— Вот и отлично, — Люциус удовлетворенно кивнул, а затем его взгляд стал жестким. — А я пока займусь ловлей крыс.

Снейп поднял на него взгляд.

— Есть предположения?

— Ни единого, — Малфой мрачно качнул головой. — Зато есть план.

***

— …и вот, когда, казалось, исход войны предрешен, несколько отважных волшебников из оппозиционного сообщества «Орден Феникса», возглавляемого Альбусом Дамблдором, собрали все силы и нанесли сокрушительный удар…

— В спину, — хмуро перебил Блейз Дафну, зачитывавшую вслух отрывок из статьи «Ежедневного Пророка» от 2 августа 1980 года.

— Автор этой статьи считал иначе, — Дафна округлила глаза, со вздохом сворачивая газету, — но, в общем, да. Везде одно и то же…

Гарри, сидевший вместе с ними за столом в дальнем углу библиотеки, задумчиво оглядел ворох разнокалиберных книг, газет и журналов, которыми была завалена почти вся поверхность стола.

В каждом из этих печатных изданий встречались те или иные упоминания о магической войне, отгремевшей в конце семидесятых, и все они, хоть и были написаны разными людьми, удивительно походили друг на друга.

— Вам не кажется это странным? — Гарри поднял взгляд на ребят, рассеянно коснувшись переносицы. Хоть он больше и не носил очков, но многолетняя привычка давала о себе знать. — Все источники копируют друг друга почти дословно. Зло повержено, добро победило…

— Нет, Поттер, не кажется, — неожиданно ответила Дафна. — В истории всегда так. Кто победил, тот и прав. А в нашем случае, даже если бы кто-то и попытался вякнуть против, ему бы живо заткнули рот.

— Дай угадаю, так говорил твой отец? — Блейз было усмехнулся, но внезапно напоролся на ее взгляд, и улыбка сползла с его лица.

— Не угадал, — холодно отозвалась девочка, весьма похоже изобразив его насмешливую манеру. — Сама додумалась. Читала много.

***

Всю свою жизнь Дафна Гринграсс чувствовала себя виноватой в том, что родилась девочкой. Нет, разумеется, ее родители, искренне любящие свою дочь, никогда не высказывали своего недовольства ее полом напрямую. Но тем не менее, с раннего детства Дафна точно знала, что родители, а в особенности отец, мечтают о сыне.

Она видела, как они с легкой завистью наблюдают за Драко, когда им доводилось бывать в гостях у Малфоев, слышала, как обсуждают рождение очередного наследника в семье Роули, замечала тень сожаления на лице отца, когда на ежегодных приемах в их доме, друзья семьи появлялись с сыновьями, и начинались традиционные разговоры о будущих помолвках между наследниками древних фамилий и сестрами Гринграсс.

Что и говорить, они с Асторией чуть ли не с колыбели являлись завидными невестами. Древний, чистокровный род, богатое приданое, миловидная внешность…

Вот только Натаниэль, в чьем роду уже много поколений первенцами становились мальчики, год от года мрачнел все больше. И Дафна, воспитывавшаяся на истории волшебников, хорошо понимала, почему. Ведь любому роду, особенно знатному и богатому, нужно продолжение. Нужен наследник, который сохранит фамилию и продолжит семейные дела. А девочки… девочки хороши лишь для укрепления союзов, они являются украшением семьи, ее «витриной», но никак не основой.

А Дафне хотелось большего. Хотелось, чтобы хоть раз отец взглянул на нее с гордостью, а не с легким умилением, чтобы с ее мнением считались, чтобы видели в ней человека, личность, а не просто симпатичную мордашку… Все это, конечно, было нетипично для патриархального магического сообщества. И, наверное, для Дафны было бы лучше не задумываться о том, чего она не в силах изменить, но, увы, она была слишком умна для своих лет. И, пожалуй, излишне умна для девочки.

А потому с раннего детства делала все, чтобы ее заметили — много читала, упорно занималась, изучала окружающий ее мир и училась разбираться в политике, бизнесе и прочих вещах, которым обучали ее ровесников-мальчиков. И, надо сказать, ее усилия довольно скоро начали давать ощутимые результаты, вот только к заветному отцовскому одобрению это ее не приблизило ни на шаг.

