согласен?

— Да, — Тэшка зашмыгал носом, завозился с салфетками. Он не уловил двойных смыслов в последних словах отца, да и кто бы на пятом году жизни разбирался в подтекстах?..

Они не покидали комнату весь день, хотя к вечеру сильно захотелось есть, особенно Теньку, который еще утром попрощался с завтраком. Увы, в комнате имелась лишь маленькая бутылочка воды, которую изолировавшиеся от экипажа люди рассасывали помаленьку, потихоньку. Коротая время, играли в ладушки и «что я вижу», отжимались на количество и вспоминали песни. Над одной песенкой, старой и глупой, Тэшка даже засмеялся, но тут послышался стук в дверь, и мигом побледневшее дитя метнулось в угол комнаты.

— Папа, не открывай!

— Тс-с, — нахмурившийся астронавт подошел к двери. В смотровом окошке размером с кулак был виден желтый скафандр. — Что надо? — громко осведомился Тенёк.

Знакомый голос навигатора из-за преграды звучал приглушенно:

— Да вот, проверяю количество оставшихся на борту адекватов. Рад, что ты здесь. А мини-Фиол как, в норме?

«Могли его подослать? Конечно. Он же, вроде, знакомец Красного».

— Уходи, — помолчав, велел Тенёк.

— Я волнуюсь за самого младшего товарища по команде, — был ответ. — Можно с ним поболтать?

— Нет, — обрубил рекламщик, и почему-то понадеялся, что после этого их оставят в покое.

Как бы не так.

— Эй, Тэшка, я твою шапочку нашел.

— Что? — громко удивился ребенок, забыв бояться. Не было у него шапочек на этом корабле, кроме как в запакованном ящике в хранилище, но зачем бы Желтому там ковыряться? — Какую шапочку?

— Не говори с ним, — недовольно велел в пространство Фиолетовый.

— Круглую такую, со стеклянным окошечком, — объяснил навигатор, проигнорировавший слова Фиола, который все равно не мог ему помешать. — «Шлем» называется. Я принес, и папки твоего шлем тоже тут. Оставлю под дверью.

— Спасибо, — вздохнул ребенок и вылез из уголка.

Недовольный Тенёк не мог не заметить, что чадо переключилось с ужаса на легкий интерес, и передумал прерывать чужое общение. На свой страх и общий риск он решил понаблюдать.

— Я когда пришел, слышал, что вы песни пели, — продолжил из коридора гость. — Значит, ты любишь петь, Тэшка?

— Нет, не очень… — ребенок смутился и неуверенно посмотрел на отца, после чего повернулся к двери. — Я больше рисовать люблю! Все говорят, что красиво получается!

— Значит, и правда красиво, — уверенно подтвердил Желтый, не видавший ни одной картинки. — А мне нравится программирование. Знаешь, что это такое?

— Это работа на компьютере, — уверенно предположил мелкий, потому что слышал что-то такое однажды.

— Правильно, — подтвердил Желтый. — Очень важная. Составление программ, и…

Дверь с шорохом приоткрылась. Желтый, сидевший прислонившись к ней спиной, поднял голову, встречая усталый взгляд Фиолетового. Два принесенных шлема чинно стояли у стеночки.

— Заебал, — шепотом укорил Тенёк и посторонился. — Заходи.

В чужой комнате навигатор в первую очередь снял свой шлем и пригладил собранные в пучок на затылке волосы, ободряюще улыбаясь ребенку:

— Ну что, покажешь картинки?

— Конечно, — приободрившийся Тэшка даже про голод забыл, обрадованно полез в рюкзачок, лежавший на одной из полок, за альбомом. — Самые красивые папа на стенку повесил!

— Вижу, вижу, — на серой стене очень выделялись пейзажи «Космос» и «Подсолнухи». Гость долго смотрел на цветы, и внимательно следивший за происходящим Тенёк не смог определить эмоций на его лице. — Ты когда-нибудь видел настоящие, живые подсолнухи, Тэшка?

— Неа, — малыш нашел альбом и теперь жаждал показать заинтересованному лицу. — На Марсе были, но в о-ран-же-рею пускали только за большие деньги, и мы с папой не смогли туда попасть.

— Так ты марсианин? — собеседники сели прямо на под, под спальной нишей ребенка. — Я почему-то думал, что ты с Сатурна.

— Нет! Это папа с Сатурна, а я на Марсе родился, как мама, — Тэшка немного поскучнел, как обычно при упоминании матери, но быстро оживился обратно. — А ты откуда?

— С Нептуна, — Желтый усмехнулся, будто вспомнил что-то не слишком неприятное, но, тем не менее, забавное. — Знаешь, где это?

— Конечно, — солидно ответило дитя космической эпохи. — Это на краю Солнечной системы, и дальше Нептуна только Плутон…

С обсуждения родных земель они перешли на рассматривание рисунков в альбоме, а Фиолетовый, сидевший в своей нише, задумался.

Он впервые услышал о том, откуда навигатор родом. Если до Сатурна сила Солнца добиралась с трудом, то уж о крайней, самой далекой колонизированной планетке той системы нечего было и говорить. Нептун царствовал во льдах и льдами.

Не вязалось это в представлении Тенька о Желтом товарище, но, как выяснилось, рекламщик имел свойство обильно ошибаться в людях. Начиная с собственной жены, и заканчивая экипажем, от которого осталось чуть больше половины голов…

— Папа, смотри, что мне нарисовали! — чадо подбежало с альбомом и гордо продемонстрировало картинку на краю одного из листов. В округлой летающей тарелке среди звезд мчалась куда-то веселая голубая собака с улыбкой до ушей. Должно быть, драпала от Оранжа и Лайма.

— Отличный рисунок, — Тенёк улыбнулся и потрепал дитя по волосам. — А ты сказал «спасибо», или опять забыл?

— Ой, — покраснев, Тэшка оглянулся на навигатора. — Спасибо… А как тебя зовут?

«В самом деле», — спохватился рекламщик. — «Я же так и не изволил вызнать…» — стало до того стыдно, что он чуть не покраснел вслед за ребенком.

Но Желтый явно не обижался.

— Мой позывной — Лимон, — объявил он.

— Я Тенёк… Ты, наверно, уже слышал, — астронавты пожали руки в честь вторичного знакомства.

Разговор притих сам собой. Дитя любовалось теперь на нарисованный подарок, а взрослым просто нечего было обсуждать, кроме висевшего топором над головой вопроса «кто предатель?»

— Вспомнил, — Лимон важно поднял вверх указательный палец. — У меня ведь, Тэшка, завалялась вещь, которая как раз для художника сгодится. Если вы не против, я ее принесу, — он поднялся с пола, опершись о стенку, и оба Фиолетовых заметно обеспокоились.

— Не уходи…

— Ты надолго? Если что, я дверь запру, — предупредил Тенёк.

— Ща, — кратко и непонятно откликнулся Желтый и вышел в коридор. Добавил уже оттуда: — Минутку.

В залог он оставил свой шлем. Ребенок немедленно подлез под тяжелую конструкцию и попытался напялить ее.

— Не надо трогать, это не наша вещь.

Малыш насупился, но послушно отодвинулся:

— Там внутри… — тихо буркнул он, но не успел закончить мысль, обрадовавшись возвращению нового товарища.

То, что принес Лимон, сначала было воспринято Теньком за странный планшет. Но он быстро понял, что ошибся.