— …жет вам стоит отдохнуть? Мистер Поттер? – и шепотом. – Гарри. Эй, очнись, я не призрак, я такой же реальный, как ты, — он хватает мою ладонь теплыми пальцами, мягко взъерошивает мои волосы, дует на лоб. — А теперь убери стену Антипрозрачности и закончи свой урок.

Я оглядываюсь. Оказывается, я непонятно как наложил на нас с Малфоем заклинание Антипрозрачного экрана. Его применяют в Аврорате только тогда, когда нужно обсудить какой-то вопрос без свидетелей. Коротко буркнув «Фините», я вернулся к кафедре, быстро назначил домашнее задание, отпустив авроров, последним вышел из аудитории, прислонившись спиной к двери, зажмурившись, устало вздохнул:

— Что ж это за притяжение такое?

— Да не переживай ты так, — мягкие ладони обхватили мое лицо, повернули к себе, горячее дыхание на моей щеке заставляет подниматься крошечные волоски на шее. Я, не открывая глаз, чувствую, что он прижимает меня к двери, проводя руками по груди. Я чувствую, что он смотрит на меня, но боюсь встретить его взгляд.

Он, наконец, завладевает моими губами. Его губы сухие и горячие, когда его язык осторожно проникает внутрь, у меня перехватывает дыхание. Он будто пьет меня, пробует, как дорогое вино. Зубы мягко прикусывают, влажный язык вытворяет немыслимые кульбиты. Его руки плавно двигаются по моей спине, поглаживая, пальцы зарываются в мои волосы, он мягок и нетороплив. Я полностью растворяюсь в его ненавязчивой ласке. Затем, его поцелуи становятся резче, он яростнее прижимает меня к двери, я изо всех сил отвечаю ему с такой же горячностью. Поцелуй похож на игру пламени: такой же горячий, резкий, изменчивый.

Мы одновременно отстраняемся, чтобы перевести дыхание. Я открываю глаза. Он изучает мое лицо, при этом поглаживая кончиками пальцев мои ключицы. В его взгляде сквозит непонятная мне горечь, смешанная с безумием страсти. О, Мерлин, он хочет меня! Как он меня хочет! У меня перехватывает дыхание от его едва слышного резкого выдоха сквозь зубы. Я плотнее прижимаю его к себе, теперь уже сам целую его, так, словно пытаюсь сказать, что весь, весь, целиком и полностью принадлежу ему. Мир исчезает, раскалывается, уплывает вдаль от его невероятно долгого стона мне в губы. Глаза мутнеют от жара, поднимающегося изнутри. Я задыхаюсь, судорожно хватая его плечи, стискивая его рубашку в кулаке, выгибаюсь навстречу его рукам, сам не знаю, что вытворяю с его прекрасным античным телом.

— Ты… о, Мерлин!.. так… меня… возбуждаешь, что… ох… я готов кончить… только-от-твоих-поцелуев, — выдыхает он, прикусывая кожу на моей шее. Я ничего не могу ответить, я плавлюсь под его поцелуями-укусами, я сгораю от жара его дыхания, я теряюсь перед его невероятно глубокими глазами.

— Драко… Ч-черт… Драко, мы на работе! – почему-то вдруг вспоминаю я.

— Меня это не остановит, — выдыхает он, расстегивая верхние пуговицы моей аврорской мантии. Внезапно, между наших раскаленных тел проникает ледяной голос:

— Вообще-то, мистер Поттер прав, вы пока на работе.

Драко

«Ну, опять! На самом интересном месте!» – подумалось мне в тот момент. Гарри… Гарри-Гарри-Гарри… Такой чудесный, восхитительно пряный, горячий. Я упиваюсь его поцелуями, его чувственными стонами, блестящими глазами, жарким дыханием. Я не смогу от него оторваться…

— И все же, мистер Малфой, может, вы соблаговолите посмотреть на меня? – голос крошится мелкой ледяной крошкой, роняет ядовитые нотки прямо в душу. Я оборачиваюсь. Высокая фигура, идеальная прическа, модная, но строгая мантия глубокого пурпурного цвета, трость из тисового дерева.

