Иноске вытягивает руки над головой, чтобы дать еще больше доступа к своему телу. Танджиро захватывает его запястья, и волна желания устремляется к его члену при виде стройной фигуры, беззащитно лежащей под ним. Он впивается в нежную кожу шеи, покусывая ее, когда Иноске прижимается губами к его уху и шепчет: «Я скучал по этому… Я скучал по тебе».
Танджиро болезненно вздыхает, чувствуя, как набухший пенис давит на узкую промежность его брюк, но он не может не ответить: «Черт, это так глупо, мы же целыми днями вместе, но я тоже скучал по тебе. Иноске я… ты лучшее, что у меня есть».
Ну почему, почему он никак не осмелится это сказать? Чего он боится? Отказа? Но стонущий, тянущийся к каждому поцелую Иноске кажется таким родным, таким своим. Пусть же он знает, что несмотря на то, что каждую ночь Танджиро приходиться уходить к другим мужчинам, если бы он мог выбирать, он бы выбрал только лишь одного его. Одного и на всю жизнь. Но вдруг сам Иноске чувствует иное? Вдруг ему не нужна такая преданность?
Танджиро понимает, что не получит ответ на мучающие его вопросы, если и дальше будет молчать. Он должен узнать, что на уме у этого красивого мальчика, которого растили шлюхой с самого раннего детства. Мальчика, который вырос в юношу, не знавшего иного восхищения, кроме как похотливых взглядов мужчин, жаждущих его нагое тело, не знавшего, что кто-то может полюбить его всего, целиком, его улыбку, его шутки над старшими друзьями, его сводящий с ума храп. Иноске имеет право знать, что есть на этом свете тот, для кого самым большим счастьем будет находиться рядом с ним.
И даже если мальчик не сможет разделить эти чувства, Танджиро ни за что не отпустит Иноске. Не страшно, его любви хватит на двоих. Ему не нужна такая жизнь, в которой он не сможет видеть ясные зеленые глаза по утрам.
Пока Танджиро предается размышлениям, Иноске вырывает запястья из его некрепкой хватки, чтобы обнять плечи любовника и еще сильнее притянуть к себе. Он тоже хочет целовать его везде, куда только могут дотянуться губы. Мочки ушей, виски, лоб с упавшей на него прядью темных волос — все оказывается покрыто легкими поцелуями Иноске.
Танджиро чувствует, как его партнер мечется под ним, зажатый, как и он сам, в тиски тесных брюк. Он делает скользящее движение бедрами, и оба их пульсирующих желанием члена соприкасаются, вызывая обоюдный стон. Не желая тратить время, Танджиро суетливыми, жадными движениями сбрасывает свою одежду и более аккуратно помогает раздеться Иноске, оставляя его лишь в расстегнутой рубашке. Он не успевает снять ее потому, что второй мальчик вновь притягивает его к себе, чтобы зарыться пальцами в волосы. Танджиро целует грудь и маленькие розовые соски Иноске, пока подготавливает его. И пусть делать это в такой позиции не очень удобно, но юноша чувствует, что Иноске не готов провести и секунды, оторвавшись от него.
Когда член Танджиро наконец проскальзывает внутрь тела любовника, Иноске стонет так, словно впервые в жизни испытывает удовольствие. Его голова чуть запрокидывается назад, узкие губы приоткрываются, а большие зеленые глаза, обрамленные длинными черными ресницами, восторженно блестят. Шелковистые волосы раскиданы по белоснежной простыне, и на их фоне его фарфоровое лицо с легким пунцовым румянцем кажется настолько прекрасным, что Танджиро не может молчать.
«Иноске, прости меня за то, что я сейчас скажу, но я очень тебя люблю, — говорит он срывающимся от волнения голосом, — С самого первого мгновения, как увидел».
И, к его удивлению, Иноске отвечает, чуть задыхаясь от движений внутри него: «Я знаю, моя наивная принцесса. Всегда знал. Я тоже тебя люблю, так что можешь не извиняться. Долго же ты ждал, прежде чем осмелился…»
Ухмыляющийся Танджиро резко входит в него, прерывая. Иноске стонет, стиснув зубы. Юноша, находящийся сверху, радостно и немного насмешливо улыбается, прежде чем сказать: «Давай поговорим о моей медлительности, когда внутри тебя не будет моего члена. А пока я не позволю маленькому нахалу издеваться надо мной. Сегодня я главный, и нам есть, чем заняться».
