«Это неправда, — взволнованно, но мягко опровергает его доводы Сабито, — Я тоже был слишком беспечен. Но теперь уже ничего не изменить. Придется что-то придумать».

Сабито остается лишь надеяться, что его голос звучит уверенно, потому что на самом деле он вне себя от страха. Он прекрасно понимает, что Музан никогда не рискнет потерять своего самого популярного Цветка. Но вот он сам по сути не представляет никакой ценности. У него всего то несколько постоянных клиентов, и лишь изредка он привлекает новых. Что он будет делать, если Музан выгонит на улицу только его одного? Как он проживет там без семьи, без любимого? От переживаний его голова идет кругом. Сабито решается на отчаянные меры. В конце концов, они вдвоем явно превосходят Танджиро в физической силе, и хотя он уже успел привязаться к новому мальчику, Гию для него значит гораздо больше. На крайний случай, им придется попытаться запугать Танджиро.

Итак, они одеваются, виновато смотрят друг на друга в последний раз и выходят из комнаты, словно подсудимые, готовые предстать перед своим судьей.

***

Они находят Танджиро в пустующей днем гостиной, в одиночестве сидящего на диване рядом с ведром воды и тряпками. Кажется, словно он размышляет о чем-то очень важном, уставившись в одну точку.

Когда Танджиро видит вошедших парней, он резко подскакивает и отступает к стене. Он выглядит так, будто заранее ищет пути отступления, а его глаза широко раскрываются от ужаса. Сабито задается вопросом, неужели они сейчас выглядят настолько угрожающе? Мальчик явно боится того, что они могут с ним сделать.

Его испуг разбивает сердце Сабито. Нет, он никогда не причинит зла своему младшему братишке, что бы с ним не сделал Музан. Он вспоминает всю смеющуюся троицу, ожидавшую их с Гию за столом, или в обнимку спящую на кровати под одним одеялом, и понимает, что Танджиро значит для него не меньше, чем Иноске и Зеницу. Этот мальчик с добрым лицом уже стал важной частью его жизни. Поэтому Сабито лишь вздыхает и поднимает руки в успокаивающем жесте. «Все хорошо, Танджиро. Давай просто присядем и поговорим?»

Наверное что-то меняется в выражении его глаз, потому что Танджиро послушно возвращается на диван, не говоря ни слова, хотя его поза остается довольно напряженной. Не задумываясь, Гию садится рядом и берет его за руку в надежде успокоить. Это проявление заботы немного расслабляет мальчика, и он вопросительно переводит взгляд с одного мужчины на другого.

«Ну что ж, мы полагаем, ты все видел», — без обидняков заявляет Гию.

«Простите меня! — со слезами на глазах отвечает Танджиро, — Я не хотел вам мешать, сегодня просто моя очередь убираться в гостиной, и мне была нужна метла…»

Парни переглядываются между собой. Мальчик так расстроен из-за того, что нарушил их уединение? Но еще больше их удивляет следующая сказанная им фраза: «Я уже давно заметил, что вы любите друг друга. И мне так стыдно, что я не дал вам закончить. Я представляю, как редко вам удается это делать…»

Сабито остается лишь покраснеть. «Ой. Я думал, что мы лучше умеем скрывать свои чувства».

«Нет, нет, у вас хорошо получается! Я догадался лишь потому, что часто наблюдал за вами. Дело в том…» — внезапно Танджиро смущенно замолкает.

«Танджиро, все в порядке, — заверяет его Гию, — Так почему ты интересовался нашими отношениями? Было время, когда ты хотел сдать нас Музану?»

Мальчик шокирован этим предположением. «Нет! Я бы никогда так с вами не поступил! Просто то, как вы относитесь друг к другу… напоминает то, что я чувствую к Иноске… — окончательно смутившись, признается он, — И я слишком дорожу вами, чтобы предать».

«То есть, тебя совсем не беспокоит, что ты видел двух голых мужчин, трахающихся в кладовке?» — с улыбкой спрашивает Сабито.

Мальчик лишь смеется. «Мы в публичном доме, таким тут никого не удивишь. Кроме того, я бы хотел, чтобы мы с Иноске однажды тоже…» — Танджиро чувствует себя слишком неловко, чтобы закончить предложение.

К его удивлению, Гию закатывает глаза, а Сабито усмехается, прежде чем сказать: «Лично я не буду удивлен, если рано или поздно до этого дойдет. Лишь слепой не заметит искры, проскакивающие между вами».

