– Меньше бы с матерью сравнивал, уже давно был бы женат! – необдуманно упрекнула Сталкера, а сам мысленно попытался разобраться с тем, что и мне после Алины почему-то девки стали нужны лишь для снятия излишнего напряжения. Было время, когда я увлёкся Катей, но наступать на те же грабли не решился, и сейчас был несказанно этому рад. Хоть бы у этих двоих бесят всё прекрасно сложилось. Да что греха таить, я даже немного им завидовал, как и Матвей.

– Дим, ты на себя посмотри! Чёртов Казанова! О ребёнке только спустя два года узнал.

Матвей обернулся в сторону фруктового сада, где прячась между деревьями, мальчишки с Робом и Лютым играли в войнушку новыми электромеханическими пистолетами на батарейках.

– Пусть так. Зато он у меня есть, а жениться я всегда успею, было бы на ком. Но тебе это не грозит, Матвей. Расслабься. Нахрена ты им пушки купил? Машинок, что ли, недостаточно?

– Ой, да брось! Пусть мужиками растут. Илья пример с деда будет брать.

После ледяных водных процедур Кощей энергично жевал огурец, закусывая им двести граммов водки, выпитой залпом для согрева тела и успокоения души.

– Я тут трезво поразмыслил: нафига Сталкеру баба нужна? – на полном серьёзе озвучил неоспоримый факт. – Он же на работе женат!

– Ага. И ты это как раз по пьяни решил, после того, как поразмыслил, – Матвей хохотнул и подсунул поближе к Кощею баночку со жгучей горчицей. – Куда уж тебе трезво мыслить после стакана «Царской»? Валерий, ты закусывай давай, лук с хреном жри. Дайте ему пучок петрушки и вон тот жирный шашлычок. Этому бессмертному Архимеду после бочки с ледяной водой грелку бы под зад, чтобы иголку с яйцами отогреть, не то Анне Борисовне век внуков не видать, пока он осмысливает очередное открытие века!

– Сталкер, не гони! Я вообще трезвый, как паровоз! Ик… Но бля! Если ты мне нальёшь ещё хоть один стакан, я точно буду знать, как управлять страной! Ик…

Мать с девчонками рассмеялись. Семейных праздников было много, но чтобы таких запоминающихся – можно на пальцах сосчитать.

– Да ладно вам, ребята, вы лучше закусывайте, в противном случае на речку к вечеру точно не попадёте.

Под конец обеда мне не терпелось пообщаться с ребёнком. Глядя на счастливые детские лица во время игры, я даже сам захотел вспомнить детство и поиграть в войнушку с обычной палкой в руках, которая в далёком прошлом заменяла современный игрушечный автомат.

– Я сейчас вернусь. Хочу с Ильёй пообщаться. В конце концов, он должен ко мне привыкнуть, да и время для этого подходящее. Я намерен подобрать хорошую гувернантку для сына. Будет лучше для всех нас, если мальчик переедет в мой дом.

– Разве няни недостаточно? – Катя добродушно улыбнулась и достала из коробки «Киндер». – Держи! Он любит собирать игрушки, те, что внутри яйца. У него небольшая коллекция динозавров. Удачи, Дима!

– Спасибо, Катюша. Можно и няню. Лишь бы сыну нравилась и профессионально исполняла свою работу!

– Я помогу с подбором кандидатуры. Завтра заполню анкету на сайте. И ещё: не забывай, что Илюшка всего лишь ребёнок. Попытайся его понять. Не стоит давить на детскую психику. Раз уж так вышло – наберись терпения, Дима.

Поднявшись из-за стола, я направился в сторону сада, обдумывая слова Катерины, но вдруг какая-то внутренняя сила потянула меня в деревянную беседку. Зашёл в неё, присев на лавку достал из кармана мобильный и набрал хорошо знакомый номер. Какого чёрта я ворвался в прошлое, так и не смог понять. Всё произошло спонтанно, на каких-то внутренних инстинктах. Где-то на подсознательном уровне я понимал, что задвинув куда подальше в задницу своё высокомерие, поступаю правильно, хотя бы ради сына. Мне нужно с ним сродниться, достичь взаимопонимания, и она – единственный козырь, который на данный момент я могу использовать.

Илья настолько привязался к моему другу, что меня до дрожи пробирала скрытая зависть, временами даже злость. После неудачной утренней попытки общения с мальчиком накрыла дикая ревность. Я молча отступил, ушёл подальше, потому что хотелось орать и крушить все вокруг. Чёртовы бабы со своими заморочками! Зачем настолько усложнять жизнь себе и другим?

– Доброй ночи, Аля… Так и будешь молчать?..