«Это чем же, например?» — дразняще спрашивает Иноске. Танджиро шутливо рычит на него, а затем возобновляет толчки.
Он двигается сначала медленно, пытаясь найти ту точку, прикосновение к которой всегда доставляет Иноске ни с чем не сравнимое удовольствие, и вскоре стоны любовника подсказывают ему, что он на верном пути. Танджиро заводит руку за спину Иноске и обнимает его, крепко прижимая к себе. Его рука дрожит от напряжения, но ощущение мягкой нежной кожи, прижатой к животу, того стоит.
Иноске срывается на крик, когда Танджиро уверенными движениями вновь и вновь касается его центра наслаждений. Он не хочет сдерживать эмоций, мальчик одновременно разражается проклятиями и возносит хвалу небесам, поражая Танджиро чувственностью своей натуры.
Танджиро пытается не сбиваться с ритма, и тем не менее, не может заставить себя не любоваться своим возлюбленным снова и снова. Как же красив Иноске в сексе, он просто растворяется в нем, отдается каждому моменту, каждому ощущению. В нем нет никакой наигранности, обмана, Иноске в этот миг такой живой и настоящий. И пусть сейчас этот юноша, обвивающий ногами его спину, выглядит совсем не так изящно и грациозно, как обычно, но он именно такой, какой нужен ему.
Когда все заканчивается, Танджиро обессиленно падает на матрас, обнимая Иноске. Они молчат, уткнувшись друг в друга и отказываясь признавать, что им пора уходить. Сегодня, после сказанных друг другу слов любви, как никогда тяжело возвращаться туда, где их внимания будут ждать десятки других мужчин. Танджиро тяжело дышит, пытаясь не расплакаться от горечи, потому что краткому мгновению счастья пришел конец.
Немного отдохнув, он с усилием садится, а затем и Иноске присоединяется к нему. Танджиро привычно целует любимого в лоб, но затем взгляд юноши падает на его нежные, чуть приоткрытые губы. Он с замешательством смотрит в глаза партнера, словно спрашивая разрешения, и с облегчением видит, что тот улыбается в ответ, а его розовый язык быстрым движением облизывает пересохший от стоящей в котельной жары рот. Танджиро тянется, чтобы одной рукой обвить талию черноволосого юноши, а второй — придержать его затылок, а после зажмуривается и легчайшим движением позволяет их губам соприкоснуться.
Он не видит, но чувствует, как тело любимого вырывают из его объятия. Танджиро удивленно открывает глаза и успевает заметить, как полураздетого Иноске тащит вверх по лестнице тот, о ком они так легкомысленно забыли, поддавшись порыву. Музан крепко вцепился в длинные волосы, и словно за поводок, тянет за них упирающегося и кричащего мальчика к выходу.
Очнувшись от ступора, Танджиро кидается вслед за ними, на ходу натягивая брюки. Иноске шипит и вырывается, словно плененный дворовый кот, и Музану быстро надоедает терпеть его сопротивление. Уже практически добравшись до вершины лестницы, он на секунду отпускает волосы мальчика, но лишь затем, чтобы ударить его кулаком по лицу. Иноске отчаянно кричит от боли и падает на ступеньки, но не знающий жалости мужчина вновь хватает мальчика и уводит за собой перепуганную жертву. В этот момент Танджиро достигает подножия лестницы, отчаянно путаясь в штанинах.
«Иноске, нет!» — кричит он, видя, как закрывается дверь подвала перед его лицом. Наконец, справившись с брюками и кое-как наспех накинув рубашку, Танджиро выбегает в коридор, чтобы понять, что пока он, спотыкаясь, поднимался по лестнице, Музан уже доволок несчастного Иноске до второго этажа.
Босой, но не смотрящий под ноги, Танджиро пробегает еще один лестничный пролет и устремляется к Иноске, который приходит в себя и вновь начинает битву за свободу. Но его длинные красивые волосы на этот раз служат ему плохую службу. Музан настолько крепко обмотал их вокруг своего кулака, что любые попытки освободиться приносят Иноске жгучую боль. Оба мальчика не успевают. Танджиро не успевает добежать до любимого, а Иноске не успевает вырваться, когда управляющий рывком открывает дверь своего зловещего кабинета и заталкивает туда мучающегося от боли юношу.