Наоборот. Натаниэлю не нравилось, что старшая дочь растет столь своевольной и самостоятельной. В его понимании — главная функция женщины заключалась в поддержании домашнего очага, рождении наследников и обеспечении семейного уюта, а для всего этого острый ум и любознательность были совершенно излишни. И даже больше, подобное стремление к независимости могло привести к далеко не радужным последствиям, а Гринграсс совершенно не хотел, чтобы его дочь, повзрослев, повторила судьбу Беллатрикс Лестрейндж.

То ли дело его собственная жена — Айрис — кроткая, очаровательная особа, полностью посвятившая себя семье, или младшая дочь — Астория — маленькая принцесса, росшая почти точной копией матери…

Впрочем, и по поводу старшей Натаниэль пока не слишком волновался, в конце концов, Дафне лишь одиннадцать, а в этом возрасте можно позволить ребенку чуть больше, ведь вполне вероятно, что со временем это пройдет. Он очень на это рассчитывал.

А вот сама Дафна сильно сомневалась, что с возрастом ей понравится вся эта девчачья чепуха, вроде жеманного кокетства, многочасового выбора нарядов к ужину или рукоделия. Ее с детства тошнило от кукол, которых так обожала ее сестра, уроки этикета и манер казались смертельной скукой, а необходимость быть милой и приветливой с потенциальными «женихами» раздражала до зубовного скрежета. Куда больше ей нравилось проводить время за чтением приключенческих романов или древних мифов, ездить верхом, а иногда даже лазить по деревьям — когда никто не видел, разумеется. По натуре очень живая, легкая и азартная — Дафна, пожалуй, в глубине души была настоящим сорванцом.

Но только внутри.

На людях она неизменно надевала маску хрупкой, миловидной юной леди с большими серыми глазами и длинными светлыми локонами. И, надо заметить, эта роль со временем стала для нее настолько привычной, что даже у родного отца не возникало подозрения, что дочь притворяется.

И только в Хогвартсе, попав в незнакомую обстановку и получив относительную свободу действий, Дафна позволила себе слегка расслабиться, предпочтя компанию мальчиков тогда, как все девочки ее возраста в основном держались друг друга, не желая общаться с «безголовыми мальчишками».

***

— Даф, он не хотел тебя обидеть, — примирительно произнес Гарри.

— Я не обиделась, — фыркнула Дафна, дернув плечом. — Обида — признак слабости и глупости. Так… о чем мы говорили?

— О том, что вокруг все врут, — хмыкнул Блейз, лениво листая очередной журнал. — И верить нельзя никому.

— Ну, почему же никому? — внезапно раздался рядом голос Нотта, и ребята, обернувшись, увидели подошедших к столу Тео и Драко. — Мы можем верить друг другу.

— Можем? — Дафна слегка приподняла бровь.

— Сможем, — уточнил Малфой, положив перед ними какую-то пыльную книгу, — если принесем клятву.

— Что еще за клятва? — насторожился Блейз.

— На крови, — Драко прищурился, — это самый древний и надежный способ получить верных и преданных друзей. Даже магглы используют его, хотя не подозревают его истинной силы.

— Я не думаю, что это хорошая идея, — сказал Гарри, скользнув взглядом по книге. — Кровные ритуалы — опасная штука, а клятвы тем более. Они нерасторжимы, а ведь никто не знает, как сложится наша судьба дальше…

— Отец всегда говорил, что человек сам хозяин своей судьбы, — задумчиво отозвался Нотт. — В обычной ситуации я бы согласился с тобой, Поттер, но сейчас вокруг нас творится такая хрень, что рассчитывать мы можем только друг на друга. И мы должны быть уверены, что ни один из нас не предаст.

— Не хотелось бы оказаться на месте Лорда, — поддержал его Драко и поднял подбородок, — так как? Вы с нами или испугались?

Дафна и Гарри переглянулись. Блейз задумчиво потер лоб. Некоторое время все пятеро молчали, а затем Гарри поднял голову.

— Нам нужно очень тщательно продумать формулировку.

***

Альбус Дамблдор сидел за столом в своем кабинете, расслабленно откинувшись на высокую спинку кресла, и старательно удерживал на лице выражение безграничного понимания и скорби, делая вид, что внимает стенаниям своего неожиданного посетителя.