— У вас дурацкие цвета, — бурчу в ответ, тоже не спеша расцепить руки, — ненавижу розовый. А бежевый мне вообще не идет.

— Потерпи немного, — говорит ласково и слегка отстраняется, заглядывая в лицо.

Если бы не тормозил столько лет, я бы решила, что хочет поцеловать. Но на всякий случай запрокидываю голову. Кажется, что вот еще чуть-чуть, еще немного… Да поцелуй меня уже!

Рэв поднимает руку, проводит невесомо по скуле, по щеке, очерчивает пальцами подбородок, и я невольно размыкаю губы, на которых концентрируется его взгляд. Подаюсь вперед, прижимаюсь грудью к его груди. Рэв гулко сглатывает, наклоняется ниже… И еще немного… Внутри все замирает в сумасшедшем предвкушении первого поцелуя, и кажется — еще чуть-чуть, и я потеряю сознание от головокружения, от резко обострившихся ощущений, от его лица рядом, которое так близко, что можно рассмотреть малейшие изъяны. От упругих, двигающихся навстречу моим, губ.

— Ваше Высо… оооо, простите, — слышу торопливое сквозь туман, следом шумно захлопнувшуюся дверь, и в мыслях неизбежно проясняется.

К сожалению, не только у меня. Судорожный вздох Рэва, целомудренный поцелуй в лоб, и он делает шаг назад, не выпуская моей руки.

— Нас ждут, — напоминает мягко и тянет за собой на выход. А у меня кожа горит в том месте, которого так мимолетно коснулись его губы. Хочется подойти к зеркалу и убедиться, что там ничего нет, но Рэв уже вытягивает меня из покоев, за дверью которых нас ожидает покрасневший до корней волос личный слуга моего будущего жениха. — Сегодня будет объявление, — повторяет по дороге то, что я и так знаю, — после него ты станешь моей официальной невестой. В момент принятия тебя в род Натан окружит тебя щитом. Сначала может быть непривычно ощущать его на себе…

— Безумно рада, — выдыхаю, по-прежнему мысленно находясь в комнате и смакуя мечтания о том, что было бы, не прерви нас так не вовремя пунктуальный слуга.

Ловлю на себе заинтересованный взгляд почти жениха и невольно краснею, хотя на моей смуглой коже румянец, к счастью, не так заметен.

— О чем думаешь? — спрашивает с намеком на улыбку.

— Надеюсь, когда-нибудь ты узнаешь, — бормочу вместо внятного ответа, и мы замолкаем, потому что слишком близко подошли к парадным дверям в зал.

— Готова?

— Да, — пожимаю плечами.

Ну бал и бал… Просто большая и до крайности пафосная вечеринка. Моя задача: не болтать лишнего, улыбаться и вообще быть доброжелательной няшкой. Недолго потерпеть можно.

По незаметной команде Рэва огромные золоченые двери синхронно распахиваются, и в зале прерывается гул голосов. На нас устремлены сотни взглядов. Для всех присутствующих наши отношения с Рэвом и основная причина торжества — помолвка принца — огромный сюрприз. Магические свечи, имитирующие живой огонь на огромных, свисающих с потолка хрустальных люстрах, официанты в белых фраках с круглыми подносами, уставленными чарами с зеленоватого цвета алкогольной шипучкой — аналогия шампанского. Напиток, который употреблять до восемнадцати настойчиво запретил мой любимый тиран-отец. А жаль, потому что шипучка, зараза, вкусная. Нотки мяты и никакой ванили — все, как я люблю — бодрят и на самом деле освежают, хотя и в голову бьют недурно… И все это великолепие — люстры, люди в роскошных платьях, официанты и прочее отражается от, мать его, зеркального пола! Зеркальный пол, Карл! А у меня платье выше щиколоток! И вместо бесконечных и тяжелых слоев ткани я использовала купленный в своем мире обруч для свадебного платья. Короче говоря, если я выйду в зал, то цвет моего белья не станет позже сюрпризом для Рэва, потому что он прекрасно его разглядит в идеально чистом зеркале пола. И не только Рэв, к слову. Я гордилась своей смекалкой — молодец какая, и длину платья отвоевала, и вес обручами облегчила — вплоть до этого момента. И когда он потянул меня за руку с намерением перешагнуть порог, уперлась каблуками в ковер.

— Вика?

— Секунду, — мозг лихорадочно искал выход.