«Правда? Сегодня утром мне показалось, что он не против заняться сексом со мной. И меня это в общем-то устраивает, я тоже этого хочу. Но, глядя на вас, мне кажется, что мне нужно большее», — мрачно отвечает Танджиро.

Старшие Цветы ободряюще кивают, а Гию произносит: «Я хорошо понимаю, что ты имеешь в виду».

«Знаешь, живя в борделе, начинаешь думать, что мужчинами управляет лишь член, — добавляет Сабито, — Но это не значит, что Иноске такой же. Честно говоря, я не знаю, как он отреагирует, но ты можешь набраться смелости и рассказать ему о своих чувствах».

«Да ладно вам, этот наглый мальчишка будет в восторге, — бурчит Гию, — Обещаю, Танджиро, если ты скажешь, что влюблен в него, его самолюбие пробьет нам крышу. Он наверняка ответит «Конечно, я же великий Иноске» или что-то в этом роде».

«Вероятно так и будет, — с улыбкой продолжает Сабито, — Знаешь, даже если ваши отношения будет скреплять только секс, это не так уж и плохо. Я знаю, о чем говорю. Я чувствую себя живым и настоящим, только когда запираюсь с Гию в той каморке. Для нас это способ хотя бы на время вырваться из этого мерзкого места. Поэтому если тебе удастся найти свой маленький кусочек счастья — хватайся за него двумя руками».

Танджиро вздыхает, потирая затылок. Как же много новой информации свалилось на него сегодня. Надо же, только утром он думал, что хотел бы получить знак, что его отношения с Иноске возможны, и вот он, перед ним, в лице двух парней, которым удавалось скрывать свою любовь на протяжении многих лет. Ему требуется все обдумать.

Увидев его смятение, Сабито ласково кладет руку на макушку мальчика и взъерошивает его волосы. Танджиро заглядывает в добрые светлые глаза, и его сердце сжимается от того, сколько там понимания и теплоты. Ярко-синий взгляд молчаливого Гию сейчас тоже напоминает тропическое море, а совсем не ледяное озеро, как обычно. Эти двое парней смотрят на него, как заботливые старшие братья, и Танджиро понимает, что не расскажет об их тайне ни под какими пытками.

Улыбка Сабито становится немного коварной, когда он говорит: «Раскрою тебе одну тайну про Иноске. Он обожает сладкое».

«Сладкое?» — переспрашивает Танджиро, наклоняя голову.

«О да. Он душу продаст за все, на чем есть глазурь или сахарная пудра. Если хочешь завоевать его сердце, не скупись на конфеты. А еще почаще говори ему, какой он потрясающий».

А Гию внезапно добавляет: «А еще он не откажется от массажа простаты и глубокого минета».

Глаза Танджиро округляются, а лицо пылает чрезмерно ярко: «Что?!»

Гию только пожимает плечами. «Ну ты уже взрослый мальчик и должен понимать, что сексуальные фетиши есть не только у наших клиентов. У Сабито, например, очень чувствительные соски, и он сходит с ума от любого прикосновения к ним».

«А Гию так возбуждается, что начинает мяукать во время секса, и ему нравится, когда я называю его котенком», — рассказывает Сабито, смущая еще больше покрасневшего мальчика.

«Прошу, не продолжайте! — просит Танджиро, закрыв лицо ладонями, — Думаю, на сегодня хватит откровений».

Молодые мужчины смеются и обнимают его. Юноша с удовольствием прячется в их объятиях, ощущая поддержку и сочувствие. Сабито хихикает и говорит о том, какой же Танджиро все-таки милый и невинный, действительно «дыхание младенца».

«А вообще тебе повезло, — на этот раз серьезным тоном продолжает Сабито, — Многие ищут любовь всю жизнь и не находят, а твоя спит и оглушительно храпит фактически у тебя под боком. Береги ее. А мы с Гию всегда будем рядом с вами».

И Танджиро всем сердцем верит в его слова.

Комментарий к Глава 11. Акация

Акация - на языке цветов означает тайную, скрытую любовь.

========== Глава 12. Вишни ==========

Прошло чуть больше недели с момента разговора Танджиро с Сабито и Гию. Должно быть, работа без выходных начала сказываться и на нем, потому что Танджиро настолько вымотался прошлой ночью, что помнит лишь, как упал в постель и зажмурился, а уже, как ему показалось, через секунду он просыпается от радостного звонкого голоса, выкрикивающего его имя. Внезапно он ощущает какую-то свалившуюся сверху на него тяжесть, и, приоткрыв глаза, видит перед собой возбужденные светло-карие глаза. Зеницу бессовестно сидит на нем и лучезарно улыбается.