— Доска такая волшебная, для рисунков и надписей, — заявив это, Желтый нажал кнопку на рамке прозрачного прямоугольника из двойного стекла, а после вынул из-за пазухи пучок из трех фломастеров и нарисовал несколько спиралек на стекле. Подсвеченные электричеством, специальные чернила ярко засияли, будто действительно сотворенные магией.
Тэшка пискнул от восторга и перенял из рук навигатора устройство.
— Полагаю, глаза посадит, — заметил Тенёк.
— Рисовать не больше получаса в день, — усмехнулся Лимон, усевшись рядом. — Ну что, Тэш, нравится?
— Да!
— Тогда дарю.
— Ой… но ведь у меня не праздник, — удивился ребенок.
— Считай, что это у меня праздник, — подмигнул ему навигатор. — И в честь праздника я одариваю всех хороших людей.
— Спасибо! — на сей раз ребенок поблагодарил без напоминаний и от всего сердечка. — А папе что-нибудь подаришь?
Тенёк кашлянул, сделав вид, что крайне заинтересован своим сваленным у стены скафандром, который срочно нужно рассмотреть на предмет прорывов или пятен. А то вдруг недостаточно аккуратно блевал в мусоропроводе, неловко потом получится, да и неприятно…
А Желтый развеселился, правда, неясно, от чужого смущения или детской непосредственности.
— Какой бы ты хотел подарок, «папа»?
— Хотелось бы, конечно, перевязанного розовой ленточкой импостера.
— А что бы ты с ним сделал? — усмехнулся навигатор, неторопливо листавший альбом Тэшки, пока дитя колдовало с доской.
Фиолетовый задумался.
— Рыжему бы отдал. Он от такого явно в восторге.
— Подарки не передаривают, — укоризненно покачал головой Лимон.
Больше тема не поднималась, и взрослые молча смотрели, как рисуются на доске светящиеся солнышки, цветочки, люди, собаки и космические пейзажи. Последнее у Тэшки получалось лучше всего, но изображений темных пустых пространств он явственно избегал — проскальзывали ассоциации с уносящимся в космос умирающим человеком…
А вскоре убаюканный дружественной атмосферой ребенок и вовсе заснул, уронив фломастер. Посмотрев на то, как Лимон осторожно вынимает из маленьких пальцев художественные принадлежности, Фиолетовый встал с пола и принялся натягивать скафандр.
— Куда? — удивился Лимон, узрев, что Тенёк взял маленький шлем и поднял свое чадо на руки, собираясь покинуть комнату.
— В крио. Мы уже договорились, — Фиол вышел, не оглядываясь. И не слишком удивился, когда навигатор поспешил следом.
— Частые разморозки-заморозки не лучшим способом сказываются на детском организме.
— Это все знают… — в прачечной Тенёк натянул на спящего чистый скафандр. Защелкнул шлем. Тэшка даже не проснулся, видать, наступил его психический предел. — Но на Полюсе я смогу убедить его, что страшные корабельные события были сном.
Астронавт в желтом промолчал, переваривая мысль, и нашел ее достаточно убедительной. Он вздохнул, уставившись под ноги, а когда поднял взгляд, то увидел, что Тенёк уже покинул очистительную комнату, и нужно догонять.
…Как выяснилось, не нужно.
— Не ходи за мной, — пустым тоном проговорил Фиолетовый, и медленно, приволакивая непослушные, будто разом постаревшие ноги, ушел в сторону крио-отсека.
