— Сочини бредятину поостроумнее, — насыщенный нервотрёпками день так утомил Фиола, что тот даже злиться на напарника не стал. — Как собираешься отбиваться от врагов, если застрянем в одной нише?

— Один из нас будет в полумраке у стенки не сразу виден, это преимущество, внезапность, — Смог говорил уверенно, будто сам изобрел тактику засады. — К стенке можешь лечь ты…

— Исключено.

— Тогда я… Зачем теснить ребенка? Растущий организм, ему во сне вытягиваться надо, а не ёжиться.

«Сука, аргумент», — не нравилось, ох как не нравилось рекламщику, что им пытались манипулировать, да еще и так бездарно, давлением на “ахиллесову пяту” в роли ребенка. Стал бы самозванец такое проворачивать, если он не круглый придурок? У всех на виду вмазываться в доверие, буквально залезть в кровать, а дальше что? Убить и сказать команде «Ой, простите, неудачные игры с асфиксией»?

А может, планы долгоиграющие? Убедить его, Тенька, в собственной мирности, чтобы однажды — что?

«На месте чужаков я бы соблазнял Синего — он, если что, сможет из остатков корабля собрать новый прямо в космосе, и до ближайшей колонии догрести веслом. А я им зачем?»

Вопросы сыпались песочной струйкой утекающего времени, и Фиолетовый понял, что не узнает ответов, если не подставится, как тогда в «электричке». Под черным скафандром скрывалась настоящая тьма: пока не погрузишься в нее — ничего не выяснишь.

Астронавт лег бок о бок с малознакомым соратником.

«Эх ты, Полюс… Зачем вообще открылся человечеству, поганая планетёнка? Если бы не твое существование, не пришлось бы лететь на другой конец галактики в компании дружелюбных психопатов, соблазнившись деньгами… Не пришлось бы чувствовать и страшной вины перед чадом за то, что так рано его оставляю…»

«Я пока еще не умер, не нужно истерик».

«Это «пока». А что будет дальше?.. Может, заморозить ребенка до тех пор, сколь он не насмотрелся чего похуже драки взрослых идиотов?..»

В тревожных мутных мыслях Фиолетовый тонул, как в мазутном озере на нефтяном спутнике одной из захудалых дыр вселенной… как то бишь ее звали, Лаванда-5? Там ведь началось активное осушение болот после рекламы. Столько климатических зон погублено, и во всем он, Тенёк, виноват…

«Точнее, ты был разящим мечом работодателя, направленным на ту планетку. Молодым, зеленым, наивным и глупым мечом».

«Ну и что? Глупость не оправдание для загубленной экосистемы. Ты же сам видел уникальное зверьё Лаванды, такого больше нигде не было, и не будет».

Тенёк вдруг очень отчетливо вспомнил болотных медуз-амфибий, переливающихся огоньками от сдерживаемой под прозрачными куполами жизненной энергии. На плотных коротких щупальцах эти твари медленно передвигались по суше, как очень многоногие Земные черепахи. Одна такая медуза оказалась прямо в комнате и сейчас по стене медленно вползла в нишу, ступая пульсирующими щупальцами-присосками прямиком человеку на беззащитный живот…

Резко открыв глаза, астронавт понял, что всё это время спал. К сожалению, вместе со сном не исчезло чувство чужеродного давления на пузо, хоть Тенёк и лежал на боку. Спустя две секунды пришло озарение — это чужая пятерня. Точно, он в нише не один сегодня. Вон, в стене напротив спокойно спит ребенок, а за спиной — Смог. И никаких импостеров…

Ладонь на животе медленно поползла вверх по телу, к груди, и Фиол внутренне ощетинился. Если рука вдруг вздумает схватить его за горло, ей придется очень постараться, потому что Тенёк вполне способен вывернуться и намертво вцепиться зубами в пальцы, раскусить суставы…

Но Черному, похоже, было интересно другое. Ладонь остановилась напротив сердца и долго выслушивала его стук — быстрее, чем у спящего, но все еще довольно спокойный для протестующего. Удовлетворившись полученными данными, рука поползла обратно на живот и дальше, ниже…

Быстро покосившись на спящего ребенка, Тенёк рывком перехватил чужую конечность и вывернул смуглое запястье. От такой хватки на руке Лаймовой остались синяки после стычки в коридоре, но Черному хоть бы хны, лишь немного больно. Сзади сердито зашипели, и, оглянувшись, Фиол встретился свирепым взглядом с потемневшими, но совершенно бодрыми глазами.