— Министр, не сказал бы, что рад вас видеть, — цежу сквозь зубы, одним взмахом палочки приводя себя в порядок. Наконец поднимаю взгляд: в мои глаза впиваются два черных штопора, сверля, выворачивая душу, разделывая на кусочки мозг. Пий Тикнесс.

Единственный Пожиратель, не получивший метку. Никаких подозрений на него ни у кого не возникло. Слишком уж чиста его репутация. Его так и оставили на посту министра, потому что он, видите ли, был сильным и умелым тактиком во время войны с Волдемортом. Даже удивительно, столько боролись за победу над злом, а оно оказывается в самом центре, распространяет свои нити вокруг, контролирует Англию. За что боролся Гарри? За что умирал? За то, чтобы такой, как Тикнесс был во главе нашего государства?

Я отвечаю вызывающим взглядом, блокируя ментальную атаку министра на ее начальном этапе. Его ноздри возмущенно дрогнули – и ледяная маска снова вернулась на лицо. Да, Тикнесс, не только ты один в совершенстве владеешь легилименцией.

— Вы что-то хотели, министр? – спрашиваю я, находя рукой ладонь Гарри, сжимаю ее, получая ответное пожатие. Тепло, резко утерянное из-за ледяного вмешательства министра, снова возвращается в сердце. Я чувствую силу, наполняющую меня, чувствую, что прямо сейчас могу противостоять «Всем Силам Зла», а точнее, «драгоценному» министру.

— Только поговорить в кабинете. С вами, мистер Малфой. Но, вижу, пока еще рано, — он легко взмахивает рукой в нашу сторону, и разворачивается, но не успевает уйти, как его догоняет вопрос Гарри:

— Вы лично сами пришли просить Малфоя о том, чтобы он пришел к вам в кабинет? Это странно, не находите? – он выступает из-за моего плеча, все еще держа мою руку. Министр оглядывается, пронзая Гарри ненавидящим взглядом, отвечает, вышагивая по коридору:

— А вас это не касается, Поттер, — и исчезает за поворотом. Я поворачиваюсь к Гарри, восхищенно глядя на него:

— Ты все понял, — утвердительно говорю я, проводя пальцами по его щеке.

— Ага, — отвечает Гарри, прижимая меня к себе. – Но если ты сейчас меня не поцелуешь, я перестану понимать все, что угодно, не то, что козни министра. И если ты не… мфммм…

Последние его слова потонули в глубоком требовательном поцелуе. Я с большей горячностью, чем пару минут назад, накинулся на его расцелованные губы, терзая их мелкими укусами, зализывая, втягивая себе в рот. Гарри стонал, выгибался, и от его стонов по спине ползли мурашки. Он отвечал на мой поцелуй едва ли не с большим напором, чем я. Наши губы попеременно ласкали друг друга, языки боролись за первенство, зубы яростно прикусывали, растерзывая прошлые ранки. Его руки судорожно расстегивали на мне мантию, проникали под джемпер. Я прижался к его груди, когда он исследовал руками мою спину, грудь. Ловкие пальцы нырнули за пояс ремня, он сжал мои ягодицы, переместившись обратно к лопаткам. Я простонал ему в губы, ничего не соображая, изо всех сил прижал его к себе, захотел оказаться дома – и аппарировал. Открыв глаза, я увидел, что нас окутал радужный свет, рассыпавшийся мелкими искорками по ковру в гостиной дома Гарри.

Гарри сначала ничего не ощутил, продолжая исследовать пальцами мою спину, но после, почувствовав смену обстановки, оторвался от моих губ, оглядываясь вокруг:

— Драко… Но как?! Там же антиаппарационный барьер, который ставили лучшие маги столицы!

— Я… Не знаю… Это из-за тебя, Гарри. Я хотел оказаться дома, с тобой, ну, и вот…

— Обалдеть! — потрясенно выдохнул он, оборачиваясь ко мне, с восхищением и даже какой-то гордостью глядя на меня. Я светло улыбнулся, снова шагая к нему, обнимая за талию, прижал к себе, уткнувшись носом в шею, вдыхал его запах. Гарри глубоко вздохнул и медленно выдохнул, сжимая меня в ответ своими невозможно уютными руками.