После шумного выдоха и небольшой затянувшейся паузы она всё-таки ответила, царапнув сердце до боли знакомым тембром голоса, который уже давно отпечатался в моей памяти. Спустя столько времени он всё ещё затрагивал во мне самые чувствительные струны души, волновал, пробираясь под кожу, будил забытые чувства, напоминая нашу первую встречу. Всё происходило так давно, что казалось нереальным.

Это мой третий звонок Алине после окончательного разрыва, если не учитывать недавнее столкновение в салоне у Роба, которое закончилось ничем. Мы разошлись в разные стороны, каждый по своим делам. Не друзья и не враги, две одинокие души, которые не сольются в одно целое. Вряд ли… Единственное настоящее, светлое, яркое, что осталось между нами на данный момент, связывая нас невидимой нитью – наш сын Илья.

– Воронцов? Почему ты звонишь? – удивлённо спросила усталым, раздражённым голосом. – Кажется, мы совсем недавно виделись, или я ошибаюсь?

Не зря говорят – бизнес делает из женщины стерву, вытачивает каменную, холодную статую, превращая живое сердце в железную, бездушную машину для перекачки крови.

– Да Бог его знает, Алина, – попытался как можно твёрже произносить каждое слово. – Может, потому звоню, что хочу узнать больше о нашем с тобой общем ребёнке. Что он любит? Чего не может терпеть? На что у него аллергия и… Аля, какого хрена ты вообще его скрывала?! Считаешь меня настолько законченным придурком, не имеющим права знать о существовании родного сына? А как же Илья? Он не заслуживал отца? Судя по тому, как мальчик привязался к Кириллу за несколько дней, у него вовсе не было мужской поддержки! Или я всё-таки ошибаюсь?

Между нами воцарилась долгая, мучительная пауза. Я злился. До колик в печёнках хотелось орать на неё за то, что во имя мести прятала сына от меня, удрала в свою чёртову Америку после того, как дала понять, что Кирилл всего лишь «громоотвод» в не сложившихся отношениях. Злился за те чувства, которые я в течении трёх лет зарывал глубоко в себе, подавляя безразличием. Но глядя на нашего мальчика, я окончательно запутался и уже не мог решить, какая смесь во мне сейчас бурлит и чего же мне хочется от этой грёбаной жизни.

– Твою ж мать, Аля! Ты меня настолько сильно ненавидишь, что вбила в голову двухлетнему ребёнку гнусную ложь, лишь бы не открывать правду нам обоим? Ты совсем рехнулась, девочка? Зачем? На что ты надеялась?

– Бестужев… – обречённо выдавила, почти простонав, – сволочь! Чёртова мужская солидарность!!! Я не подпускала и близко мужчин к сыну, Дмитрий! Потому что нет ни одного достойного, который смог бы полюбить Илью как родного! И ты не исключение! Ты чётко обозначил свою позицию, ясно дав понять, что думаешь по поводу моего интересного положения! И пусть в тот раз я ошиблась, и беременность была ложной, но когда впервые почувствовала его движения под сердцем, поняла, что не позволю ни одному человеку разрушить нашу связь! Не смей привязывать к себе Илью! Иначе я убью тебя, Воронцов! Собственными руками! Слышишь?

Она рычала в трубку, будто раненая самка, у которой отняли детёныша. В ней я слышал озлобленную львицу, готовую наброситься и разодрать горло любому неугодному существу. Страдающая и одновременно сильная женщина.

– Аля, у тебя кто-то есть? Или… – произнёс неожиданно для себя. Какого чёрта мне это нужно?

– Дима, мне не до секса от слова «совсем»! Не до развлечений, понимаешь? Я пытаюсь разгрести то дерьмо, которое за последний год, благодаря хитрожопым «друзьям», заполнило мою жизнь до краёв. Зачем ты спрашиваешь о личном? Я думала, мы с тобой окончательно расставили все точки над «и». Не стоит ворошить прошлое. Разбитую чашку не склеить до идеального состояния… Если тебя волнует моя сексуальная жизнь, я расскажу в ярких подробностях, не приукрашивая ложью. После родов у меня не было мужчин. Беременность протекала с частыми угрозами для жизни ребёнка. Роды были сложными. Год физического и духовного восстановления. Я с трудом находила время воспитывать сына. Большая часть жизни в Нью-Йорке ушла на чёртов бизнес. Мне проще быть для всех последней шлюхой, чтобы никто не лез в душу и не указывал, как мне жить, даже Маринка! Я устала быть сильной. Делать вид, что мне на всё и на всех плевать! Устала всем улыбаться! Сложно строить маленькую «империю», не раздвигая ноги, но я до сих пор находила возможность хитрить и пользоваться слабостями мужской половины общества, не прибегая к интимным отношениям. Я ненавижу от кого-то зависеть! Единственный любимый мужчина в моей жизни – это мой сын! Всё, что я имею – добивалась упорным трудом для него. Я хочу поговорить с ним. Как он? Где Илья?