— Мы партнеры по работе, а не постели, — Фиолетовый не спешил разжимать захват, хотя знал, что если Смог приложит усилия, то освободится без большого труда. — Тут тебе не ол инклюзив.

— Ты че? — Черный реагировал весьма спокойно для пойманного за домогательствами. — Динамо, да? В последний момент на попятную идешь?

— Че-во-о? — от абсурдности заявления Фиол поперхнулся возмущением. — Какое, нахер, динамо?!

Ругань полушепотом в полутьме грозила перерасти в стычку.

— Как будто не догадался, зачем я за тобой хожу!

— У нас на борту убийца, о чем же я мог подумать? Ах да, об убийстве! — Фиолетовый отпихнул мужчину и сел. — Как вообще нужно было догадаться, что пока мрут сокомандники, у тебя недотрах?

— Синий прав, ты реально слепошарый, — гость тоже сел, вновь по-свойски обнимая Фиолетового. Похоже на захват. — Ну, раз мы всё выяснили, то пойдем ко мне.

— Ну ты и охуел, — от второго толчка Черный ударился плечом о стенку и, наконец, начал злиться.

— Тихо ты, разбудишь своего мелкого!

— Он всё равно проснется, когда я буду вышвыривать тебя в дверь, озабоченный подонок, — уже не шепотом, а полным голосом заявил Тенёк, окончательно припечатывая свою позицию.

Черный смотрел на него две секунды, после чего стремительно выбрался из ниши, бросив краткое:

— Ну и нахуй иди, — и покинул комнату сам.

Оставшийся в ночной прохладе Фиол скрипнул зубами, поражаясь произошедшему. Изумляло в особенности то, что при отказе «идти на хуй», его снова послали на хуй…

— Пап, — затравленно позвал детский голосок, и астронавт вздрогнул. Ребенок действительно проснулся от шума да испуганно блестел глазищами из ниши, как из первобытной пещеры, и родитель резко преисполнился нежной и виноватой жалостью к малышу. — Пап, что такое «хуй»?..

Захотелось плюнуть на пол.

«Чтоб тебя, Смог, в электричке повесили…»

========== Засохшая пассифлора ==========

Утро началось не с кофе, а с:

— Синий, иди сюда! Рычаг опять заело!

И отряхнувший ладони ремонтник отправился к столовскому мусоропроводу, ворча на ходу, что не дают спокойно позавтракать. На него посмотрели без интереса и быстро вернулись к своим делам — эка невидаль, Небо недоволен жизнью. Обыденность.

Раскол рутины произошел после того, как шум около муморопровода перерос с мат.

— Что случилось? — Лаймовая подбежала к мужу, висевшему на рычаге всей тяжестью.

— Вусмерть заклинило… — пропыхтел астронавт, потирая перчатки друг о друга, чтобы размять сведенные напряжением кисти.

— И аварийное открытие не работает, — к незаметной панельке сканера Синий прижимал свой палец, но бесполезно — люк не думал отпираться, рычаг бездействовал, торча, как мертвая кость из песка пустыни. — Сбой в распознавании? Желтый, иди проверь систему!

— Ладно, — навигатор развернулся, чтобы пуститься в недалекий путь до рубки, но тут его догнал и придержал за локоть Черный:

— Я с тобой.

Некоторые члены экипажа и даже ребенок посмотрели на Фиола, но тот стоял, как слепой, будто вовсе не при нем его напарник свинтил. Зрители же не знали, что вчерашние партнеры успели разлаяться.

— Выкину мусор через люк в хранилище, — предложил он, когда соратники перестали пялиться.

Ответом послужили ворчание и пыхтение вокруг мусорки, так что, пожав плечами, Тенёк собрал хлам со столов в пакет и понес туда, куда запланировал. Молчаливое дитя следовало за ним, как дельфины следовали за кораблями на Земле в те времена, когда там еще бывали дельфины, и корабли, и вообще моря…