========== Увядающая сирень ==========
Так получилось, что взбудораженный и напуганный казнью Синего экипаж не стремился сбиваться в кучу, и в столовой больше никто не завтракал — забирали еду да уходили скорее в укрытия, в личные ячейки. Автоматика корабля продолжала работать, фиксировать состояние систем и призывать людей на поломки и сбои, количество которых значительно сократилось, по сравнению с предыдущими днями. Словно вместе с Синим улетели в космос и недомогания старого судна…
Можно было подумать, что и впрямь Небо являлся самозванцем. Оранж, ощущавший скрежет холодных коготков совести, убедил в этом себя, а после и жену, вымолив прощение. Помирившиеся супруги выпустили свое истомившееся среди стен голубое животное гулять, и собака носилась по коридорам, растряхивая слюни с весело трепещущего языка. Правда, задора ей хватило часа на два, ведь пустынный корабль оказался не слишком большим, и довольно скучным…
Выращенная из пробирки одноглазая собака не являлась в полной мере земным организмом, ведь имела гибридное с какими-то запредельными простейшими происхождение и в космосе чувствовала себя неплохо. Уж намного лучше, чем неподвижно лежащая туша, которую животное нашло на нижних уровнях. Обрадовавшись первому встреченному человеку, зверюга заскакала вокруг и глухо гавкнула звуком «блап!» Но человек не присоединился к игре, он продолжал лежать неподвижно, даже когда его пихали сырым бирюзовым носом. Собака расстроенно легла рядом, постучала хвостом, заскулила на ультразвуке и вскоре притихла.
…После обеда, проведенного, как и завтрак, подальше от столовки, оружейник весьма мирно сидел в рубке на одном из пилотских кресел. На мужчине были надеты трусы, носки и майка, а тело пестрело синяками разной степени цветастости — свежими и уже подзажившими. Болтая ногой, Страйк задумчиво рассматривал постукивающий маятник на панели и томился ожиданием.
В соседнем кресле Желтый чиркал иглой по скафандру товарища — допотопным способом зашивал прорехи в цветной тканевой оболочке. Иголка быстро вжикала, порхая в ловких пальцах.
Именно такую картину узрел пригрохотавший ботинками Черный, что остановился в дверях рубки, будто мгновенно прирос к полу. В руке мужчина сжимал памятную монтировку, которой совсем недавно команда взломала медотсек, покачивал блестящим изогнутым острием…
— Че, помирились, вилочники? — по очереди рассмотрев побитых астронавтов, глухо осведомился он.
— Ага, постель примирила, — Лимон равнодушно отгрыз нитку и прищурился, оценивая штопку.
— Закройся, — поморщился Красный, шумно почесавший трусы и пнувший товарища в голень. — А ты, Чернота, че припёрся?
— Нашел Фиола, — поступил лаконичный ответ. — Он, похоже, свихнулся: лежит на нижнем уровне поперек дверей, бормочет что-то. Псина там рядом скулит… Я до Оранжа с Лайм достучаться не могу, игнорят.
— На нижнем уровне? — Лимон поднял голову, кидая в заматерившегося оружейника скафандром. — У крио-капсул?
— Ну да.
Когда троица явилась по указанному адресу, то Страйк и Смог немедленно взялись переворачивать лежащего. Обогнув их, Желтый поспешил к капсулам заморозки и опустил напряженные плечи только после того, как убедился — все крио-камеры в порядке, полные и пустые. В одной из грузовых, среди спящих детей, лежал Тэшка: маленький, бледный, спокойный…
Лимон поскорее вернулся к сокомандникам.
— Тенёк, очнись, — Черный снял с Фиолетового шлем и похлопал бессознательного рекламщика по щекам. — Очнись! Есть у кого нашатырь или вода? Или погодите, за топливом сгоняю, оно воняет!
Отбежавшая при появлении мужчин собака зарычала.
— Не надо вонять, — остановил Желтый. — Сними с него перчатку и укуси за мизинец, это взбодрит похлеще нашатырки.
— Че?.. Ты спятил, вдруг он заразный!
— Заткнитесь! — резко рявкнул на обоих Страйк. Склонился к лежачему. — Он бредит… «Mea culpa», — разобрал оружейник. — Повторяет, как заведенный.
— Мертвый язык с Земли, — присвистнул Лимон и опустился на колено рядом с сидящими.
— «Моя вина»? — теперь Смог встревожился еще сильнее. — В чем вина?.. Это что, он был предателем всё это время?!
— За борт суку! — обрадованно хмыкнул Красный.
Взяв в руки лиловый обшарпанный шлем, Желтый задумчиво рассмотрел его зачем-то снаружи и изнутри, после чего помрачневшим голосом напомнил:
— Если вы оба упустили из вида тот факт, что Фиол вернул ребенка в крио и надломился без моральной опоры, то остается лишь посочувствовать вашей невнимательности. Перед кем он еще может каяться, как не перед сыном? — недобро усмехнулся. — Перед вами, что ли, засранцы?