Вернуться и переодеться — просто немыслимо, войти в зал — опозориться самой и опозорить Рэва. И приходится со вздохом признать, что не быть мне сегодня покладистой и правильной во всем няшкой. Торопливо скидываю туфли и незаметно — по крайней мере, очень надеюсь, что незаметно — отодвигаю их ногой в сторонку. Плевать, что босиком, главное, теперь длина платья достаточная, чтобы цеплять подолом пол.

— Я готова.

— Зачем ты разулась? — спрашивает с интересом, но обуться не заставляет и невозмутимо перешагивает порог, будто все идет по плану.

Обожаю эту семью. На публике, что бы кто ни натворил, все делают вид, будто так и должно быть.

— Чтобы цвет моего белья так и оставался для всех тайной, — поясняю тихо с улыбкой, кивая на приветствия гостей.

Некоторые приглашенные смотрели с откровенным и непритворным восхищением, но стоило справедливо признать, что львиная доля восторгов направлена на Рэва. По случаю торжества были приглашены все, кто имел хоть малейшее право присутствовать в публичном зале дворца. То есть тут не было разве что уборщика Васи, и то только потому, что ему это не интересно. Медленно идем по живому коридору к небольшому возвышению.

— Оу… — кажется, Рэв только сейчас заметил особенности пола. И, судя по затянувшемуся молчанию, обдумывал размер катастрофы, если бы в зал я вошла, сверкая трусами.

— Я знаю, я молодец, — решаю помочь ему с похвалой и ловлю на себе его лукавый взгляд.

— А еще очень скромная.

— И красивая, ага, — продолжаю помогать. Эх, мужчины, ничего без чуткого женского руководства не могут.

— Да я счастливчик.

— Не забывай об этом.

— Это невозможно! — в голосе его сдерживаемый смех.

— Постараюсь напоминать почаще, — продолжаю дразниться и приветливо улыбаться по сторонам, — на всякий случай.

Так мы доходим до конца, где нас ожидают наши родители. Мама откровенно сияет, отец как никогда серьезный, будущие свекор и свекровь встречают улыбками, а мой приемный дедуля сентиментально утирает уголки глаз белоснежным платочком. Бабушка и дедушка со стороны мамы одинаково сдержанны, но умиляет уже то, что они стоят рядом — после развода это большая редкость.

Церемония началась!

По такому случаю из подвала извлекли сферу предков — довольно мутная (в прямом и переносном смысле) штука, в которой содержатся то ли слепки личности умерших членов рода де´Ферир и причастных к ним через, например, брак, то ли на самом деле пребывают в покое и продолжают свое существования их души. Мама как раз пытается разобраться в этом вопросе. Говорит, что если уж суждено в будущем оказаться заточенным в куске волшебного стекла, то нужно хотя бы понять его суть. Я в такие вопросы не вникаю, но слушаю ее с интересом.

За сферой стоит Натан — суровый воин-маг-защитник и бог его знает кто еще. Как всегда лицо кирпичом, мрачное, серьезное до крайности. Это мы будем веселиться и на законных основаниях потреблять зеленое шипучее винишко (в умеренных количествах, разумеется, ага), а у него задача — охранять вытащенную на свет божий сферу, меня и мою семью от момента объявления помолвки до нашего вступления в род де´Ферир. Поэтому сдерживаюсь от своих обычных поддразниваний и только приветственно улыбаюсь. Не меняя выражения лица, человек-покер-фейс подмигивает. В последний момент сдерживаю веселое фырканье.

Священная обязанность разогреть толпу перед речью короля и принца выпала на долю придворного оратора. Ох, он и вещал! Даже у меня разбегались мурашки по коже от трепета и осознания великой чести присутствовать на таком большом мероприятии. А под конец речи короля я даже забыла, что у меня замерзли пятки и вообще я и есть та самая причина торжества.

Очнулась, только когда Рэв потянул меня за руку, чтобы подняться на невысокую сцену к стоящей посреди нее мерцающей голубой сфере. Прикоснуться к древнему артефакту страшно и волнительно. Оборачиваюсь на стоящего очень близко за моей спиной Рэва и… он такой красивый в холодном голубом цвете, что снова захватывает дух, и я забываю, зачем обернулась. Горячие ладони обхватывают мои запястья, интимно скользят по тыльной стороне ладоней. Несмотря на устремленные на нас взгляды затаивших дыхание свидетелей, несмотря на торжественность момента, хочется откинуться на его плечо, подставить шею под горячие губы, прижаться теснее, ощутить жар его тела, укутаться в его объятия, завести руки за голову и зарыться пальцами в короткие светлые волосы, притянуть его еще ближе…